Энн Маккефри - Белый дракон
— Что можно понять или вообще услышать в этаком гаме? — сказал он, переводя дух. — Давай, Менолли, принеси нам еды. Ты, Паймур, живо тащи чем и на чем рисовать. Зейр! Ко мне, разбойник! Ты отнесешь весточку в Бенден. Если Мнемент не захочет просыпаться, укуси его за нос. Да, я знаю, что у тебя хватит храбрости сразиться за меня хоть с Величайшим. Нет-нет, не убивай его, только разбуди. Давно пора бы уже этим бенденским засоням проснуться!.. — Он был в превосходном расположении духа: голова высоко поднята, глаза полны огня, жесты великолепны. — Во имя Скорлупы и Обломков, Джексом! Какое многообещающее начало положил ты этому скучному дню!.. А я-то валялся в кровати, не ожидая от жизни ничего, кроме новых разочарований!..
— Там тоже может быть пусто…
— Так ты говоришь, огненные ящерицы воспроизвели приземление? Людей, выходивших наружу?.. Ты прав, цилиндры могут оказаться пустыми, точно вынужденное прощение… и тем не менее на них стоит взглянуть. Доподлинные корабли, принесшие наших предков с Сестер Рассвета на Перн!. — Арфист вздохнул полной грудью в предвкушении чуда, его глаза так и горели.
— Стоит ли тебе так волноваться, Мастер Робинтон, — проговорил Джексом, оглядываясь в поисках Шарры. — А где Шарра?..
Паймур и Менолли бегом носились по холлу; трудно было предположить, чтобы Шарра еще спала. Джексом поискал глазами огненных ящериц, высматривая Мийра или Таллу.
— За Шаррой вчера поздно вечером прилетел всадник, — пояснил Робинтон. — В Южном завелась какая-то хворь, вот ее и вызвали…. Я, впрочем, полагаю — ив самом деле довольно эгоистично с моей стороны держать всех вас здесь, коль скоро в этом больше нет особой нужды. Ты, например, мог бы уже вернуться в Руат… — И он поднял бровь, словно бы ожидая пояснений.
— Верно, Мастер Робинтон, мне следовало бы вернуться в Руат еще некоторое время назад, — сокрушенно согласился Джексом и передернул плечами. — Когда я прилетел туда, там шел снег. Мы долго говорили с господином Лайтолом…
— Теперь никто не станет препятствовать твоему владетельскому Утверждению, — рассмеялся арфист. — Никто больше не будет бормотать по углам о скудости земельных наделов и о том, что ты, дескать, — драконий всадник! — И арфист, подмигнув, передразнил занудный тон владетеля Сэнджела. Затем, посерьезнев, он положил руку Джексому на плечо: — И как принял это Лайтол?..
— Он не удивился и не опечалился, — ответил Джекеом, улыбнувшись заново пережитому облегчению. — И тогда я подумал: если Никат вправду станет раскапывать дома на плато, кто-нибудь с организаторским талантом Лайтола вполне мог бы…
— Я тоже думал об этом, Джексом! — Арфист с силой хлопнул его по плечу. — Рытье в прошлом — воистину подходящее занятие для двоих стариков…
— Ты никогда не состаришься, Мастер! — возмущенно воскликнул Джексом. — И Лайтол..
— Спасибо на добром слове, милый мой мальчик, но, видишь ли, одно предупреждение я уже получил… Ага, вот летит дракон! И, насколько я вижу против света, это Кант! — И Робинтон затенил ладонью глаза.
…Ф'нор, недовольно хмурясь, шагал через пляж. Зейр, ворвавшийся к ним ни свет ни заря, нес редкостную околесицу, из-за которой тем не менее Берд, Гралл и все остальные бенденские файры подняли такой гвалт, что Лесса велела Рамоте всех разогнать. В качестве живого доказательства этого происшествия над бухтой начали появляться несметные рои огненных ящериц — и каждая верещала что было сил.
— Уйми их, Рут! — попросил Джексом любимца. — А то нам ничего не слышно, да и не видно!
Поднатужившись, Рут издал рев такой мощи, что испугался сам и заслужил уважительный взгляд коричневого гиганта. В воцарившейся тишине одиноко пискнула и умолкла какая-то ящерка. Небо очистилось: файры торопливо рассаживались по веткам деревьев. «Все меня послушались!» — удивленно и не без самодовольства передал Рут.
Установившийся порядок заметно улучшил настроение Ф'нора.
— А теперь рассказывай, Джексом, каких это еще дел ты наделал сегодня! — скидывая летную куртку и стаскивая с головы шлем, потребовал корчневый всадник. — Похоже, Бенден последнее время шагу не может ступить без помощи Руата!
Джексом изумленно уставился на Ф'нора… их глаза встретились, и Джексом понял, что в словах всадника был тайный смысл. Неужели опять яйцо, чтоб ему?.. Неужели Брекки о чем-то проговорилась?..
— А что? — сказал он в ответ. — Руат и Бенден накрепко связаны, Ф'нор. И не только узами родства, но и общими интересами!
Окончательно перестав хмуриться, Ф'нор расплылся в улыбке и огрел Джексома по плечу, едва не сбив его с ног:
— Славно сказано, Руат, славно сказано! Так какое открытие ты сделал сегодня?
Джексом с удовольствием повторил рассказ о событиях утра, и у Ф'нора округлились глаза:
— Корабли, в которых они прилетели?.. Скорее туда! — Он снова затянул пояс и жестом велел Джексому поторапливаться с одеванием. — Завтра в Бендене — Нити, но если дело и вправду обстоит так, как ты говоришь…
— Я с вами! — объявил Робинтон. Ни одна, даже самая смелая ящерка не посмела нарушить тишину, сопроводившую эти слова.
— Я с вами, — уверенно и твердо повторил Робинтон, заранее отметая все возражения. — Я и так слишком многое пропустил, и новая неизвестность — для меня хуже смерти! — И он драматическим жестом прижал к груди ладонь: — Мое бедное, несчастное сердечко болит все сильнее с каждым мгновением, которое я вынужден проводить в беспокойстве, ожидая, пока вы сообразите прислать мне жалкие крохи подробностей! — Менолли открыла рот, но арфист вскинул руку. — Я же не собираюсь копать! Я буду просто смотреть. Нет, в самом деле, не вздумайте оставить меня здесь одного, предварительно огорчив. Это слишком опасно для моего больного, слабого сердца. Подумайте сами: пока вы там будете составлять великие Записи, я, чего доброго, завалюсь здесь — один!
— Мастер Робинтон… Если Брекки узнает… — простонала Менолли.
Ф'нор закрыл рукой глаза и потряс головой, уничтоженный низменными приемами арфиста:
— Дай этому человеку пальчик — он всю руку откусит… — И показал Робинтону кулак: — Если я увижу, что ты хватаешь лопату… или поднимаешь хоть щепотку земли, я… я тебя…
— Менолли, деточка, принеси мой летный костюм! — Арфист, медоточиво воркуя, уже подталкивал Менолли по направлению к холлу. — И письменные принадлежности со стола в кабинете… Я обещаю, что буду паинькой, Ф'нор, и не может быть двух мнений о том, что столь кратковременное пребывание в Промежутке мне никоим образом не повредит… Менолли! — добавил он уже во весь голос, так, что на другом конце бухты откликнулось эхо. — Не забудь початый мех вина, он висит на моем кресле!.. Ох, ну и натерпелся же я вчера, когда мне из лучших, видите ли, побуждений не дали взглянуть на те дома и на плато…
