Колдун одиннадцатого мира (СИ) - "Касим"

* * *

Три часа спустя.

Подвальные помещения под поместьем Убуясики, пригород Киото, регион Кинки, остров Хонсю, Япония.

— И как вам наша недавняя гостья? — Спросила лежавшая в глубокой ванне Адзусагава Убуясики, прикрыв глаза и наслаждаясь десятком маленьких детских ладошек, растирающих ее обнаженное тело.

— Коко-тян? — Уточнила у нее второй номер организации, всем телом прижавшись к теплой и мягкой грелке, обняв ее своими горящими крыльями. — Умная и хитрая девочка. Я была бы не против заполучить ее в свою коллекцию.

— Стерва она. Конченая. — Сказала слабейшая из пяти глав, кладя в рот кусок сырого, красного и истекающего кровью мяса. От былых ран у нее остались только несколько белесых шрамов на плече, которые на глазах рассасывались, становясь все меньше и меньше.

— Гайдзинка, тупая гайдзинка, лишь подражающая манерам настоящих людей. — Фыркнул единственный мужчина в помещении, задумчиво смотря на горящее в камине пламя и изредка вороша, подкидывая новое «топливо».

— Ум-м-м-м… — Простонала от удовольствия третья глава, переставив локтями на мягкой подушке. — Она сного знает, слишком много…

— Вот как… — Пробормотала глаза, привстав и вытянувшись, продемонстрировав свою идеальную, покрытую свежей кровью, фигуру. Детские ладошки, теперь достающие ей только до плеч, начали аккуратно массировать область под грудью и внутреннюю сторону бедер, постепенно распаляя наслаждавшуюся этим женщину. — Но мы же не собираемся соблюдать все наши соглашения?

— Конечно нет. — Ответила Мито, нежно проведя пальцем по щекам свой «грелки» и собрав текущие из его глаз слезинки. Молодой мальчик, связанный по рукам и ногам, с большим кляпом во рту, смотрел на нее с такой мольбой и отчаянием, на что ниндзя, выглядевшая как молоденькая девочка, лишь мягко улыбнулась, поцеловала его в лоб и еще сильнее увеличила жар собственных крыльев.

— Ум-м-м-м… — Вызвав новый, еще более громкий стон боли.

— Кто мы по твоему такие, Адзусагава-тян? — Спросила она, лизнув открытый глаз. — Лишь преданные слуги Кюсейсю, который желают преподнести ему на ладонях весь мир, получив заслуженную награду.

— А для это мы будем лгать, предавать, убивать и угрожать, как и полагается настоящим ниндзя. — Продолжил говорить за ней Четвёртый, достав из пурпурного пламени прут, с раскаленной печатью, и приложив ее к животу распятой напротив девушки, которой он до этого прижег язык и выколол глаза.

— И что мы планируем дальше делать? — Спросила Пятая, окончательно просмаковав кусок вкуснейшей печени и, вонзив руку в разрезанную грудину, потянулась к еще бьющемуся сердцу, не сводя взгляда с раскрытых в ужасе глаз своей жертвы.

— Ты самая молодая среди нас, Акира-тян. — Ответила ей обладательница огненных крыльев, ненадолго отвлёкшись от своей игрушки. — Только недавно убила свою предшественницу, так что еще многого не знаешь и не умеешь. Тебе еще неведомо наше главного кредо.

— Рука ничего не отдает. Только берет. — Сказала третья, одновременно мягко качая пальцами, вызвав новую волну криков. Уже второй час она продолжала играть свою симфонию на обнаженных нервах сразу нескольких женщин, которые еще не сошли с ума и не отправились на тот свет лишь благодаря многочисленным препаратам и магии.

— Сейчас мы поступим также. — Проговорила сильнейшая представительница их организации, поднявшись на ноги и случайно раздавив череп одной из «массажисток», в чьей крови она буквально пару мгновений назад принимала ванну. — Мы не только заберем весь вибраниум, но и захватим в плен всех Хекматьяров. Их бизнес может стать той самой ступенькой, которая позволит нам выйти за переделы Японии и начать постепенный захват мира, а их души послужат прекрасным подношением для нашего бога.

