Джо Аберкромби - Кровь и Железо
На этот раз не раздалось ни хлопка. Толпа негодующе ревела, поносила и освистывала Горста, пока он шагал к своей загородке.
— Будь ты проклят, Горст, убийца!
— Вставай, Луфар! Вставай и покажи ему!
— Убирайся вон, скотина!
— Чертов дикарь!
Шиканье сменилось неуверенными возгласами одобрения, когда Джезаль кое-как поднялся с земли. Его левый бок пульсировал от боли. Капитан кричал бы, если бы у него оставался воздух в легких. Несмотря на все усилия, на все тренировки, он был полностью разгромлен — и знал это. Мысль о том, что на следующий год придется проделывать это снова, вызвала у него тошноту. Джезаль очень старался не выглядеть проигравшим, пока шел обратно к загородке; но как только добрался до места, он рухнул мешком на стул, уронил изрубленные клинки на каменные плиты и стал хватать воздух ртом.
Вест нагнулся над ним и задрал его рубашку, чтобы рассмотреть повреждения. Джезаль с опаской глянул вниз, готовый увидеть огромную дыру в боку. Но там оказался лишь безобразный красный рубец поперек ребер, вокруг которого уже вздувался кровоподтек.
— Что-нибудь сломал? — спросил маршал Варуз, заглядывая Весту через плечо.
Джезаль едва сдержал слезы, когда майор принялся ощупывать его бок.
— Да нет, не думаю, но все-таки, черт побери!.. — Вест с отвращением швырнул полотенце себе под ноги. — И это называется благородным спортом? Разве правила не запрещают такие тяжелые клинки?
Варуз угрюмо покачал головой:
— Оружие должно быть одной длины, но про вес в правилах ничего не говорится. Никому не приходило в голову — зачем драться тяжелыми клинками?
— Ну, теперь мы знаем зачем, — отрезал Вест. — Вы уверены, что не хотите остановить это, пока мерзавец не отрезал капитану голову?
Варуз проигнорировал его слова.
— А теперь послушай, — произнес старый маршал, наклоняясь к самому лицу Джезаля. — Это только начало. Семь касаний! Или четыре подряд! Еще есть время!
Время для чего? Для того чтобы Джезаля разрубили пополам, хотя клинки и затуплены?
— Он слишком силен! — задыхаясь, выговорил Джезаль.
— Слишком силен? Никто не может быть слишком силен для тебя, мой мальчик! — воскликнул Варуз. Однако он сам, казалось, сомневался в своих словах. — Еще есть время! Ты можешь побить его! — Старый маршал дернул себя за усы. — Ты еще можешь побить его! — повторил он.
Однако Варуз не сказал ему как.
* * *Глокта уже боялся задохнуться в приступе смеха. Он пытался придумать, какое зрелище доставило бы ему большее удовольствие, чем Джезаль дан Луфар, которого избивают, гоняя по фехтовальному кругу, — и не сумел. Молодой человек скривился, с трудом парируя очередной рубящий удар. Он плохо владел своей левой рукой после того, как получил по ребрам. Глокта почти чувствовал его боль.
«И боже мой, как же это приятно — ощущать чужую боль! Для разнообразия».
Толпа угрюмо молчала и хмуро глядела, как Горст донимает ее любимца жестокими свистящими ударами, а Глокта булькал и хихикал сквозь сжатые беззубые десны.
Луфар действовал быстро и эффектно, он хорошо двигался, когда видел надвигающийся клинок.
«Он умелый боец. Достаточно хорош, без сомнения, чтобы выиграть турнир в обычное время. Быстрые ноги и быстрые руки, но ум не такой острый, каким должен быть. Каким ему необходимо быть. Он слишком предсказуем».
С Горстом дело обстояло иначе. Казалось, он просто рубится без единой мысли в голове, но Глокта видел, что это не так.
«У него совершенно другая манера фехтовать. В мое время бойцы предпочитали исключительно колющие удары. А на следующий год на турнире они примутся рубить за милую душу такими же огромными тяжелыми клинками».
Глокта стал лениво размышлять, смог бы он сам побить Горста, когда был в лучшей форме.
«В любом случае, на такой поединок стоило бы посмотреть. Черт возьми, было бы куда интереснее этой неравной пары».
Горст с легкостью отразил несколько неуклюжих выпадов противника. Затем Глокта вздрогнул, а толпа зашикала, когда Луфар чудом сумел парировать новый мясницкий удар, чуть не сбивший его с ног. Он не имел никаких шансов избежать следующего взмаха, поскольку был прижат к самой границе круга, и ему пришлось отпрыгнуть назад, в песок.
— Три-ноль! — объявил арбитр.
Глокта затрясся от смеха при виде того, как Луфар гневно рубанул клинком по земле и взметнул дерзкий фонтан песка. Его побледневшее лицо являло живое воплощение жалости к себе.
«Ай-ай-ай, капитан Луфар, а ведь скоро будет четыре-ноль! Чистая победа. Какое позорище! Возможно, это научит наглого дерьмового щенка хоть какому-то смирению. Некоторым людям поражение только на пользу. Взять хоть меня».
— Начинайте!
Четвертый раунд начался в точности тем же, чем закончился третий.
«То есть избиением Луфара».
Глокта видел, что капитан растерял все иллюзии. Его левая рука двигалась медленно и болезненно, ноги отяжелели. Новый сокрушительный удар с лязгом врезался в его длинный клинок и заставил пятиться к краю круга, теряя равновесие и задыхаясь. Горсту оставалось лишь немного продлить атаку.
«И что-то подсказывает мне, что он не отступит, уже получив преимущество».
Глокта схватился за трость и поднялся на ноги. Дело явно шло к концу, и он не хотел оказаться в давке, когда разочарованная толпа ринется к выходу.
Тяжелый длинный клинок Горста сверкнул в воздухе, опускаясь вниз.
«Последний удар, несомненно».
У Луфара не оставалось выбора, он мог лишь попытаться отразить выпад противника и вылететь из круга.
«Или Горст размозжит его тупую башку. Будем надеяться, что тем и закончится».
Глокта улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.
Однако краем глаза он внезапно уловил, что удар почему-то прошел мимо цели. Горст моргнул, когда его тяжелый длинный клинок с глухим стуком воткнулся в дерн, и хмыкнул, когда клинок Луфара ударил его по ноге выпадом слева. Это было самое сильное выражение эмоций, какое верзила позволил себе сегодня.
— Один в пользу Луфара! — после короткой паузы выкрикнул арбитр, не сумевший до конца скрыть своего изумления.
— Нет, — пробормотал Глокта.
Толпа вокруг него взорвалась бешеными аплодисментами.
«Нет!»
В юности он участвовал в сотнях поединков и наблюдал тысячи других, но никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро. Да, Луфар хороший фехтовальщик, Глокта признавал это.
«Но никто не может быть настолько хорош!»
Нахмурив брови, инквизитор глядел, как двое финалистов занимают свои места после второго перерыва.
