Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины
– Призовем Рогатого Бога! – хором воскликнули двенадцать жриц, и толпа вокруг площадки ответила невнятным гулом.
Возбуждение, благоговение, восторг и ужас толпы придавали сил тем, кто стоял в кругу, а они направляли эту силу, и тем самым посвященные и непосвященные делались словно бы головой и телом единого существа. Существа, способного говорить с божеством.
– О Солнечный Олень, Рогатый Бог! – протяжно провозгласила Эрхина, и все двенадцать жриц подхватили призыв за ней.
О Солнечный Олень, Рогатый Бог!
Тебя зовем волшебной этой ночью!
Дорогою Луны пусть твой проляжет путь
И приведет в священную гробницу.
Сюда, где в круг священный встали мы,
Где воздух лунным светом околдован,
Скачи, наш Бог, скачи, Владыка Тьмы,
Спеши на встречу радостную, Воин!
Тебя мы древней песнею зовем,
Из чащи леса, из страны туманов.
Пусть загорится взор зеленых глаз,
И пусть Копье сверкнет в могучей длани.
Луна спустилась с неба в час волшбы,
Сосуд бессмертья жаждет обновленья,
Ты здесь, наш Бог, войди в твою обитель,
Где Чаша Смерти станет Чашей Жизни!
Песня Призывания еще не окончилась, когда возле северо-восточного входа в круг появилась высокая черная фигура. Заметив ее, Сэла задрожала так, что едва могла стоять. Она знала, кто это, и она видела перед собой Повелителя Тьмы. Тождество того и другого внушало ей неодолимый ужас, так что даже захотелось убежать. Но некуда было убежать из этой ночи, где Торвард, их Торвард, стал Повелителем Тьмы для Эрхины. Она завладела им и сделала тем, кого хотела видеть. Сейчас это был не Торвард, а существо из мира Эрхины, которое внушало Сэле то страх, то восторженное благоговение, оставаясь чуждым. И Сэла трепетала от ужаса, боясь, что настоящий Торвард никогда не вернется из той страны, куда ушел его дух, пока телом завладел Повелитель Тьмы.
Нет, он справится. Ведь и он – потомок Харабаны Старого. Сорок поколений его предков умели призывать в себя богов и расставаться с ними без вреда для своей человеческой сущности. А еще он – сын Хёрдис. И это тоже не так уж мало…
Под заключительную строфу заклинания Повелитель Тьмы вошел в круг и приблизился к Эрхине. В руке он держал короткое копье с золотым наконечником. На него упал отсвет огня, но Сэла не могла рассмотреть его лицо, оно ускользало, как все принадлежащее Иному Миру.
– Призовем Богиню! Призовем Луну опуститься к нам! – снова вскричали жрицы.
Эрхина опустилась на землю в середине круга, и жрицы поставили Жемчужную Чашу на ее живот. Из-под черного плаща Повелитель Тьмы вынул блестящий сосуд и бережно перелил из него в чашу что-то темное. Сэла в первый миг с ужасом подумала, что это кровь, но потом сообразила, что это, должно быть, вино. Дер Грейне рассказывала ей, что для обрядов тут используют красное вино, и в него добавляют лишь несколько капель «лунной крови», чтобы освятить его.
Жрицы запели новое заклинание, призывающее дух Богини в земное тело:
Помоги мне воздвигнуть священный алтарь,
Что Богине служил с самых давних времен;
Точка в тайном кругу – середина всего,
Женским телом зовется тот древний алтарь.
О Владычица Ночи, о пламень средь звезд!
Твое имя мы в тайне безмолвно храним;
Твое имя – Ничто, и постигнуть нельзя
Все твои чудеса, что творишь ты для нас.
Проведи же мой разум дорогой волшбы,
Отвори Врата Дня, Врата Ночи открой,
Там, где Чаша священная примет Копье,
Где проляжет путь таинства – в точке в кругу.
О Богиня, ты Дева, Старуха и Мать,
Ты – зерно под землей, ты побег и цветок,
Всем тебя заклинаем, что в мире живет:
В это тело войди, оживи свой алтарь!
Заклинание было допето, и Повелитель Тьмы, обеими руками держа копье, медленно погрузил его острие в чашу. Все вокруг затаили дыхание, Сэла вообще перестала дышать, и сердце ее замерло.
Соединение двух стихий свершилось, и из чаши раздался голос. Это был, казалось, самый нежный, наполненный любовью голос, который ей приходилось слышать; в нем была девичья звонкость и простота, женская ласка и забота, мудрость старухи; это был голос Луны, призрачный и прозрачный, и такой прекрасный, что душа замирала и на глаза наворачивались слезы. И голос Богини произнес:
Благословенно семя, брошенное в землю,
Благословен луч Солнца, проникший во чрево Тьмы.
Тьма – мать Луны, и родится Дитя,
Светлое ликом, ясная искра звезды.