Горевшие на ее теле татуировки все сильнее раскалялись, начав испарять текущую по ее телу кровь, оставляя не ней лишь тонкую, хрустящую корочку. Вот только в отличие от Пятой, которая лишь пару лет назад стала членом Руки, заняв свое место благодаря связям и своему боевому костюму, глава Руки жила далеко не первое столетие, застав истребление шести кланов и одной из первых принеся клятву верность их новому господину.

От того, сила скрытая в ее теле, уже давно вышла за пределы, о которых могли только мечтать другие члены ордена, а мастерство в пяти искусствах, дарованных их Спасителем, достигло пика.

Жар истончаемый демоническими татуировками, первым и основным из искусств, медленно испепелил всех детей, чья кровь заполняла бассейн. Пламя души, четвертое мастерство, расплавило металл, позволив ей спокойно выйти из ванны, не задирая ног, а рванувшие из ее тела змеи, бывшие проявлением искусства зверины духов, схватили лежащий неподалеку халат и одели его на ее нагое тело.

И если второе искусство никто из присутствовавших не применял просто так, то первое, носившее поэтичное название «Мучения вечной жизни», практиковалось лидерами организации прямо сейчас.

Да-да, все ужасы творящиеся в этом темном помещении, пропитавшемся кровью и болью, были частью самой настоящей демонической магии. Не той, о которой мечтают дети всего мира до 11 лет, а другой, более древней и могущественной.

Демонов не зря считают злом в всех культурах, без разницы в какой части земного шара они зародилсь. И на это есть одна простая причина — свою силу они черпали в душах. Человеческих душах, отданных им добровольно и с полным согласием.

Однако подобно тому, как вкус вина отличается в зависимости от мастерства винодела, так и души для демонов имели разную пользу и питательность в зависимости от их состояния. Если душа счастливого праведника могла вызвать даже у демонического владыки сильнейшие недомогание, то сведенная с ума и находящая в агонии душа ничтожного грешника была для них самым великолепным деликатесом.

Боль и страдания. Вот лучшие специи для демонического стола.

Прямо сейчас Пальцы и выполняли роль этих виноделов, извлекая из найденных, обработанных и подготовленных Рукой тел настоящую симфонию из боли и страданий, перед тем как отправить тих на стол своего повелителя, за что тот отдавал им часть полученной энергии, залечивая старые раны и омолаживая тела. Благодаря этому многие члены ордена могли жить столетиями, пока приносили пользу своему господину.

Вот только Зверь даже среди своих сородичей славился как самый свирепый и тупой представитель своего племени, в отличие от тех же Дормаму или Мефисто. Это приводило к тому, что часть боли и духовной энергии убитых возвращалась к их убийцам, корежа их разум и чувства, изменяя их под себя.

Так у Пятая, из-за преклонного возраста всегда завидовавшая дерзости и рвению молодых, от того и предпочитавшая пытать и убивать именно их, сама стала на них похожей, потеряв большую часть своей мудрости и терпения. Остальные тоже не избежали такой участи: Четвертый, бывший любителем представительниц старых семей, с каждым годом становился все консервативней и закрытей, Третья, любившая мягких и сонливых девушек, со временем сама начала проводить большую часть жизни во сне, а обладательница огненных крыльев, бывшая одной из старейших ниндзя в организации, сама стала походить на ребенка из-за своей любви к детям и подросткам. Лишь глава, не имевшая никаких предпочтений смогла уберечь себя от самого опасного проявления этого искусства.

И то, не до конца. Пирсинг и молодежный стиль одежды были этому ярчайшим доказательством.

— И кто же отправиться в Ваканду? — Спросила второй номер, нежно положив тонкие пальчики на шею своей игрушки и в одно движение сломав ему шею.

— Тосиро. — Ответила ей глава, указав пальцев на доигравшую свою «мелодию» девушку и сейчас забавлявшуюся с очередным молоденьким мальчиком. — Третьей вполне хватит, чтобы выполнить нашу часть договора, а мы тем временем отправимся в Египет. Упускать душу такой силы было бы кощунтвом.