Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III
— Башню сейчас снесут до основания, — сказал ему Падальщик. — Титан на подходе.
Ухмылка расколола обугленное лицо Железного Воина:
— Трусливые марсианские киборги…
Железный Воин не ошибся, но что-то ещё беспокоило Падальщика. Выглянув из-за наплечника Скараманки, он отметил, что орды скитариев исчезли, однозначно подчинившись общему приказу на отступление. Визг мультилазеров, терзавших ангары разных этажей башни тоже прекратился. Но хуже всего было то, что и без того блеклый марсианский свет угас полностью. Что-то холодное, колоссальное и вознамерившееся принести абсолютное разрушение стояло перед башней-прецепторией. Апокалиптичный посланец Легио Мортис прибыл по их души.
— Авл…, — начал было Падальщик, но было слишком поздно. Судьба настигла их.
Железный Воин повернулся и прыгнул в дым. Падальщик помедлил мгновение. Времени для спуска на первый этаж не было. Никакого спасения или дерзкого побега на шаттле. Была лишь смерть. Падальщик пошёл следом за своим боевым братом. Товарищем по келье и другом.
Они пробирались сквозь искромсанный лабиринт горящих обломков, который раньше был их техническим ангаром, местом, где они провели бок о бок тридцать лет, совершенствуя своё мастерство и изучая сокровенные знания Механикумов и Бога-Машины. Всё это будет принесено в жертву одной из самых могучих среди священных машин Омниссии.
Они прошли мимо трупов и кроваво-маслянистых луж, скопившихся на балконе, и встали бок о бок на краю посадочной платформы напротив чудовищных орудий «Владыки Войны». Огромные полотнища знамён с изображениями лика смерти свисали по всей длине гигантского гатлинг-бластеров. По мешанине древних боевых шрамов Падальщик сумел опознать огромную богомашину — «Тантус Аболиторус» (возможный перевод — «Великий Уничтожитель» — прим. переводчика). Во всяком случае, легионерам предстояло пасть от руки машины со славной историей и бесчисленными боевыми наградами.
Даже через открытое пространство, в котором парили штурмовики и летала разогнанная штормом пыль, космодесантники услышали гул прочищающегося спускового механизма. Падальщик ощутил прокатившийся по нему звук и посмотрел вниз, на кружившиеся штурмовые транспорты. Даже для воина Легионес Астартес, перспектива быть изжаренным выстрелом Титана была унизительной.
Когда «Тантус Аболиторус» открыл огонь по башне-прецептории, небеса содрогнулись от вихря гигантских снарядов, обрушившихся на строение — разрывавших на куски скалобетон, пластальные опоры и всё внутри, включая остававшихся в живых легионеров. Штурмовые самолёты заняли позиции над разворачивавшимся под ними неизбежным коллапсом. Если кто из ангелов Императора сумеет выжить под грудами щебня, уцелевшие фазовые фузилеры будут готовы закончить начатое.
— Я тревожусь о Терре, — наконец произнёс Падальщик, — и об Императоре. Хотелось бы предупредить их.
Алкаварн Сальвадор был прав. Предупредить Императора о восстании на Марсе — было тяжёлым долгом легионеров Астартес. Но они потерпели неудачу, и нет сомнений, что Терра узнает о предательстве Механикумов через кровь и пламя. Падальщик лишь надеялся на то, что среди служителей Омниссии найдутся те, кто не допустит подобного злодеяния.
— Кулаки защитят Императора, — ответил Железный Воин. Отдавая должное историческому соперничеству между двумя легионами, Падальщик понимал, что товарищу было нелегко признать эту истину. Многие Железные Воины, и Авл Скараманка среди них, считали, что честь сопровождать Императора на обратном пути к Терре и заниматься укреплением столицы великого Империума должна была принадлежать IV легиону.
— А что насчёт нас? — спросил Падальщик. Прямо перед ними чудовищные стволы гатлинг-бластеров со скрипом начали раскручиваться, повинуясь протоколам на открытие огня.
— Как и Механикумы, — ответил Авл Скамаранка, — IV легион существует в гармонии между плотью и железом. Мы были созданы для этого. Мы — мощь земли. Камень, что защищает, руда, что поддаётся. На мой взгляд, за исключением окроплённых кровью и окрашенных ржавчиной полей сражений Олимпии, нет лучшего места для упокоения костей Железного Воина, чем красная земля могучего Марса.
Раздался гром пришедших в готовность гигантских сервоприводов и механизмов заряжания, Железный Воин повернулся к «Тантусу Аболиторусу» спиной. Он потянулся к Гвардейцу Ворона:
— Сыны же Коракса, — проговорил Авл Скараманка, — были выкованы для полётов.