То, что выбрал ты для себя, обернется потерей,
Ничего нельзя получить, не отдав чего-то взамен.
Но в потере скрывается милость судьбы,
Родится Луна из мрака, и все обновляется в смерти.
Голос отзвучал и затих, но какие-то смутные отблески его еще долго, как казалось, звенели где-то рядом, словно нежный звон серебряных струн, постепенно отдаляясь, замирал вдали. Народ перевел дыхание и загудел: благословение слышали все, но никто не знал, как его истолковать. В нем слышалось какое-то предостережение, оставившее в душах отраду и тревогу.
Повелитель Тьмы снял чашу с живота Эрхины, помог ей подняться и, взяв за руку, повел вдоль по кругу. Жрицы со своими светильниками, как двенадцать прекрасных лун, двигались за ними, теперь уже в обратном направлении, против солнца, размыкая священный круг и снова разводя мир земли и Иной Мир каждый в свою сторону. Через те же невидимые ворота в северо-восточной части Повелитель Тьмы вывел Богиню из круга, вслед за ними вышли двенадцать жриц. Бресайнех несла чашу, а Дер Грейне и Рифедда, опуская в освященное вино пучки трав, кропили толпу, чтобы до каждого донести благословение Богини.
Бог и Богиня поднялись на Гробницу и скрылись в темном провале входа. Жрицы со светильниками и чашей снова образовали круг, а у самого подножия холма встала госпожа Фрейунн, мать Дер Грейне, с арфой в руках. Толпа придвинулась ближе. Священный путь Богини продолжался во тьме под землей, скрытый от глаз, и о нем повествовало древнее сказание о Сошествии Богини. Фрейунн начала петь, сопровождая слова таинственным перезвоном струн.
По реке поколений Богиня плыла,
И пристал ее челн возле тайных ворот.
«Заплати за проход, – Страж Богине сказал, —
Ведь нельзя получать, не давая взамен».
Семь ворот миновала Богиня в пути
И везде отдавала уборы свои:
Ведь ничто из того, в чем богатство земли,
В Королевство Теней взять с собой не дано.
Власти жезл и венец, ожерелье, кольцо
Отдала она Стражам, и пояс сняла.
И оставила обувь, забыв прежний путь,
У седьмых же ворот она платье сняла.
Это сказание Сэла слышала впервые, и каждое его слово отпечатывалось в ее сознании, проникало в кровь. Она была полна ощущением, что это говорится о ней самой – она и Богиня были одно. Дыхание Богини разливалось над землей в эту священную ночь, наполняя всех женщин. И собственный ее путь по земле теперь казался Сэле путем Богини. Как Богиня лишилась власти и свершений, положения и всех привычных представлений о себе, а под конец даже и телесной оболочки своего духа, так и Сэла потеряла все, что считала своим: родину, положение в надежном замкнутом кругу, привычные представления о мире и его устройстве. Даже тот остров Туаль, с которым Сэла успела познакомиться, растаял в сиянии Иного Мира, и Сэла смотрела сквозь него, пытаясь понять вселенную.
И предстала Богиня пред Богом Теней;
Как стрела, поразила его красота.
Преклонил он колени, венец свой сложил,
И свой меч опустил он у ног Госпожи.
«Благодатны те ноги, что путь весь прошли! —
Так сказал он Богине и встал перед ней. —
Умоляю тебя, оставайся со мной!
Ты прекрасна, ты тронула сердце мое».
Отвечала Богиня Правителю Тьмы:
«Нет, не внемлет мой слух твоей пылкой мольбе.
Все, что дорого мне, обращаешь ты в прах,
Всем, чем я утешаюсь, ввергаешь ты в тлен».
«У всего есть свой возраст, – он ей возразил, —
Время смертными правит и клонит к концу.
И кому вышел срок – тем даю я покой.
Я дарую им мир после бедствий земных.
Провожаю я умерших к духам Луны,
Там пребудут, а после вернутся назад.
Ты прекрасна, прошу я, останься со мной!»
Но Богиня сказала: «Нет, мне ты не мил!»
«Если ты отвергаешь объятья мои,
То преклонишь ты спину под смерти бичом!» —
«Если жребий таков мой, все вынесу я».
И склонилась Богиня под жгучий удар.
Сэла слушала, и сердце ее трепетало, словно ее саму уговаривает навек остаться здесь этот чудный, звучный, мудрый и ласковый голос. Хотелось поддаться его неземному обаянию, но какой-то тайный страж в душе предупреждал: нет, не к тому вела ее Богиня. Богиня не отказала Повелителю Тьмы в своей любви, когда поняла, что и смерть есть неотделимая часть Круга Возрождений, в знак чего Повелитель подарил ей золотое ожерелье-кольцо. Но, следуя Кругу, путь ее снова повернулся вверх, к возрождению и свету.
