Брайан Крэйг - Пешки Хаоса
Лишь сказав это, он заметил, какую он испытывает жажду. Он вдруг подумал, что выжигание глаза всегда вызывало у него жажду, но так как жечь себе глаза приходилось нечасто, лишь сейчас он это заметил. Насколько же сильную жажду может испытывать демон?
Мальчик, который больше не был мальчиком, нашел круглый плод, наполовину скрытый растительностью. Плод был похож на нечто среднее между огромным кактусом и грибом-поганкой. Будущий демон без усилий сорвал его и, разбив, как яйцо, выпил содержавшуюся в нем жидкость. Несколько последних капель он предложил Гавалону, но колдун отрицательно покачал головой, и демон допил их.
- Все еще хочу пить, - сказал будущий демон, - пошли вниз.
Гавалон быстро согласился и дал знак зверолюдям, которые все еще не вышли из состояния транса. Но когда колдун повернулся, чтобы идти, мальчик вдруг выпрямился, навострив уши, которые сейчас, казалось, были вдвое больше, чем раньше, на них выросли густые пучки оранжевой шерсти. Лицо его было все еще лицом Нимиана, кроме глаз и ушей, и конечности были все еще костлявыми конечностями Нимиана, только теперь руки и ноги казались длиннее. Но тело уже не было телом Нимиана, и голос, когда демон заговорил, звучал совсем по-другому.
- Солдаты близко, Гавалон, - сказало существо. – Уже могу и слышать их, и видеть, они лишь в паре миль отсюда. Грузовики идут сквозь ночь, их фары освещают путь среди равнины… Они окажутся здесь утром – немного поздно… Но разница во времени их опозданья окажется чрезмерно малой. А может, и напротив – чрезмерно велика… - голос замолчал, словно руководивший им разум не мог охватить все зримые вероятности.
- Да, господин, - сказал Гавалон, чувствуя, как тревога смешивается в нем с глубоким облегчением. – Ваша армия ждет вас.
- Гавалон, - сказал будущий демон тихо и, казалось, мечтательно. – Ты не имеешь представления о том, что ждет меня… Не знаю этого и я. Надеюсь лишь, что не придется нам скучать, когда узнаем...
И, не дожидаясь ответа, Сосуд внезапно бросился вниз по крутому склону, он бежал с такой скоростью, что обычный человек или зверочеловек не могли и надеяться догнать его.
«Вдруг он погибнет!», подумал Гавалон. Но мысль о том, что Сосуд может быть уничтожен, прежде чем демон в нем успеет сформироваться, была слишком ужасной. Запоздалое осознание того, что Сосуд уже скрылся из вида, и Гавалон понятия не имеет, куда он направился и зачем, было уже слишком. Гавалон не был настолько тщеславным, чтобы думать, будто он по-настоящему нужен демону, но ничуть не сомневался в том, что демон нужен ему. Без помощи демона даже армия, возглавляемая величайшим колдуном Гульзакандры, не имела никаких шансов противостоять оружию Иерия Фульбры.
- Не стойте тут! – заорал Гавалон на остолбеневших зверолюдей. – Бегите за ним!
ГЛАВА 7
ДАФАН проснулся, вздрогнув, с изумлением и тревогой осознав, что он спал. Гицилла спала рядом, глубоко, но беспокойно. Она лежала неподвижно, но что-то лихорадочно шептала, как будто ожесточенно споря с кем-то. Он ясно видел в темноте ее лицо, освещенное светом трех лун. Луны прошли зенит, и теперь их стройное расположение нарушилось, две ближних луны постепенно опережали дальнюю.
«Когда теперь», подумал Дафан, «они снова займут такое положение?» Но у него не было времени на такие абстрактные вопросы; его разбудило нечто более важное. Рассвет еще не наступил, и в окрестностях пруда было абсолютно тихо. Единственным звуком, который слышал Дафан, был отдаленный гул, словно пчелы жужжали вокруг улья.
Пчелы? Среди ночи?
Дафан сел, пытаясь определить, в каком направлении слышится шум. Он решил, что с востока. Потом он встал – и когда выпрямился над зарослями, то увидел огни. Там было три ярких огня, расположенных треугольником, как луны в небе, огонь на вершине треугольника был самым ярким – а за ними вдали виднелись другие.
Приглушенный гул был шумом моторов. Он постепенно усиливался, переходя в рев.
Дафан опустился на колени и начал поспешно трясти Гициллу.
- Проснись! – умолял он. – Они идут за нами! Целый конвой грузовиков, их фары и прожектора освещают равнину.
Разбудить ее было нелегко; Сновидцы Мудрости спали более крепко, чем обычные люди, даже когда в их сновидениях не было ничего мудрого, а в Гицилле дар Сновидца усилился за последние несколько часов. Лишь когда Дафан поднял ее на ноги и указал на приближающийся свет фар, Гицилла поняла, в какой опасности оказались они с Дафаном.
