Less Wrong - Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления
Драко надменно поднял брови:
— Неужели? И что же делает твой отец?
— Он покупает мне книги.
Драко задумался:
— Что-то не впечатляет.
— Это надо видеть. В любом случае, рад, что всё хорошо. Люциус смотрел на тебя так, будто собирался пытать.
— Мой отец действительно любит меня, — настойчиво сказал Драко. — Он бы никогда со мной так не поступил.
— М-м, — протянул Гарри.
Он вспомнил великолепного светловолосого мужчину, который зашёл в магазин мадам Малкин, держа в руках трость с серебряным набалдашником. Сложно было представить этого идеального убийцу любящим отцом.
— Не пойми неправильно, но почему ты в этом уверен?
— Э? — было ясно, что Драко не задавался подобным вопросом.
— Фундаментальный вопрос рациональности: почему ты веришь в то, во что веришь? Что ты знаешь и почему ты думаешь, что ты это знаешь? Что заставляет тебя думать, что Люциус не принесёт тебя в жертву, как какую-нибудь пешку в своей игре?
Драко бросил на Гарри странный взгляд:
— А что ты знаешь об отце?
— Ну… член Визенгамота, а также Попечительского совета школы Хогвартс, невероятно богат, пользуется благосклонностью и доверием министра Фаджа, возможно, имеет компрометирующие фотографии Фаджа, самый ярый последователь идеологии чистой крови с тех пор как ввиду смерти Тёмный Лорд потерял первенство, бывший член внутреннего круга Пожирателей Смерти. У Люциуса на руке нашли Чёрную Метку, но он смог избежать тюрьмы, заявив, что был под проклятием «Империус» — до смешного неправдоподобная отговорка, и все это понимали… Зло с большой буквы «З», прирождённый убийца… Кажется, всё.
Драко сузил глаза:
— Тебе это МакГонагалл сказала?
— Она бы ничего не рассказала о Люциусе, только посоветовала бы держаться от него подальше. Но после Инцидента-В-Магазине-Зелий, пока профессор разговаривала с продавцом и старалась всё держать под контролем, я схватил одного из покупателей и расспросил его.
Драко широко раскрыл глаза:
— Правда?
Гарри озадаченно посмотрел на Малфоя:
— Если я соврал, то не собираюсь рассказывать правду только потому, что ты спросил.
Наступила тишина.
— Ты точно попадешь в Слизерин.
— Спасибо, но я точно попаду в Когтевран. Мне нужна власть, только чтобы получать книги.
Драко хихикнул.
— Ну да, конечно. Так вот… отвечая на твой вопрос… — он сделал глубокий вдох, лицо стало серьёзным. — Однажды отец пропустил из-за меня голосование в Визенгамоте. Я упал с метлы и сломал несколько рёбер. Было очень больно. Мне никогда не было так больно, и я думал, что умру. И отец вместо очень важного голосования сидел у моей кровати в больнице святого Мунго, держал меня за руку и обещал, что я поправлюсь.
Смутившись, Гарри отвёл взгляд, но усилием воли заставил себя вновь посмотреть на Драко:
— Зачем ты мне это рассказал, Драко? Это же… личное…
— Один из моих преподавателей говорил, что между людьми возникает близкая дружба, когда они знают друг о друге личные вещи. И причина, по которой у многих людей нет близких друзей, это нежелание делится самой важной конфиденциальной информацией, — Драко сделал приглашающий жест. — Твоя очередь.
Гарри вдруг понял: знание того, что выражение надежды на лице Драко является результатом месяцев тренировок, не делает этот приём менее эффективным. То есть, конечно, делает, но эффект всё равно остаётся. То же можно было сказать и об умном использовании взаимного обмена, технике, о которой Гарри читал в книгах по социальной психологии (эксперименты показывали, что подарок в пять долларов в два раза эффективнее обещания пятидесяти долларов людям, которых просили заполнить анкеты). Драко добровольно поделился с ним конфиденциальной информацией и теперь ожидал, что и собеседник поступит так же… и Гарри ощутил давление. Он был уверен, что его отказ будет встречен с грустью, разочарованием и долей презрения, показывающими, что Гарри потерял несколько очков.
— Драко, — сказал он, — к твоему сведению, я понимаю твои действия. В моих книгах это называется взаимный обмен: когда ты хочешь заставить кого-то сделать то, что тебе нужно, то в два раза эффективнее подарить ему два сикля, нежели пообещать двадцать…
Он умолк.
Драко выглядел грустным и разочарованным:
— Это не задумывалось как какой-то трюк. Это просто способ стать друзьями.
