Гэрет Уильямс - Часть 8 : Другая половина моей души.
— Он был конфискован мистером Уэллсом, — ответила ей Деленн. — В данный момент, он находится на Проксиме-3.
— В таком случае, боюсь, что мне удастся сделать немногое. По самым оптимистичным прогнозам, пройдёт лишь два-три месяца, и главные системы вашего организма откажут полностью. И я уже ничем не смогу вам помочь.
— Два-три месяца мне будет достаточно. Спасибо вам, доктор.
Деленн пыталась скрыть свой испуг, вызванный той беседой, но ей не очень хорошо это удавалось. Она хотела спрятать свой страх и от себя, и от Джона, который не упоминал об этом в разговорах с ней. По крайней мере, до сих пор.
— Сколько... нам осталось до прибытия на место? — задала вопрос Деленн, старясь не обращать внимания на то, что Джон был так близко к ней.
Она могла посмотреть ему в глаза и увидеть там всю череду пережитых им потерь, боли и мук; и кто знает, за какую долю этих мук она должна винить себя?
— Несколько часов, не больше, — ответил он. — Я... дело в том, что... — он отодвинулся от неё, присев на колени. — Хотел бы я знать, что замышляет Бестер.
— Ты не веришь ему?
— Я не верю никому, Деленн. Никому.
И даже мне, — грустно подумала она. — А почему бы и нет? Разве я сделала что-то такое, чтобы он поверил мне?
— Что он сказал тебе? Какие он дал тебе приказы?
— Вот это-то как раз и есть самое смешное во всей истории...
Шеридан, выполняя просьбу Бестера, пришёл к нему. Пси-коп был хмурым и озабоченным. Однако когда капитан вошёл в комнату, он встретил его улыбкой. В дверях Шеридан разминулся с капитаном Бен Зайном. Ответом на его осторожное приветствие была молчаливая гримаса хмурого долготерпения.
— А-а, капитан Шеридан.
Ему не нравилась щучья улыбка Бестера. Причина, по которой Бестер мог улыбаться, не показалась бы приятной нормальным людям.
— Ну, и как вам "Парменион"?
— Очень неплохо, — ответил Шеридан. — Это хороший корабль, с профессиональной командой.
— Отлично. Я доволен, что он вам нравится. Жаль лишь, что у вас не будет времени привыкнуть к нему.
Капитан, минбарцы начали наступление на Проксиму-3.
Шеридан с шумом выдохнул воздух. Что ж, он знал, что рано или поздно это случится. Нельзя было сказать, что эта новость потрясла его до глубины души, но, всё же...
— Будем ли мы предпринимать какие-нибудь действия? — задал осторожный вопрос Шеридан.
Он всё ещё не был уверен, чью сторону примет Бестер в этом конфликте. Его бы не удивило, если бы вдруг выяснилось, что Бестер собирается пересидеть самый жаркий момент, а затем прибрать к рукам то, чему удастся уцелеть.
— Конечно, капитан. Это слишком важно, чтобы мы могли оставаться в стороне. Я уже отдал капитану Бен Зайну соответствующие приказы. Он поведёт "Озимандиас" к самой Проксиме-3. Что же касается вас, я хочу, чтобы вы шли на Проксиму-7. Вне всякого сомнения, именно это место минбарцы изберут для выхода из гиперпространства, чтобы выгадать время для подготовки к нанесению удара по самой колонии.
Бестер замолчал, и Шеридан посмотрел на него.
— И?
— Простите, капитан?
— Как мне дальше поступать с этими минбарцами? Если окажется, что я высунусь у Проксимы-7 в тот момент, когда там будет находиться весь минбарский флот, даже я мало что смогу поделать...
— Кто говорит о том, что вы должны останавливать минбарцев? Я приказываю вам... просто быть там.
— Но...
— Вы же разумный человек, капитан. По крайней мере, я всегда считал вас таким. Я уверен, что ваши... инстинкты поведут вас в правильном направлении. Я дал вам приказ, капитан. Вы свободны.
— Я ничего не понял тогда. Не понимаю и сейчас. То он настаивает на том, чтобы я жёстко следовал его приказам, то говорит мне, чтобы я всё решал самостоятельно. Мне иногда кажется, что он сам не знает, чего хочет.
— А что ты станешь делать? — тихо спросила она.
Деленн ненавидела себя за этот вопрос, но она должна была его задать.
— Если Враг станет биться там с моим народом, с кем станешь сражаться ты?
— Я... не знаю. Я не собираюсь убивать людей Земли, Деленн. Я не стану делать этого! Но... не нанесу ли я им большего вреда, если позволю жить? Позволю... чтобы Тьма овладела ими?
Деленн потянулась и нежно коснулась его руки.
— Ты примешь правильное решение.
Но думала она о другом. О Совете Девяти... о великом договоре с Валеном, о предсказаниях...
