Степан Мазур - Клятва рода
В висок кольнуло. Вася прикрыл крышку ноута и склонил голову к коленям. Сейчас должна была снова начаться головная боль. Хронический недосып делал своё дело. Стоило помять виски, понажимав активные акупунктурные точки и продышаться. Стоило забыть о работе на пару часов и посвятить время матери. Она, конечно, обеспечена и живёт теперь в новой квартире, ни в чём не нуждаясь, с возможностью строить новую жизнь, но очень скучает. Годами он был с ней рядом, бок о бок. И вот каждый день, каждую ночь живёт где-то в другом мире, с другими законами и правилами игры.
— Ё-моё!!! — Заорал Седой, выворачивая руль в кювет.
Автомобиль спереди вдруг подбросило в воздух и мгновением позже к небу вздыбилось пламя, а за ним чёрный дым — направленным взрывом прошибло топливные баки.
Взрывная волна повернула машину с Василием, выкидывая на обочину мощной "пощёчиной". Почти одновременно в прошитую бронёй дверь прилетел снаряд, выпущенный из РПГ. Только тот факт, что автомобиль в этот момент разворачивало взрывом, и водитель успел вывернуть руль, спасло Василия от прямого попадания. Снаряд ударил по касательной, проломив первую дверь, прошив насквозь Седого и вылетев во второй двери, рванул невдалеке от машины. Бронированное лобовое стекло приняло большую часть осколков. Водителю Лютому срезало половину щеки отскочившей шрапнелью. Джип грохнулся о деревья и перевернулся на крышу.
Лютый, Василий и Седой повисли на ремнях безопасности.
Задней машине повезло меньше. Успев затормозить и не врезаться, охране досталось целых три выстрела противотанковых гранатомётов. Пробивая целые стальные крепости со стационарной бронёй, усиленный РПГ последней модели разорвал автомобиль, сжигая и корёжа людей заживо.
Василий пощупал разбитый лоб и благословил ремни безопасности. Об ноутбук вышиб передние зубы, харкая крошевом вперемешку с кровью. Но если бы не был пристёгнут, противоударный корпус вполне мог сломать гортань.
Соображая где верх, где низ, Вася обронил, едва ворочая челюстью:
— Мать вашу… на танках что ли ездить… Лютый, Седой… вы как?
В ответ послышалось бормотание Лютого:
— Абзац… У меня шея сломана… Сам не выберусь… Седого вижу… Только он меня… больше нет… Голову не могу повернуть… Вася, кто там машину обступает?
Словно отвечая на вопрос, перед автомобилем выстроился ряд людей в полевой форме. До слуха докатился звук пилы-болгарки. Чуть спустя Вася увидел искры, бьющие в лицо. Отвернулся, ощущая запах подпалённых волосков. За тонированным окном вверх ногами стояли солдаты.
— Не двигайся, Лютый… зафиксируй шею… они в форме армии… контора?
— Не контора, не верь… — просипел Лютый. — Руки свободны? Дотянись до пистолета. У меня на поясе. Быстрее…
Вася больше на ощупь расстегнул кобуру, доставая ГШ-18. Обращаться с ним учил ещё Скорпион. Холодная, рифлёная рукоятка немного успокоила, вселяя уверенность, но руки дрожали, а по телу гуляли неприятные волны страха, пополам с холодом.
— Что толку? Их дам с десяток…
— Не продавай жизнь… задёшево. — Голос Лютого истончился и пропал.
— Лютый? Лютый, не отрубайся! Лютый?!
В ответ тишина.
— Мать вашу за ногу! — Вася снял с предохранителя и отстегнул ремень, поддерживаясь руками и перекатываясь на "дно" машины. Дуло упёрлось в сторону искр, палец напрягся, готовый спустить курок. — "Князя" так просто не взять.
"Автомобили облеплены датчиками. Спутники следят за передвижением. На базе уже дан сигнал тревоги, и группы мчатся к месту происшествия, в том числе со стороны города. Надо только продержаться. Потянуть время. Если двери заклинило, вытащить его будет не так-то просто. Только зачем он им живым?", — подумал Василий.
Искры дошли до конца двери, и мощный пинок вывернул её на бок. Тут же руки подхватили и отбросили кусок металла в сторону. И едва увидев просвет, Вася нажал на курок. И ещё раз. Ещё. Пауза. Ещё. Пауза. Надо тянуть время. Выстрел. Пауза. Восемнадцать патронов должны дать преимущество. Хвала небу, не Пустынный Орёл с жалкими семи патронами.
Стальной шарик прилетел в лицо, ломая нос. Прикрываясь бронежилетом, рука схватила за волосы и, выдирая те с корнём, потянула на себя. Не успел ещё раз нажать на курок, как вытащили на свет. Пистолет быстро вырвали, а чья-то пята опустилась на хилый пресс, выбивая дух и давая бонус — перехват дыхания. В пору было синеть лицом и кататься по пожухлой траве. Не мог вдохнуть, словно лёгкие схлопнулись. Диафрагма как взбунтовалась, корчась от болевого шока.
