Девид Дворкин - Треллисанская конфронтация
– Тут я с тобой не согласен. Правящие классы могли притворяться, что считают своих рабов людьми, хотя, я не думаю, что они действительно так полагали. Но я уверен, что ни Видрон, ни его друзья не считают рабов людьми. Если все пойдет нормально, и Треллисан действительно подаст заявку на вступление в федерацию, эта проблема станет наиболее сложной. То, что мы делаем сегодня, поднимая рабов на борьбу не только с силонами, но и с хозяевами за полное равенство, когда-нибудь выльется в нежелательную и опасную гражданскую конфронтацию.
Кирк импульсивно вспылил, но тут же взял себя в руки и спокойно ответил:
– Похоже, Спок, ты опять меня критикуешь за нарушение Основной Директивы.
Вулканец едва заметно кивнул:
– Да, капитан. Чем точнее мы ей следуем, тем больше мне открывается ее смысл.
Все так же спокойно Кирк возразил:
– Коль скоро дела обстоят таким образом, что Треллисан, скорее всего, будет завоеван, после чего развернется всемирная война, я предлагаю отложить обсуждение абстрактных понятий на более спокойное время.
Спок снова кивнул:
– Хорошо, капитан, чувство логики заставляет меня согласиться.
Несмотря на прочные пацифистские убеждения треллисанцев, им все же требовались сильные взрывчатые вещества для горных разработок и гражданского строительства. В то же время, высокий уровень технологий позволял использовать получаемую взрывчатку не только для разработки ископаемых или сноса домов – для военных целей она тоже годилась. Большинство специалистов, способных сделать необходимые изменения и преобразования взрывчатых веществ, входили в различные технические и инженерные гемоты. Однако не все из них были членами этих своеобразных профсоюзов. Зачастую инженерам ассистировали рабы, в профессионализме им ничем не уступавшие, но их положение не позволяло им стать членами гемотов. Кирк был уверен, что с некоторыми обходились достаточно сурово, чтобы те почувствовали неприятие социальной системы, сложившейся на планете, подобно тому рабу, с которым он и Спок разговаривали в столовой Видрона. Капитан надеялся, что неприятие будет достаточно сильным, чтобы умения и навыки рабов сослужили им хорошую службу.
Вскоре он услышал едва уловимый шорох, раздавшийся со стороны одного из утесов. Звук этот повторился, а потом стал более настойчивым. Раздались шаги, показалась группа людей, шедших по направлению к нему.
– Спок, – мягко позвал он.
Напряженная поза офицера ясно указывала на то, что этот звук он уже слышал, но было это задолго до сегодняшнего дня.
Небольшая группа, около шести человек, все одеты в какие-то бесцветные незатейливые робы, которые Кирк привык уже ассоциировать с рабской одеждой. Они подошли вплотную. Визитеры воровато оглядывались, словно опасаясь быть пойманными за совершением преступления.
– Вас прислал Годор? – спросил офицер. Годор был тем самым рабом Видрона, и Кирк надеялся увидеть его среди пришедших.
– Где он?
Ответа не было. После нескольких растерянных взглядов рабы вконец потеряли остатки мужества и начали медленно ретироваться. Кирк знал, что пройдет еще мгновение, и они побегут: на этом рухнут все его надежды на сопротивление силонам. Он усиленно думал, но, как ни странно, все размышления не давали никакого результата. Если заговорить с ними жестко, это их парализует, или среди них начнется паника, и они в страхе разбегутся.
Неожиданно с другого конца пляжа послышались чьи-то шаги. Треллисанцы замерли в ужасе. До того, как они успели сорваться с места, Кирк отчаянно прошептал:
– Всего один человек! Подождите!
Они неуверенно затоптались на месте… Показался Годор, задыхавшийся и изможденный. В руках у него был большой ящик. По тому, как он с ним двигался, Кирк безошибочно мог определить, что его содержимое весило достаточно много; то, что раб с этим бежал, выдавало его решительный настрой. Набрав в легкие воздуха, Годор выдохнул:
– Здесь! То, что вам надо! – Он постоял, стараясь справиться с одышкой, а потом обратился к треллисанцам:
– Быстро возьмите нас в лодку. Вы увидите, что мы можем сделать!
Визитеры оказались группой рыбаков, которых завербовал Годор после того, как Кирк и Спок объяснили ему, что им придется атаковать силонов. Теперь люди пришли в себя и повели Годора и двоих офицеров в том направлении, откуда они появились несколькими минутами раньше.
– Капитан, – обратился к нему Спок, – эти люди не сказали еще ни слова.
Кирк согласился:
– Да. Они могут говорить об измене с Годором, но мы для них чужеземцы, и они не знают, стоит ли нам доверять. Я надеюсь, нервы у них не сдадут раньше времени.
Сам себе он задал вопрос, который так и не сорвался с языка Спока: «Неужели это именно те мятежники, на которых можно положиться?»
Начинался прилив. Море уже вплотную подступило к утесу, к которому они подошли.
