Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2
– А что, что случится после этого «чуть-чуть»? – не выдержал Фесс.
Девушка слабо улыбнулась, несмотря на рану.
– Он не сможет явиться в мир, потому что Пророчества Разрушения не исполнятся…
* * *– Учитель! – Тави вздрогнула, потянулась за саблей.
Воздух в подземной крипте сделался вдруг затхло-тяжёлым, потянуло гнилью. Мерцавший на обломках саркофага огонёк погас. Всё мгновенно окуталось мраком.
– Учитель!
– Держись, Тави, – прошелестел голос мага. – Они начали прорыв.
Руки молодой волшебницы самым позорным образом тряслись, пока она высекала огонь. Она поставила масляную лампу на прежнее место – и увидела, что тень мёртвого чудовища внезапно шевельнулась.
«Злоба. Злоба. Злоба. Древняя, как мир, и даже ещё древнее. Древнее вод и солнца, древнее даже звёзд. Можно иссечь на куски чёрное тело, сжечь его в пепел, однако пока жива злоба, пока не исполнилось то, что зовётся Пророчествами Разрушения, – твари из-за Предела непобедимы».
Эти слова необычайно чётко и ясно прозвучали у Тави в сознании. Множество фактов, преданий, мифов, легенд – всё, что копилось в памяти волшебницы, что говорил её первый Учитель, что почерпнула из бесед с Акциумом, – всё внезапно заняло свои места.
Пророчества Разрушения. Проклятье Северного Мира.
Маг уже застыл – чёрное пятно посреди непроглядного мрака, полная скрытой силы фигура; нет смысла взывать к нему, нет смысла рыдать и плакать – надо сражаться, не думая о том, как именно она победит чуть ли не бессмертную тварь.
«Делай, что должно, свершится, что суждено».
– Тави… – Голос Акциума прошелестел на самом пределе, доступном слуху. – Тави… я вижу… тварь не всесильна и не бессмертна… один раз ты убила её. Убей вновь, и тогда…
Голос оборвался – а Тави невольно скорчилась от жгучей боли, прокатившейся по всему телу. Акциум пустил в ход что-то из арсенала высшей магии, донельзя убийственное и смертоносное.
Всё описанное выше заняло лишь краткий миг. Тело не поспевало за мыслью.
Тави и ожившая бестия ринулись друг на друга одновременно.
Сабля против когтей и шипов. Сила против силы. Никакой магии. Честный бой. Честный?..
«Продержаться. Продержаться, ведь в прошлый раз ты без большого труда сразила это же чудище – на горле до сих пор видна громадная рваная рана, заполненная отвердевшей тёмной кровью».
Однако на сей раз чудовище почему-то не стремилось прорваться к Акциуму. Красные глазки торжествующе горели – сегодня тварь сводила счёты с дерзким двуногим созданием, один раз уже вырвавшим её из течения дней. Второй раз такой удачи тебе не будет – казалось, говорил пылающий взор.
И раз, и два, и три шипастый хвост вспорол воздух возле самого лица Тави. Сталь со скрежетом сшиблась с жёстким хитином (или из чего там были шипы у этой бестии?); пробить защиту противника никому не удалось.
«Использовать магию, нет? Проклятье, не успела спросить Учителя…» – мелькнуло в голове у Тави. Ей пришлось отступить на несколько шагов, теперь они сражались на обломках саркофага. Взмах чёрного крыла – и лампа, опрокинувшись, погасла.
«Думаешь подловить на таком?!» – с презрением подумала волшебница. Несмотря на мрак, она всё равно видела каждое движение врага, видела и пламень в устремлённых на неё глазах; левая рука Тави выхватила метательный нож из неприметных кожаных ножен, однако на этот раз тварь оказалась быстрее – отбила в сторону уже летящее лезвие.
Выпад – отражение – отход; шаг вперёд – выпад – отражение. Сабельное железо напрасно спорило с когтями и шипами.
Шаг вперёд – шаг назад – отбив – раскрутка – выпад – резко вниз, отбив! И ещё! Шаг вперёд! Выпад – попала!
Остриё клинка проскользнуло-таки сквозь защиту бестии, оставив на груди той длинный кровоточащий порез, довольно глубокий. Эх, на палец бы дальше – и бой был бы окончен. Но ничего – теперь надо только изматывать тварь, побольше гонять, скоро она обессилит от потери крови…
* * *Из-под стрелы, вонзившейся в плечо Агаты, толчками выбивалась кровь, однако Дану упорно не теряла сознания.
– Атакуй, Император… осталось совсем немного… атакуй же!
В глазах стояла мольба.
«Такая же точно, как и в тот злосчастный день на арене. Она так же смотрела на меня, пока мой меч не разорвал ей шею. А теперь – теперь мои пальцы ощущают этот шрам, бугристый и неровный, потому что меч мой был специально затуплен и иззубрен. Хорошо, девочка-Дану, я выполню твою просьбу…
Но разве может Император людей бросать свой легион на смерть ради прихоти какой-то Дану, пусть даже когда-то и раненной им?..»
– Фесс! Что ты чувствуешь, что говорит Камень?
Лицо советника казалось серым, глаза лихорадочно блестели.
– Я чувствую, как в мир входит Сила. Вплывает, словно галера в гавань… – На лице отчаяние: мол, не могу, не могу объяснить подробнее!
– Если Пророчество не исполнится – мы устоим. Надо дать время… тем, кто сдерживает. Атакуй, мой Император! Я… я хочу дать тебе имя…
На несколько очень длинных мгновений Император замер с опущенными веками.
– Первому легиону – атака.
* * *Это была великолепная атака. Первый легион, всё, что осталось от тридцатитысячного имперского войска, двигался словно на учениях. Император сорвал плащ; словно простой ратник, он шёл в первом ряду правофланговой манипулы. Фесс неотступно, как тень, следовал за ним.
«Да, она права. Что-то ещё удерживает Силу. И… если Два Брата не сойдутся в бою… может, та незримая плотина и выдержит…»
Первому легиону предстояло пожертвовать собой.
И верно – гном с Дану опустили оружие, тотчас же растворившись в рядах своих соплеменников.
Первый легион навалился зло, не щадя себя, – бой выходил почти что равным. Здесь никто не бежал и не расступался перед хирдами, здесь были искусники, умевшие голыми руками поймать выброшенное из-за стены щитов копьё и выдрать копейщика из строя; были мастера меча, одним ударом перерубавшие толстые, окованные железом древки гномьих сарисс; были стрелки, три раза из трёх попадавшие игольчатой стрелой в узкую прорезь шлема и валившие щитоносца за щитоносцем; и потому, несмотря на всю магию Алмазного Меча, бой кипел кровавой пеной, щедро разбрасывая во все стороны неподвижные тела успокоенных железом бойцов.
Хирды остановились, словно быки, упершиеся рогами в неожиданно возникшую на пути стену. Дану пришлось сражаться в окружении, их негаданные враги-союзники ушли вперёд; однако даже Первому легиону не под силу было одолеть противостоящее ему чародейство.
