Натан Лонг - Проклятие Валнира
Он так раскрылся, что даже боец послабее Эриха смог бы воспользоваться создавшимся преимуществом. Эрих прыгнул, словно дикий кот, целясь прямо в грудь Райнера, и остановить его не было ни малейшей возможности.
Но вдруг Эрих споткнулся и беспомощно взмахнул рукой, в которой был меч. Райнер с изумлением смотрел на происходящее. Время словно замедлилось. Он выбросил меч вперед как раз в тот момент, когда на пути оказалась рука Эриха. Это было едва заметное прикосновение — не серьезнее, чем оцарапаться о розовый шип, но на руке Эриха показалась полоска крови. Кровь была и на мече Райнера.
Эрих немедленно пришел в себя, но атаку не возобновил. Он резко обернулся и рассерженно ткнул саблей в сторону Халса:
— Ты подставил мне подножку, ничтожество! Выставил копье и подставил мне подножку!
— О нет, милорд. — Лицо Халса выглядело невинным, как у младенца. — Вы действительно споткнулись о копье, но я им даже не шевельнул.
— Лжец! — Эрих повернулся обратно к Райнеру. — Это не считается. Он меня толкнул. Ты же видел.
— Боюсь, что нет, — честно признался Райнер. — Я тут сам чуть не грохнулся.
Глаза Эриха сузились.
— Подожди-ка. Я понял. Вы двое сговорились. Ты знал, что не одолеешь меня по-честному, и вступил в сговор.
— Ни в коем разе, — сказал Райнер. — По крайней мере, я тут ни при чем. А если вдруг Халс сделал это нарочно, с ним и разбирайся.
— Клянусь, милорд, — выпалил Халс. — Зигмаром клянусь. Я просто опирался на копье и не двигал им.
Эрих презрительно фыркнул.
— Придется начать все с начала. — Он небрежно махнул Джано. — Давай, тильянец. Делай свою работу.
— Сэр, — сказал Райнер, — у вас и правда кровь.
— Это было нечестно, — огрызнулся Эрих. — Я же тебе сказал — это была подножка.
— Ну, это вы так говорите.
— Он крестьянин. Нас просто нельзя сравнивать. — Эрих схватил рубашку и натянул ее на разгоряченное тело.
Райнер обернулся к остальным:
— Кто-нибудь видел? Халс виновен? — Все покачали головами. — Распорядитель?
Джано пожал плечами:
— Ничего не видел. Победителем объявляю господина Гетцау.
Эрих вскинул руки.
— Это абсурд! Вы все сговорились! Вы и не собирались устраивать честный поединок. — Он повернулся к Райнеру. — Вы мошенник, сэр. И вожак банды мошенников.
Райнер оскорбился и сжал кулаки. Впервые в жизни он честно дрался на дуэли и все равно был обвинен в мошенничестве. Конечно, не приходилось сомневаться в том, что Халс сделал подножку Эриху, но он-то, Райнер, тут ни при чем! И вообще, Эрих сам виноват. Если бы он не допек всех настолько, то легко бы вышел победителем.
— Прости, старина, но ты согласился с тем, что примешь результаты поединка, а если сомневаешься в беспристрастности распорядителя, мог бы сказать об этом еще перед началом.
— Это невыносимо! — закричал Эрих. — Я отказываюсь признавать это! Мы должны повторить! Мы должны…
— Эй! — закричал кто-то с дальнего конца уступа.
Все обернулись. К ним бежал Павел, размахивая руками:
— Курганцы идут! Целая колонна, чтоб их!
Райнер и Эрих хором выругались и вместе с остальными помчались к обрыву, забыв о своих разногласиях.
Павел указал вниз правее:
— Вон, видите?
Райнер сощурился, вглядываясь сквозь легкий туман. По широкой южной дороге, словно гигантская металлическая змея, обвивающая гору, двигалась длинная процессия курганцев. Их бронзовые шлемы и стальные наконечники копий поблескивали в лучах вечернего солнца. Впереди был большой отряд конных варваров, щеголяющих в иноземных доспехах, закинувших на плечо огромные мечи в ножнах. Гигантские собаки, вроде тех, с которыми Райнеру и его товарищам пришлось драться в густом лесу, сопровождали своих хозяев. Были тут и закованные в цепи рабы, едва волочащие ноги под свист бичей надсмотрщиков. Телеги, груженные добычей и провиантом, замыкали колонну. Процессия еще не дошла до того места, где их дорога пересекалась с узкой тропой, по которой забрались наверх Райнер и компания, но они были близко. Слишком близко.
— Нам не успеть спуститься, — сказал Халс.
— Придется где-то спрятаться, — отозвался Эрих.
— Да, но где? — спросил Райнер.
Франц нахмурился:
— В монастыре? В часовне?
