Ник Перумов - Война мага. Том 2. Миттельшпиль
Кто-то очень могущественный воздвиг преграду вокруг имперского флота, создал настоящую ловушку, в которой оказалось множество чёрно-зелёных галер. Элементали крушили вёсла и снасти, ломали борта, бросались на суда всей массой, сталкивая корабли друг с другом. Несколько галер уже тонуло, быстро погружаясь под воду, а волны торопились смыть с обломков всё как живое, так и неживое, но способное двигаться.
Толпившиеся на обречённых кораблях воины Клешней, те самые, не мёртвые и не живые, встречали свой конец с редкостным стоицизмом. Никто не пытался спастись с кренящихся палуб, никто не цеплялся за обломки досок, не выгребал отчаянно против волны; прикованные гребцы отправлялись на дно вместе с кораблями, но их жалкие крики тонули в рёве разбушевавшейся стихии. Небо почернело, клубящиеся тучи сшиблись над терзаемым флотом, извергая из жирных подбрюший сверкающие россыпи молний. Рухнула одна мачта, рассечённая огненным мечом, за ней – другая. Мечущаяся Сильвия видела среди туч безумные лики сильфов – воздушных духов; несколько молний грянуло совсем рядом, чуть не задев её.
Однако на кораблях Империи Клешней тоже имелись могущественные чародеи. Волны разлетались облаками безвредных брызг, полузатопленные галеры с трудом, точно раненые киты, но поднимались из пенящегося хаоса, испуская, словно кровь, струи воды из вёсельных дыр; несколько русалий разъяло на части и обратило в облака пара.
Сильвия в слепом ужасе метнулась прямо на отрезавшую ей дорогу к спасению преграду. Её силы истаивали, она с трудом держалась в воздухе, что-то словно высасывало из неё кровь. Ещё немного – и она просто свалится в обезумевший океан, сгинув в бездонной пучине.
На лету гигантская сова извернулась, пытаясь когтями удержать чёрный меч за эфес. Волнистый клинок казался сейчас росчерком непроницаемого мрака, темнее неба, моря и даже смоляных корпусов галер; его остриё врезалось в невидимый барьер, Сильвия ощутила рвущую тело на части боль – однако преграда разъялась, и взъерошенная, мокрая до кончика хвоста птица оказалась на свободе. С чёрного фламберга потоками стекала вода – словно кровь неведомого врага. Сова едва-едва удерживалась в воздухе, она почти падала к пенным гребням, что уже тянулись к ней, словно жадные руки за добычей.
В глазах Сильвии всё помутилось, горькие слёзы обожгли бы глаза, умей совы плакать. Столько усилий – и всё зря! Она вырвалась из ловушки, но…
Тяжёлая птица камнем рухнула в воду, забилась, преображаясь обратно в человеческое существо, но…
Но под ней оказалась не развёрстая глубина, а лениво плещущие над гладким мрамором низкие, едва ли в ладонь высотой, волны. В воду уходили отполированные ступени, а над ними поднимался небольшой изящный храм, кажущийся сотканным из лунного света, воплотившегося в колонны и портики.
Над храмом ласково светило солнце, и нигде не было видно даже и следов разыгравшейся битвы. Море приглушённо урчало, лёгкий прибой осторожно касался поднимающихся лестниц, словно лаская древний неподатливый камень. И измученная, обессиленная Сильвия, полулёжа в воде, в недоумении глазела на открывшуюся ей красоту.
Она никогда не видела ничего подобного. Покой и умиротворение этого места обволакивали, словно вторая кожа, впитывались в неё, вымывая из души все накопленные горечь и злобу. Чёрный меч издал не слышимый ни для кого, кроме Сильвии, вопль – страшному оружию тут явно не нравилось.
Среди колонн из лунного камня виднелся тёмный прямоугольник входа. Как ни странно, темнота за ним отнюдь не казалась пугающей или злобной. Нет, тихая, уютная, домашняя темнота детской, которую Сильвия, как ей казалось, давно и напрочь вышвырнула из памяти, в тот самый день, когда исчезли её родители (вернее, мать), а она сама сделалась полноправным воином Красного Арка.
Сильвия осторожно поднялась. Её пошатывало, фламберг внезапно сделался неподъёмно тяжёлым; он-то, всегда лежавший в её руке, словно невесомая тростинка! Волоча оружие за собой по ступеням, Сильвия медленно шагнула к храму; и навстречу ей из темноты выступили двое, как показалось девушке, призраков.
Один выглядел настоящим чудовищем – крылатое создание с человеческими телом и головой. В руках чудовище сжимало два изогнутых меча. Другой – вернее, другая оказалась тонкой эльфийкой с простой деревянной флейтой.
И крылатый воин, и флейтистка смотрели на Сильвию с участием.
– Добро пожаловать в Храм Океанов, странница, – наконец мелодично произнесла эльфийка.
– Добро пожаловать, Сильвия, носительница чёрного меча! – подхватил и крылатый. – Хранитель хотел увидеть тебя. Элементали пока ещё сдерживают флот Империи Клешней, но долго им не выстоять.
– Русалии и сильфы, увы, подчиняются тому, кто сильнее, – вздохнула флейтистка. – Мы перехватили власть над ними у Западной Тьмы, но лишь на короткий срок. Идём же, у нас мало времени. Хранитель чуть замедлит его ход в Храме, но его власть небеспредельна, вдобавок очень много сил отняли стихийные духи.
Ошарашенная Сильвия молча подчинилась. Ей казалось, что эфес фламберга в её руке становится горячим, словно меч сунули в кузнечный горн.
– Идём же, не бойся. – Крылатый воин протянул ей руку – сейчас уже ничем не напоминавшую плоть призрака. Крепкая мужская рука, с отметками из заросших шрамов…
Сильвия хотела бросить «а я и не боюсь», но слова застряли у неё в горле. Она позволила эльфийке и крылатому подхватить себя под руки и ввести в тёмный портал.
* * *Клара Хюммель имела все основания гордиться собой. Операция прошла без сучка и задоринки, несносный мальчишка Кэр – вот он, спутан для его же собственной безопасности. Просто удивительно, что их с Тави заклятья оказались настолько действенны! Драконы всегда и во всех мирах слыли упорными противниками, которых так просто не оглушить и не швырнуть о древесные стволы. Впрочем, всё хорошо, что хорошо кончается, и теперь она, Клара, стоит всего в полушаге от успеха. Окончательного успеха.
Мечи будут её. Западная Тьма не устоит против них, боевой маг по найму Клара Хюммель исполнит сперва одну свою клятву, а потом другую. Сейчас чародейке казалось, она в силах одна справиться не только с Западной Тьмой, но и вообще со всем злом в пределах Упорядоченного. «Ты опоздал, Игнациус, хитрый мессир Архимаг. Когда-то я восхищалась тобой, но ты всё равно опоздал. Мечи мои, и только мои. Слово боевого мага больше его жизни. А избыть Западную Тьму – такое дело стало б достойным венцом карьеры и для знаменитых магов времён расцвета моей Гильдии». Что будет потом с заключённой ею сделкой, Клара пока не думала. В конце концов, Падший, подписавшийся жутким, до сих пор наводящим ужас именем, всего лишь Падший. Который, несмотря на все красивые речи, сам бы овладел Мечами, если бы смог. Однако же не смог. Следовательно, и его силы небеспредельны.