Огибать его пришлось по колено в воде, а иногда случайная волна доставала им даже до пояса, а потом устремлялась дальше к берегу, с ревом разбиваясь о скалы. Под напором одной из таких атак Кирк пошатнулся и, наверное, упал бы, если б не твердая рука Спока.
– Я отплачу в космосе, – поблагодарил его Кирк, выдавив из себя улыбку. Он боролся с желанием поторопить своих сопровождающих, чтобы успеть до того, как прилив войдет в полную силу. Сама по себе вода ему ничуть не досаждала; море было относительно спокойно, пляж находился неподалеку, а он хорошо плавал. Скорее, причиной его беспокойства была навязчивая идея о том, что эта ровная водная гладь, в лунных лучах переливавшаяся и искрившаяся серебром, должна непременно скрывать под собой загадочных, враждебных силонов. И от этого море вдруг утратило свое дружелюбие. Оно принадлежало невидимому врагу.
Наконец, они дошли до расщелины в скале, свернули к ней и оказались в небольшой пещере, где вода стояла совсем неподвижно. Ее заливал лунный свет, струившийся из разлома наверху. В его лучах был виден крошечный пляж и рыбацкая лодка, вытащенная на берег.
Кирк придержал Годора.
– Неужели никакой гемот не контролирует рыболовство? Почему эти люди загоняют лодку сюда вместо нормальной бухты?
Годор вырвал свою руку.
– Какое вам до этого дело? Конечно, такой гемот есть, и он не разрешает рабам иметь собственные лодки и заниматься промыслом. Они работают тайно и втайне продают свою рыбу.
Кирк поморщился.
– Следовало догадаться самому. Они понимают, что подвергают свою лодку большому риску?
– Да. Я им объяснил. Но сейчас они вообще не могут ею пользоваться, потому что силоны уничтожают все суда, приближающиеся к местам промысла. Им терять нечего. Я сказал им о том, что когда мы убьем силонов, мы сможем вступить в Федерацию и разогнать гемоты, и тогда они смогут рыбачить до одури.
Кирк изумленно на него посмотрел, но ничего не возразил. После небольшой паузы он сказал:
– Хорошо. Давайте грузить эту штуковину и трогаться с места.
Ящик, который принес Годор, осторожно погрузили на борт, а потом в лодку забрались Кирк, Спок и Годор, чтобы настроить механизм, лежавший внутри. Но когда они закончили работу, стало ясно, что вокруг никого не было. Смелость все же изменила рыбакам, и они потихоньку сбежали теми тайными тропами в скалах, которые были известны только им. Годор негодовал, но Кирк от всей души рассмеялся, да так, что с трудом смог остановиться. Раб смотрел на него, широко открыв рот, но Спок, удивленно подняв брови, отвесил ему словесную оплеуху:
– Сэр, ваша легкомысленность удручает.
Так же неожиданно Кирк помрачнел.
– Ты прав, как всегда, Спок. Теперь сойди на берег и помоги мне столкнуть лодку в воду, а я покажу тебе, как надо грести.
Пока они изо всех сил толкали, по щиколотку увязая в песке, Споку пришла в голову одна мысль.
– Капитан, для управления такой лодкой потребуется несколько человек.
Кирк, обливавшийся потом, ответил сквозь стиснутые зубы:
– Мистер, Звездный Флот обязан вас предупредить, что быть первопроходцем – задача не из легких.
Спок ничего не ответил. Вместо этого он изо всех сил налег на корму, словно вымещал на ней свое раздражение, и лодка медленно, но верно, скрипя всеми досками, соскользнула на мелководье. Кирк издал воинственный радостный клич, шагнул в воду по пояс и перекинул свое тело на борт. Спок последовал за ним. И когда он приблизился к лодке, то, подняв голову, с радостью увидел протянутую ему руку и широкую улыбку командира. Вулканец подумал о том, что это было чем-то большим, чем просто ветреность или разрядка нервов: это была радость мальчишки, с нетерпением ждавшего долгожданных каникул.
Отношение Спока к открытым человеческим чувствам всегда было сложным: смесь зависти к свободе и пренебрежения к полной несдержанности. Джеймс Кирк стал тем человеком, которым Спок мог только восхищаться, первым человеком, в котором не было и капли вулканской крови, однако при этом способным контролировать свои эмоции ради достижения намеченной цели, полностью подпадавшим под определение древнего земного философа: «… жизнь, контролируемая разумом и вдохновляемая эмоциями». Но теперь контроля как не бывало. Выполняя это важное, смертельно опасное дело, Джеймс захлебывался в ребячьем восторге вместо того, чтобы быть предельно собранным, как то понравилось бы Споку. Кирк перешел границы просто человека, и Спок, который смертельно бы оскорбился, скажи ему кто, что он способен кого-нибудь боготворить, сейчас был растерян и сбит с толку.
![Георгий Гуревич - В зените [Приглашение в зенит]](/uploads/posts/books/68105/68105.jpg)