- Но это же глупо, - сказала она. – Зачем им преследовать нас?
Дафан уже понял, что его первое предположение, вероятно, было ошибочным.
- Должно быть, они направляются к источнику воды, - сказал он. – У них, наверное, есть карта. Захватчикам не обойтись здесь без хороших карт – и они, наверное, уже давно готовили вторжение в Гульзакандру.
Гицилла не ответила сразу – ее губы шевелились, когда она пыталась подсчитать грузовики, но это было нелегко, пока остальные машины шли в колонне за передним грузовиком.
- Их там не так много, - сказал Дафан. – Пять или шесть, может быть, семь. Авангард – вероятно, разведчики. Там впереди есть холм – может быть, они хотят занять его и устроить там наблюдательный пост. Это единственная возвышенность на много миль, и они не знают, что с его вершины не на что особо смотреть, кругом одни пустые равнины.
- Мы этого не знаем, - заметила Гицилла. – Может быть, где-то рядом находится лагерь армии Гавалона.
- Если бы армия Гавалона была тут, - возразил Дафан, - наши бы уже заняли холм. Ну а нам что делать? Лучшее укрытие здесь у пруда, но если мы не отойдем подальше, а они решат остановиться и набрать воды, мы сильно рискуем.
- Мы должны попытаться выяснить, зачем они здесь, - сказала Гицилла, хотя и не слишком убедительно. – Это может быть важно.
- Это не принесет никакой пользы, если мы не сможем никому сообщить, что мы выяснили, - сказал Дафан – но он понимал, что они спорят слишком долго. Скорость, с которой двигались грузовики, была просто удивительной для того, кто привык видеть лишь медленно бредущие караваны камулов. Дафан схватил Гициллу за рукав и потащил ее в направлении прямо противоположном пруду – немного к северо-востоку.
Чем дальше они шли, тем меньше оставалось укрывавшей их растительности, но Дафан знал, что им придется пойти на этот компромисс без дальнейшего промедления. Луч прожектора был уже рядом, и хотя их синяя и коричневая одежда была довольно темной, достаточно было лишь осветить их бледные лица, чтобы приближавшиеся имперские солдаты узнали об их присутствии.
- Сюда! – сказал Дафан, увидев заросли кустов, казавшиеся достаточно густыми, но не колючими.
Гицилла послушно присела, но вдруг напряглась.
- Они увидят нарезанные камыши, - испуганно прошептала она. – Они поймут, что мы здесь.
Но теперь было слишком поздно что-то делать с их импровизированными подстилками, и Дафан все равно не был уверен, что они смогли бы что-то с ними сделать, даже если бы подумали об этом раньше. Теперь единственной альтернативой было бежать в ночь как можно быстрее, и не останавливаться – но как бы они не бежали, они могли не успеть убежать от света прожектора.
Грузовики, приближаясь к пруду, развернулись веером. Включились новые прожекторы, обшаривая кусок плодородной земли среди равнины. Полдюжины каких-то животных выскочили из своих убежищ и бросились бежать от света, раздался треск выстрелов. Дафан услышал, как одно животное рухнуло на землю, и содрогнулся – он и представить не мог, что там поблизости пряталось такое крупное существо.
- Надеюсь, они отравятся мясом, - прошептала Гицилла. Но дикие свиньи были хорошей пищей, хотя они сами часто питались растениями, непригодными для людей, а мясо газелей было безвредным, хотя и не слишком питательным.
Они услышали крики приказов, когда солдаты начали высаживаться из грузовиков – судя по приказам, имперцы не собирались задерживаться здесь надолго, после того, как пополнят запасы воды. Но некоторым, однако, было приказано принести факелы и обыскать кусты на предмет «чего-нибудь полезного» - вероятно, имелось в виду что-то съедобное.
Света с грузовиков было так много, что Дафан мог четко разглядеть имперских солдат. Как и те двое, которых он видел в лесу, эти солдаты были одеты в хорошо пошитую серую форму. Ткачи в родной деревне Дафана были искусны, но они не смогли бы так хорошо изготовить одежду. Дафан всегда думал, что у него отличная одежда, но ее никак нельзя было сравнить с такой как у них.
Ботинки и пояса, которые носили солдаты, производили еще большее впечатление. В деревне не было своего дубильщика, поэтому все кожаные изделия ее жителям приходилось покупать у торговцев, и Дафану еще повезло иметь пару ботинок, которые до него носили не больше десятка мальчишек, прежде чем выросли из них. По сравнению с высокими ботинками, в которые были обуты эти солдаты, обувь Дафана выглядела просто жалкой дешевкой. Кроме отличных поясов на форме солдат были карманы и пуговицы. Форму украшали всякие значки, но что они могли означать, Дафан даже не догадывался.