Когда эти последние мрачные слова подхватил и унёс прочь лёгкий марсианский ветер, Железный Воин ухватил Падальщика за руку, крутнул его вокруг себя, словно планета спутник, и швырнул прочь за край платформы. Стремительно падая и кувыркаясь в разреженном воздухе мира-кузницы, Падальщик заметил наблюдавшего за его падением Железного Воина.
А потом раздался громогласный удар, который, казалось, разорвал саму реальность на части — гатлинг-бластер выпустил свои первые чудовищные снаряды.
Последовал ещё один удар, и ещё, пока грохот не слился в одну непрерывную разрывающую уши какофонию. Верхняя часть башни разрушилась. Секунду назад она была там, прецептория, в которой Падальщик, Скараманка, Филакс, Сальвадор и Вентидиан учились, спали и работали. И вот её нет, изрешеченное снарядами месиво из камней и пластали, летящее вместе с Падальщиком вниз, к твёрдой поверхности Марса.
Впереди, словно карающий бог, стоял «Тантус Аболиторус», позади — оседала на землю изрешечённая башня-прецептория, мир Падальщика наполнился разрывающим мозг звуком, диким напором воздуха и песка, летящего сквозь длинные чёрные волосы легионера, и неукротимым страхом погружения, от которого у него сводило желудок. Пока его когитатор боролся со смятением, примиряясь с жертвой Скараманки и принимая решение о первостепенных действиях на ближайший отрезок времени, чтобы почтить её должным образом, шипящая статика в инфра-виденье его серебристых глаз сменилась головокружительной ясностью.
Чёрные одеяния развевались вокруг него в вихре несущегося воздуха, Гвардеец Ворона, используя приобретённые во время тренировок знания и навыки, сумел прекратить кручение и кувыркание и стабилизировать своё снижение. Он понимал, что без реактивного ранца у него есть всего пара секунд. Выставив в стороны руки и ноги, Падальщик, снижаясь по спирали, направил своё тяжёлое тело в сторону одного из ржаво-красных транспортников.
Сгруппировавшись, Падальщик врезался в хребет штурмовика подобно адаманитиевому ядру. Он отскочил от обшивки, столкновение почти лишило его сознания. Транспортник отбросило в сторону, в кокпите завыли тревожные сирены. Скользя и царапая пальцами корпус кружащегося по спирали транспортника, Падальщик вцепился в хребет самолёта, после чего соскользнул в пространство между кожухами реактивных двигателей.
Уцепившегося облачённой в перчатку рукой за трубы и кабели космодесантника швыряло вперёд и назад между визжащими двигателями. Примагнитившись пластинами, вставленными в ступни его бионических ног, и просунув руку дальше сквозь паутину тесно переплетённых проводов, Падальщик оседлал штурмовой корабль.
Рыкнув, он впечатал бионическую руку в кожух правого двигателя. Высасывая поток неочищенной энергии реактивной тяги, Падальщик ощутил незамедлительную реакцию самолёта. Продолжая выкачивать энергию из двигателей и систем транспортника, Падальщик позволил машине скитариев плавно дрейфовать под его контролем. Опасаясь, что транспортник упадёт рядом с рушащейся башней-прецепторией, смонтированный в кокпите пилот использовал иссякающую энергию систем самолёта и стал снижать машину среди лабиринта рабочих хабов в окрестностях Новус Монс.
Поскольку на выпуск шасси энергии уже не осталось, транспортник жёстко сел на брюхо, уйдя в закрученный занос и обрезав крылья. В итоге самолёт врезался в скалобетонный угол хаб-блока рабочих и согнулся вокруг него, в результате чего Падальщика сорвало с места и, протащив вдоль хребта штурмового транспортника, шваркнуло об стену. Кровь из пореза на лбу залила глаза, Падальщик потряс головой, приходя в себя. Пока космодесантник пробирался по изжёванному корпусу самолёта и спрыгивал на землю, он слышал в громкоговорителях трескучий кант пытавшихся выбраться визжащих киборгов. Приземление на брюхо надёжно заклинило аппарель десантного отсека.
Падальщик отошёл от транспортника, хлещущее статикой безумие скрежетало по его обнажённым нервам и отдавалось болью в пустоте его сердец. Он решил не дожидаться момента, когда запертые внутри фазовые фузилеры прорежут кокпит и выберутся наружу. Раздвинув тонкие губы в оскале, Гвардеец Ворона положил свою длань на поверженную машину. Собранная энергия, гулявшая по спиральным полоскам, обжигала его в местах контакта плоти с металлом. Послав поток яростных молний в корпус штурмовика, он наэлектризовал машину.