Пинки посыпались гурьбой. Берцы резали кожу на лице, как ножи. Видел шестерых. Ещё двое лежали у машины. Недвижные. Значит, кого-то всё-таки задел. Умрёт не зря. И сломанные рёбра не зря. Обидно умирать целым.
— Хватит! В машину его! — Рявкнул голос чуть сбоку. — По дороге порезвитесь.
"Нет уж, лучше убейте", — подумал Вася, всё ещё не в силах дышать.
— На том свете порезвишься, — услышал чей-то ответ Василий и тут же сдавленный хрип, выстрел, снова хрип.
Рысь убивал без эмоций. Гостей на своей территории не ждал, а на заступников силы не сдерживал. Безымянные солдаты не принадлежали внутренним силам России.
Вася, корчась, поднялся. Удалось вдохнуть, и теперь жадно хватал воздух.
Шестеро тел в масках разбросало возле автомобиля. Последний живой, кто отдавал приказ и выглядел старшим, лишился маски. Рысь держал его за горло на вытянутой руке и смотрел в заледеневшие зрачки. Едва он, серый нейтрал, появился, те глаза потеряли разум, присущий человеку. Управленец покинул тело. Марионетка обмякла.
— Ну вот, Вася, вас и приняли всерьёз. На установки полезете, совсем всполошатся.
Василий улыбнулся окровавленными дёснами с кусочками зубов, хрипя.
Рысь, осмотрелся по сторонам и пригляделся к двери, за которой висел Лютый.
— Тебе помочь или ему?
— Ему, — просипел Гений, щупая сломанные рёбра. Дышать стало больно, и было стойкое ощущение, что гематомы вскоре этот процесс усугубят.
Рысь рывком вырвал дверь. Кусок металла, сжавшись, просто отлетел метра на четыре в лес, как пенопласт. Отшельник потянулся к Лютому и, подхватив за плечи, сам собой щёлкнул кнопкой "открыть" ремень.
Через пятнадцать минут, когда приедет первая машина поддержки, Лютый не сможет объяснить, почему кроме царапин на нём ничего.
Отшельник, прикусив губу от того, что не может позволить себе облегчить боль Василия, исчез. В воздухе растаяли грустные глаза. Баланс никто не отменял. И давать право прочим Отшельниками или Эмиссарам на действие, может обернуться куда как более сложным случаем. Отшельник мог применять силу, когда дело касалось обозначенных границ или подопечных, но замешивать посторонних людей — тут существовали ограничения. В данном случаем мог помочь лишь одному.
Вася прижался к покорёженному автомобилю. Ноги дрожали. Разбитые губы и дёсны стабильно заливали белую рубашку и ветровку красным. Голова плыла. Нашёл в себе силы выудить из внутреннего кармана сотовый. Уже не видя кнопок, набрал номер на ощупь.
— Да, Васенька. Ты где?
Ответить не смог. Всё погрузилось в черноту.
Англия Домик у моря
Дубовый паркет скрипнул. Блондин и чернявый остановились, глядя на дверь. Скорпион протянул брату катану со словами:
— Пригодиться. В доме нашёл. Выглядит как муляж, но снимая морок, ощущаешь заточенное лезвие, справленное мастером несколько веков назад. Полагаю, трофей Зеи от времён "открытия" Англией Японии.
Сёма взял катану, отстранил брата и потянулся к ручке. Обронил:
— Это мой бой. Не вмешивайся, даже если прирежут. Как я Маше в глаза буду смотреть, если не спрошу с суккуба за обманутую любовь?
— Ты хочешь ей доказать? Или самому себе? Люди физически не способны противостоять суккубам. Эти существа так задуманы. Что я скажу твоей Маше, если не выйдешь из этой комнаты?
Сёма не ответил, ладонь провернула ручку. Брат схватил за катану, вырывая из руки и выкидывая в угол комнаты. Блондин повернулся с каменным лицом. Он мнения своего не изменит и всё равно зайдёт в её комнату. С оружием или без.
— Я ценю твою решимость, кшатрий. Возьми вместо катаны это. — И У Сергея в руках появился меч Славы. Чернявый погладил лезвие, коснулся губами и протянул брату. — Бери. Не обожжёт. Он тебя знает. Я же даю слово, что за дверь не войду, что бы ни случилось.
Сёма крепко, до побелевших костяшек, обхватил рукоять и решительно потянул дверь на себя. Первый шаг был самым сложным.
Она сидела в мягком кресле посредине комнаты, обнажённая и сияющая совершенством форм и нереальной красотой. Лукавая улыбка не сползала с лица. Возле кресла сидели пантера и пума. Без ошейников и поводков.
— А вот, мальчики, и наш милый пришёл. С игрушками. Милый хочет поиграться, — комната залилась мелодичным смехом.
