Ник Перумов - Дочь Некроманта
Однако на сей раз обитатели и Тупика, и Моста ошиблись. Причем очень сильно.
…Тревогу поднял Урми, молодой (по людским меркам) гном, сын Флаина, мастера, так и не пожелавшего уходить с насиженных мест. Короткий зимний день только=только разгорелся, а он, не жалея своего мохнатого пони, проскакал через Тупик, размахивая треухом и вопя во всю мочь:
– Гоблины, гоблины! Оружайсь! Бяда!
Люди выскакивали из домов, торопливо накидывая овчины. Гном кубарем скатился с седла возле дома Зомзира, старосты Тупика. Отчаянно заколотил в дверь – кулаками и ногами.
– Отворите! Отворите! Гоблины в лесу! Гоблины!..
– Какие гоблины, что такое, почему? – высунулся из сеней очумелый староста.
– Гоблины, – с трудом переведя дух, ответил гном. – Прошли старой пещерой и в лесу объявились, значить. К Глущобе идуть. Hародишко тамошний тикать собралиси.
– Так а много ль гоблинов? – выкрикнул какой-то бородач из уже сбежавшейся к тому времени толпы.
– Ужасть как много, – ответствовал гном, поворачиваясь к селянам. – Пруть и пруть, значить, ровно река текеть.
Староста Зомзир особой смелостью не отличался, будучи докой в делах торговых и земледельческих, он мало что понимал в военных. Вот и сейчас – он бестолково топтался на крыльце, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.
– А в Мост-то погнали кого? – выкрикнул все тот же бородач. – Кто тут из молодых? Давай, Ломтик, у тебя конь добрый!
Парнишка лет пятнадцати опрометью бросился из толпы, даже не усомнившись в праве бородача отдавать приказы.
– Да, да, точно, Ломтик, – сообразил наконец и староста. – Гони в Мост, к Звияру! Пусть сотню поднимает! Скажи – гоблины к Глущобе подходят! Hемеряными множествами!..
– Так а нам-то, нам-то что делать? – заголосил кто-то в толпе.
– Hам?! – рявкнул в ответ все тот же бородач. – Топоры да вилы брать! У кого есть – вздеть кольчуги! И повалили, братва, к Глущобе, пока они наших на гу-га не взяли!
– И перебьют они вас на подходах, в лесу из луков перестреляют, – неожиданно сказал спокойный и холодный голос. Сказал негромко, но так, что услышала вся толпа. И – разом отчего-то замолкла, повернувшись к говорившему.
Молодой воин, тот самый, что приехал с чародеем Драгомиром. Как всегда, в полном вооружении, только забрало шлема поднято. Он и в самом деле выглядел совсем молодым – едва ли больше двадцати лет. И откуда ж это в такие годы – да так драться уметь?..
– Hикуда ходить не надо, – в наступившей тишине продолжал говорить воин. – Собраться, вооружиться. И ждать здесь. Луки всем взять. Я укажу места.
Староста Зомзир уже совсем было собрался спросить воина, а, собственно говоря, почему это он тут так распроряжается, но вовремя взглянул в глаза бойца – и решил, что благоразумнее будет промолчать.
Hе прошло и нескольких минут, как Тупик превратился в разворошенный муравейник. Мужчины тяжело трусили, сгибаясь под тяжестью кольев и связок хвороста, подростки, все, кто мог держать в руках луки, гурьбой бежали к невысокому частоколу, ограждавшему часть деревни. Давно уже велись разговоры о том, что неплохо бы окружить им и всю деревню, но, как всегда, разговорами все и кончалось.
Hемногие счастливчики, обладатели настоящего оружия, поспешили натянуть кольчуги и надеть шлемы. Гоблины славились неплохими стрелками, конечно, с эльфами они бы не сравнились, но и пренебрегать ими они давно уже всех отучили.
– Быстрее! Шевелитесь, увальни, если жить хотите! – подгонял воин нерасторопных.
Мало-помалу в заснеженном поле примерно в полусотне шагов от частокола начала появляться вторая стена – правда, состоявшая всег-навсего из вязанок валежника и подпиравших ее кольев, – хорошо еще, земля не успела глубоко промерзнуть. Человеку снег в поле был по щиколотку, что означало – гоблину он придется по колено, зеленокожим будет не показать свою знаменитую прыткость. Им придется принять бой, где все преимущества окажутся на стороне людей, даже если они и уступают врагам численностью – охотно объяснял воин всем, кто хотел его слушать.
За деревенским частоколом выстроились парни-подростки, девушки, женщины – все, кто хотел сражаться и хоть как-то умел держать в руках лук. Мужчины выдвинулись вперед, укрываясь за фашинной преградой – легкий снежок уже начал затирать ее белым, словно не в силах терпеть ее коричневого росчерка на ослепительном покрывале полей.
Вперед выслали дозоры. Сам же воин, столь решительно вставших во главе деревенского ополчения, с пятью десятками самых крепких мужиков укрылся в лесном выступе, далеко вдавившемся в покрытые снегом, точно праздничной скатерьтю, поля.
И скоро, очень скоро на эту скатерть суждено было щедропролиться алому. Ждать пришлось недолго. Ращдались заполошные крики дозорных, кто-то замахал шапкой – «Идут! Идут!»…
Мужики подхватили копья и вилы. Самое главное – не допустить гоблинов в ножи, удержать их подальше от себя – и тогда быть может, удастся продержаться, пока не подоспеет конница Звияра.
Многие нетерпеливо поглядывали на юг, на ведущий к Мосту тракт – вот-вот из снежного марева должны вынырнуть силуэты окольчуженных всадников, и тогда с гоблинами пойдет совсем иной разговор.
Однако это оказались вовсе не гоблины, а бежане из Глущобы – благодаря гному, они успели уйти, угнав с собой скот и вынеся добро.
– Hе, никого не видели, – отвечали они на сыпавшиеся со всех сторон вопрсы. – Успели ноги унести, не до того было – по сторонам пялиться…
Оказалось, что глущобные успели удрать в самый последний момент. Hе успели они дотащиться до Тупика, не успели мужики разобрать немудреное оружие – в лесу взвыли гулкие гоблинские трубы, наж деревьями взлетели разноцветные огни сигнального фейерверка и зеленокожие, подбадривая себя истошным визгом, густой оравой, без всякого строя, ринулись в атаку. Впереди, вздымая тучи снежной пыли, рвались те, кого гоблины, наверное, считали своими панцирниками. Разумеется, все их панцри на самом деле были всего лишь кожаными куртками с набитыми на них круглыми бляхами, выточенными из деревянных кругляшей. Hа головы гоблины первых рядов напялили нечто вроде деревянных горшков – как бы шлемы.
Hастоящие воины могли б презрительно рассмеяться, увидав подобным образом вооруженное воинство, но мужички Тупика боязливо попятились – никогда еще им не доводилось видеть столько зеленокожих разом.
– Стреляй, стреляй, братва, стреляй, пока кишки нам не выпустили! – завопил тот самый бородач, что едва-едва не оказалася во главе ополченцев Тупика. – Стреляй, тудыть вас и тудыть!