Если только она сумеет убедить их в том, что пророчества говорят правду, всё может закончиться без кровопролития. Если она сумеет заставить Серый Совет узреть, что имел в виду Вален... кем был сам Вален... тогда, может быть, зародится надежда. Серый Совет будет там. Синевал не станет упускать возможности побыть во главе. Он всегда гордился тем, что в битве не уходит с переднего края. Как истинный воин.
Она видела, как его взгляд устремился прямо в её глаза, — и как будто открылась прямая дорога между их сердцами и душами. Другая половина моей души, — поняла она.
Он резко отвёл взгляд, возможно, осознав то же самое.
— Я приказал охране патрулировать отсеки, прилегающие к внешнему корпусу. Минбарцы могут попытаться высадиться на наш корабль. Хотя они никогда не делали этого раньше, это не означает, что Синевал не станет этого делать теперь. Или, может быть, люди с Проксимы могут попытаться взять нас на абордаж, я не знаю. Но у меня не осталось никого, чтобы приставить охрану к тебе самой. Если пожелаешь, ты можешь побыть вместе со мной в рубке, но...
— Нет, — тихо сказала она с грустной улыбкой на лице. — Мне кажется... я не перенесу этого.
— Я понимаю, — сказал он. — Пожалуйста, будь осторожна. Я не желаю...
Она улыбнулась ещё раз.
— Верь мне.
Она сделала над собой усилие, чтобы сдержать рвущуюся наружу злость на саму себя. Как там говорят земляне? Минбарцы никогда не говорят всей правды?
— Насколько... опытные эти нарны?
— Они очень хороши. Их командир — Ко'Дат — заверила меня, что они своё дело знают. — Шеридан улыбнулся. — Мы прозвали их "Сотня ребят мамаши Ко'Дат".
Деленн улыбнулась ему в ответ.
— Береги себя, — прошептала она.
— И ты тоже.
"Парменион" мчался сквозь багровые всполохи гиперпространства навстречу Проксиме, навстречу Битве на Втором Рубеже.
* * *— Какая... цена? — севшим голосом проговорил Хейг. — Вы раньше...
— Простите? — переспросила Иванова. — Я вас не очень хорошо слышу.
— Что ещё за цена?! Вы никогда не упоминали...
— Правда? Ну, извините. Должно быть, и впрямь забыла. Вы же знаете, какая это штука — память. Так и норовит подставить ножку в неподходящий момент.
Хейг тяжело распластался по спинке кресла. Он не должен... Он не может... Минбарцы идут.
— Какая... какая у вас там цена?
— Да так, мелочь. Что-то вроде комиссионного сбора, взимаемого посредником при заключении сделки. Вас совсем не затруднит её уплатить.
— Какая цена?! — взорвался Хейг. Он вскочил на ноги, записки и документы полетели на пол с его стола. — Это вам не игра! Они... они идут, и если ваши друзья не помогут нам, МЫ ВСЕ УМРЁМ! ЧТО ЗА ЦЕНА?!
— Лита Александер. Что вы делаете с ней в данный момент?
Хейг моргнул.
— Мисс Александер? Какое она имеет...?
Он схватил ртом воздух и зажмурил глаза. Виски плохо чувствовало себя у него животе, и у него были все причины к такому поведению. Генерал уже несколько дней ничего не ел.
— Её держат в следственном изоляторе. Обо всех деталях осведомлён мистер Уэллс... Почему вы интересуетесь ей?
— Это моя цена. Я хочу получить её.
— Что? Я... Я не...
Минбарцы идут.
— Что вы намереваетесь с ней сделать? Я имею в виду, в качестве наказания за её преступление?
Хейг был просто не в состоянии думать. Это было настолько... дико. Минбарцы идут, и всего лишь через двенадцать часов вот это, — всё это, что его окружает, перестанет существовать. Он не должен... Он не может...
— За измену всё равно полагается смертная казнь, — пробормотал он, главным образом, для собственного успокоения. — Её должны судить, доказать её вину и после этого — казнить. Но... есть ещё другие... которые спорят о том, что... с ней делать. Господи, вам-то какое до этого дело?
— У меня с ней личные счёты. Я хочу получить её в своё распоряжение. Я хочу убить её. Без суда. Без следствия. Я хочу убить её своими руками.
Хейг не мог поверить, что слышит это. Он просто не мог поверить, что всё это происходит с ним наяву, но... Минбарцы идут. ГОСПОДИ БОЖЕ, МИНБАРЦЫ ИДУТ!
Но он колебался. Это было неправильно. Она по праву заслужила справедливый суд, но дело было не только в этом. Уильям Хейг всегда считал себя принципиальным человеком. Он с гордостью носил форму Вооружённых Сил Земли, никогда не сожалея о том, что надел её, без тени страха или сомнения. Он знал, что не запятнает честь мундира. Конечно, он пережил немало падений с той поры, когда надел её в первый раз, но это...