Райнер покачал головой:
— А если они разобьют тут лагерь? Мы окажемся в ловушке.
— А тот овраг? — напомнил Оскар. — Где мы прятали лошадей.
— Нет, парень, — сказал Халс. — Там же столько свежего мяса — собаки вмиг его учуют.
— Если их не опередят хозяева. — Павел даже вздрогнул.
— Придется подниматься дальше, — сказал Райнер. — Выше в горы.
— Ты рехнулся? — спросил Эрих. — Бросаться очертя голову в незнакомые места, когда за спиной враги!
— У тебя есть другие предложения?
— Никакие предложения не понадобились бы, если бы мы час назад отправились вслед за леди Магдой, как должно.
— На кой ему твои жалобы? — пробормотал Халс.
Райнер повернулся спиной к обрыву и направился к ущелью.
— Лучше бы нам собрать то, что осталось от снаряжения, но особенно не нагружайтесь. Возможно, нам придется бежать.
Остальные последовали за ним. Эрих брезгливо поморщился, но присоединился ко всем.
Борясь с подступающей тошнотой, они бродили среди разбросанных останков лошадей, собирая то из снаряжения, что можно было еще использовать, запихивали все это под кирасы и перекидывали через плечо. Павел и Халс повесили свои пожитки на копья, которые они подобрали в разгромленном саду взамен своих, сломанных в бою с курганцами. Как можно быстрее они двинулись в путь по широкой тропе, ведущей от уступа, на котором возвышался монастырь, дальше в горы. От колонны их отделяло менее чем пол-лиги.
Райнер находил некоторое утешение в том, что рабы изрядно замедляли перемещение колонны, — они с товарищами могли легко оторваться. Но вот что не особенно радовало, так это то, что, судя по всем признакам, тропа, по которой они пошли, тоже использовалась весьма активно. А если вдруг они наткнутся на другую армию, идущую с гор, и окажутся в ловушке? Тогда скорость их передвижения будет уже не важна.
До наступления ночи оставалось не более часа. Холодный ветер пронизывал путников насквозь и нагонял мрачные тучи. Дорогу то заливал красно-золотой свет, то накрывали холодные лиловые тени. Она поднималась все выше и выше по крутым утесам и сквозь узкие расщелины, при этом не разветвляясь, что прямо-таки сводило с ума. Повороты сменяли друг друга, но при этом — ни единого перекрестка. Конечно, они нашли пару мест, где могли спрятаться два… ну, пусть даже три или четыре человека, но тут просто не было возможности укрыться им всем или отойти от дороги подальше, чтобы их не учуяли собаки.
Когда они прошли несколько миль, Райнер послал Джано назад посмотреть, не разбили ли хаоситы лагерь в монастыре. Тот вернулся, утирая пот со лба.
— Они все еще идут, — сказал он, переводя дыхание. — Мимо монастыря, причем быстрее, чем нам казалось. Представьте, как они гонят рабов.
Райнер нахмурился:
— Они нас догоняют?
— Нет, нет, но лучше бы нам двигаться, а?
Девять товарищей продолжили свой путь в сумерках. Райнер начинал нервничать. Ветер становился холоднее, тучи сгущались. Люди уже замедлили шаг от усталости. Он сам еле волочил ноги. День был долгий, и всем прилично досталось в бою с курганцами. Павел, все еще не вполне оправившийся от лихорадки, опирался на Халса и потел так, словно шел по пустыне. Ульф хромал. Было просто необходимо найти безопасное место подальше от тропы, чтобы разбить лагерь.
Райнер проклинал Вирта — ну зачем тот умер! Старый медведь точно нашел бы выход в мгновение ока. Если бы он остался жив, не было бы никакого поединка. Он бы уж точно одним сердитым взглядом поставил Эриха на место, и все спустились бы с горы, пока никаких курганцев еще и видно не было.
Он храбрился в присутствии своих людей, но на самом деле паниковал. Он толком не знал, что делать. Единственное, ради чего он принял командование, — это чтобы все не пошли за Эрихом прямо навстречу катастрофе. Впрочем, к катастрофе их вел и он, Райнер, и довольно бодрой рысцой.
Полчаса спустя, когда лиловые сумерки сгустились до темно-синих, наконец показалось ответвление тропы. Она охватывала крутой утес, а потом превращалась в широкую, усыпанную булыжниками полосу, дальний конец которой уходил к горному хребту. Левое ответвление было шире и вело вниз по внешнему склону хребта, правый поднимался в лощину между ним и горой. К великому недовольству Райнера, оба прохода были достаточно широки, чтобы пропустить колонну на марше. Люди в полутьме осмотрели землю под ногами.
— Тут столько следов копыт, — сказал Халс.
— И здесь тоже, — отозвался Оскар.
