Террагенезис: Земля (СИ) - Драксодий Роман

Но меня подобный расклад не совсем устраивал, ведь это не тянуло на божественное чудо. В дополнение к исцелению от астмы, сеятель, под моим чутким руководством, привёл в порядок её суставы, пищеварение, зрение и слух. Ничего экстраординарного, просто заменили старые изношенные клетки на новые, способные активно делиться.

Эти манипуляции добавили ещё пять минут ко времени нашего отсутствия на поверхности, но растерянная погоня находилась далеко и я об этом знал. Всё благодаря подключению к зондам на орбите, выдававшим потрясающе чёткую картинку поверхности земли, несмотря на колоссальное расстояние. Хотя вру. Картинкой это не назвать, скорее воспоминание о происходящем в реальном времени.

Исцелённую женщину загружал в зонд уже бережно, чтобы не появилось подозрительных синяков и царапин.

Оказавшись на поверхности и отбежав с грузом от пещеры на приличное расстояние, я зашагал навстречу преследователям, уже суетящихся возле пустого джипа. Я нес женщину на руках и сиял блаженной улыбкой. Даже пену из уголка рта пустил!

Нас сразу заметили и лица людей не сулили ничего хорошего, ровно до того момента, пока не подоспела врач. Она спешно осмотрела Марию, пока разъярённая толпа вжимала меня лицом в острые камни. Хорошо хоть ногами не били, а то переломали бы себе пальцы.

— Жива! — крикнула медик, не веря сама себе.

Народ потрясённо загомонил и каждый захотел прикоснутся к женщине, чтобы убедиться окончательно.

— Э миракл, аднака, — громко прогундел я в вулканический щебень.

Отпускать меня не спешили и к этому мог добавиться допрос по горячим следам, но, это было бы лишним для взбудораженных человеческих мозгов. Как говориться: «утро вечера мудренее», поэтому я решил схитрить, прикинувшись бессознательным, и, напоследок издав очень протяжный и жалобный стон, театрально закатил глаза и перестал шевелиться.

Вскоре меня уже бережно загрузили в машину, осторожно везли и, в конце концов, с нежностью положили на мягкое. Судя по запахам — меня вернули в гостевой домик, что вполне устраивало моё величество и, не открывая глаз, я уснул, с нетерпением ожидая завтрашнего дня и праздника в свою честь.

Утро наступило внезапно, причём наступило в буквальном смысле — на мою голову давил армейский ботинок, а в лоб упиралось дуло автомата.

— Аднака… — выдал я, не зная, что ещё сказать в подобной ситуации.

— Сэр, он очнулся! — послышалось сверху.

Я особо не брыкался, хоть и мог с лёгкостью затолкать этот автомат морячку туда, где солнце не светит, причём без смазки, но мне стало интересно — что же будет дальше?

А дальше в моём поле зрения появилось волевое, морщинистое лицо, с цепкими серыми глазами.

— Говоришь по-английски?

— Только по средам, а сегодня вторник, — недовольно пробурчал я по-русски зыркнув на висящие на стене часы, которые показывали половину десятого утра.

— Мне бы не хотелось откладывать разговор до завтра, — произнёс мужик на чистом русском языке и хищно улыбнулся, когда мои запястья и лодыжки споро стягивали пластиковые хомуты.

— Ничего, потерпишь, — усмехнулся я, — я же терплю солдатский ботинок на своей голове.

— Логично, — кивнул мне мужик и уже на английском приказал подчинённым: — Пакуйте, всем максимальное внимание. В случае опасности ликвидировать!

Меня запихнули в подозрительный чёрный мешок из прорезиненной ткани и потащили наружу. Дальнейшее движение группы военных я наблюдал при помощи зонда.

Черный мешок с моим бренным телом тащили четверо военных, а ещё десяток окружал всю процессию. Оружие вояки держали наизготовку и недобро зыркали на местных жителей. Те, в свою очередь, недобро зыркали на военных, но молчали.

Одного чуда было явно маловато, поэтому я не рассчитывал, что местные жители кинутся отбивать меня у вооружённого конвоя. Вот если бы они уверовали полностью…

Вообще, ситуация была крайне странная. С какого перепуга меня так быстро взяли в оборот? Даже если им сообщили о чудесном исцелении Марии, то какое им до этого дело? Или они обнаружили дыру, а потом заметили зонд и наблюдали за процессом погрузки в капсулу?