Гарри поднял руку:
— Я же не отказывался отвечать. Мне нужно время, чтобы выбрать что-то настолько же личное и одновременно безопасное. Другими словами… Хочу, чтобы ты знал, я не выношу давления.
Пауза, взятая на обдумывание, способна обезвредить большинство манипулятивных техник, главное — научиться их видеть.
— Ладно, — сказал Драко, — я подожду, пока ты готовишься. О, и, пожалуйста, сними шарф, когда будешь говорить.
Просто, но эффективно.
Гарри не мог не заметить, как неуклюжа, груба и лишена изящности была его попытка противостоять манипуляции / сохранить лицо / похвастаться, по сравнению с аналогичными действиями Драко. Мне нужны его преподаватели.
— Хорошо, — через некоторое время сказал он, — слушай.
Он глянул по сторонам и размотал шарф на голове, открыв всё, кроме шрама.
— Эм-м… похоже, ты можешь полагаться на своего отца. Я имею в виду… если ты будешь говорить с ним серьёзно, то он всегда выслушает тебя и воспримет твои слова всерьёз.
Драко кивнул.
— Иногда, — сказал Гарри и сглотнул: рассказывать было тяжело, но так и было задумано, — иногда мне хочется, чтобы мой отец был похож на твоего.
Он почти на автомате отвёл взгляд, но снова заставил себя посмотреть на Драко.
Вдруг Гарри понял, что он только что сказал, и торопливо добавил:
— То есть я не то чтобы хочу видеть своего отца безупречным орудием убийства, как Люциус, я имею в виду, чтобы он серьёзно относился ко мне.
— Я понял, — улыбнулся Драко. — Ну… кажется, мы немного приблизились к тому, чтобы стать друзьями?
Гарри кивнул:
— Да, приблизились. Эм… без обид, но я снова замаскируюсь, мне совсем не хочется иметь дело с…
— Да, конечно.
Гарри вновь намотал шарф, скрыв лицо.
— Мой отец ко всем своим союзникам относится серьёзно, — сказал Драко, — вот почему у него их так много. Может быть, вам стоит встретиться.
— Я подумаю об этом, — без выражения проговорил Гарри и удивлённо покачал головой. — Получается, ты его единственное уязвимое место. Хех.
Драко странно посмотрел на Гарри и предложил:
— Может, хочешь выпить чего-нибудь и найти место, чтобы сесть?
Гарри понял, что уже очень долго стоит на одном месте; он потянулся, пытаясь хрустнуть позвонками.
— Конечно.
Платформа понемногу заполнялась людьми, но на дальней от красного паровоза стороне ещё было тихое место. Их путь проходил мимо лоточника — лысого, бородатого мужчины с маленькой тележкой, на которой лежали газеты, комиксы и выстроенные в ряд банки светло-зелёного цвета.
Продавец как раз пил, запрокинув голову, содержимое одной из них, когда заметил элегантного Драко Малфоя, приближавшегося к нему в компании странного мальчика, который выглядел невероятно глупо с намотанным на голову шарфом. Лоточник поперхнулся и принялся кашлять, забрызгав всю бороду светло-зелёной жидкостью.
— Извините, — сказал Гарри, — что это у вас такое?
— Прыский чай, — ответил продавец, — если его выпить, то с вами обязательно случится что-то, что заставит вас пролить его на себя или окружающих. Но он зачарован — исчезает через несколько секунд.
И правда, капли в его бороде уже почти исчезли.
— Интересно, — хмыкнул Драко, — очень, очень интересно. Пойдёмте, мистер Бронз, найдём другого…
— Подожди, — остановил его Гарри.
— Да брось, это же для детей!
— Нет. Извини, Драко, но я должен это исследовать. Что будет, если я выпью Прыский чай и буду изо всех сил пытаться сохранить серьёзность?
Продавец улыбнулся и загадочно пожал плечами:
— Кто знает? Может, вы вдруг увидите вашего знакомого в костюме лягушки? Что-то смешное и неожиданное произойдёт тем или иным путём…
— Простите, но я не могу в это поверить. Я многое видел, но сказанное вами настолько невероятно, что дальше просто некуда. Не может быть, чтобы чёртов напиток мог манипулировать реальностью, создавая комедийные ситуации, в противном случае я сдаюсь и уезжаю отдыхать на Багамы…
Драко застонал:
— Мы правда собираемся заниматься этим?
— Можешь не пить, если не хочешь. Но я должен провести исследование. Должен. Сколько стоит?
— Пять кнатов за банку, — ответил продавец.
— Пять кнатов? Вы продаёте напитки, управляющие реальностью, по пять кнатов за банку?
Гарри залез в кошель со словами:
— Четыре сикля, четыре кната, — и стукнул деньгами о прилавок, — две дюжины, пожалуйста.