В таком случае всё логично, да. Вот только являть «божественный бабах» пока рановато, поскольку в таком случае остров просто закошмарят. Беда…

Ладно, думаю, я смогу получить некоторые ответы во время своего допроса и там сориентируюсь. Пока буду считать, что они просто хотят поставить божественное исцеление на службу Её Величества Британской короны.

Меня погрузили на катер и доставили на тот из кораблей, который был увешан множеством локаторов и антенн. Дальше продвижение происходило по узким коридорам, и следить за собой я мог только в каком-то странном диапазоне, отмечающим живую органику.

Наконец меня вытряхнули из мешка в тесной комнатке со странным, цельнометаллическим стоматологическим креслом в середине. Никаких тебе односторонних зеркальных стен, камер наблюдения или стола, на котором дознаватель будет вальяжно вчитываться в личное дело задержанного — повсюду только голый металл, посредственно покрашенный в серый цвет. Под потолком пара плафонов с тусклыми лампами, да небольшая вентиляционная решётка, в которую даже кошка не пролезет.

Это всё, что удалось разглядеть до того, как мне накинули мешок на голову и приковали к креслу. Теперь толстые, стальные скобы удерживали мои руки за запястья и локти, а ноги были зафиксированы в районе колен и голеней. После этого два жёстких ремня перекинули через мои талию и грудь, и крепко прижали к металлу кресла. Голову фиксировать не стали, видимо, чтобы было удобнее бить. Хех…

Послышались удаляющиеся шаги, лязгнула дверь, и кто-то подошёл ко мне тихой, мягкой походкой.

— Ну что ж, начнём вскрытие, — раздался спокойный голос знакомого сероглазого.

— Погоди, — я повернул голову на голос, в попытке рассмотреть этого урода сквозь плотную ткань мешка. — Пытать начнёшь даже без прелюдий?

— Вот за это уважаю русских, — сероглазый хрен хмыкнул. — Никаких воплей про права человека и требований немедленно отпустить. Ни угроз, ни мольбы — только насмешка и снисходительный взгляд до самого конца.

— До какого, нахрен, конца⁈ — воскликнул я, и даже почти запаниковал. — Это враньё, тебя налюбили!

— До конца вторника, — скорее всего безразлично пожал плечами тот, — ты же сам отказался разговаривать.

— Я согласен поговорить! Спрашивайте! — как можно эмоциональнее воскликнул я, выражая готовность к сотрудничеству, ведь утилизировать два боевых корабля вместе с экипажем мне было пока не на пользу.

— Как ты вылечил ту женщину? — без прелюдий начал сероглазый.

— С Божьей помощью? — неуверенно ответил я, пытаясь понять, куда он будет клонить и кто из местных мог похвастался военным.

— Ты общаешься с богом?

— Вроде того…

— И он отзывается? — вкрадчиво произнёс сероглазый и следующими вопросами окончательно убедил меня в том, что таки существуют некие службы по поиску сверхъестественного. Он спросил слишком поспешно для подобного допроса и слишком эмоционально для своего обычного хладнокровия, да и вообще слишком с придыханием для мужика: — Может ты его видел? Как он выглядит?

Не знаю. Не похож этот тип на истинно верующего. Неужели он всерьёз верит во всю эту божественную чушь? Да и как-то не вяжется подобная набожность с тем обращением, которого я удостоился — «возлюби ближнего своего» тут и рядом не стояло.

— Видел, как невнятная хрень, — пожал плечами я, ожидая, сейчас он рассмеётся и не спросит: «а не выглядел ли он как нечто цилиндрическое и инопланетное?».

— Понятно, — немного разочарованно произнёс сероглазый, и уточнил: — Он на все твои обращения откликается?

— Не знаю, — ответил я максимально задумчиво и, на всякий случай, решил его припугнуть: — Думаю можно проверить — откликнется ли он на мою просьбу покарать обидчиков!

Воцарилось молчание. Ничего не происходило и я немного отвлёкся от допроса, думая о минимально-разумной численности первого поколения в условиях ограниченности острова.