Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1
Боевые серпы на глазах теряли силу.
После пятого или шестого таранного удара бронзовые створки не выдержали. Толпа с ликующим воем полилась внутрь... а маги так и не показали, на что они способны. Может быть, башня покинута? Не может быть, чтобы там не нашлось бы укромных отнорочков!
В следующий миг я понял, что башня отнюдь не покинута. Толпа появилась на самой верхней площадке. Через зубчатый парапет перевалилось тело – в жёлтой мантии Ордена Угус. Мешком низринулось вниз, ударилось о камень, неправдоподобно далеко и сильно разбрызгивая вокруг себя кровь.
За первым телом последовало второе, уже обезглавленное. А на площадь из разбитых ворот вопящая кучка людей, десятка, наверное, два, выволокла ещё одного мага в однотонном жёлтом плаще.
Точнее, это был не маг. Магичка. Чьи-то руки торопились скорее содрать с неё одежду, повалить, грубо раздёрнуть судорожно сжатые в последнем жалком усилии колени...
Я уловил её ужас и отчаяние. Но больше ужаса от осознания того, что с ней сейчас сделают, глубже всего охватившего её отчаяния было изумление. Настолько сильное, что достигло даже меня в далёкой келье.
«Как они смогли?!.»
А тем времем башня загорелась уже самым настоящим огнём. Пламя рвалось из бойниц, ликующие победители спешили убраться восвояси; я увидел, что они тащат пленных – двоих мужчин и ещё одну женщину. Все маги были сильно избиты, всех их не вели, волокли под руки.
Толпа жаждала развлечения. Она разбивалась на круги, кто-то уже нёс невесть откуда взявшуюся жаровню с угольями, кто-то рвал одежду с полубесчувственных пленников; блеснул нож – и один из магов зашёлся в крике. Человек выпрямился, высоко подняв левую руку с зажатым в ней кровавым комком, и толпа ответила яростным животным воем.
Обеих женщин-магичек раздели догола, растянули на земле, и сейчас к ним уже выстроилось по длинной очереди. Бессвязные мольбы и стоны только распаляли победителей.
Солнце садилось. Площадь быстро погружалась во мрак, нарушаемый только заревом пожара. Башня горела неохотно, из бойниц большей частью валил дым, пламя с трудом пробивало себе дорогу. Опьянённая кровью и первой победой толпа ликовала.
Слабые стоны двух подмятых толпой, избитых и изувеченных женщин стали совершенно неразличимы.
* * *Тепло, покой и домашний уют. Что ещё надо уставшему от странствий воину Серой Лиги, в последний миг выскользнувшему из-под магического удара?
Фесс повернулся на бок и поморщился – левое плечо ещё давало о себе знать. Тётушка Аглая, при полной поддержке закадычной своей подружки Клары Хюммель, обрушила на него прямо-таки целые водопады родственной заботы. Весь дом ходил на цыпочках, домовые осмеливались переговариваться только шёпотом, дворовые тролли кололи дрова и дробили уголь под прикрытием заклятия неслышимости, ведьмочкам-горничным было строго-настрого велено ходить в закрытых тёмных блузах и самых длинных юбках, какие только возможны, дабы не смущать молодого человека, только-только начавшего оправляться от страшных ран, и не вызывать у него никаких мыслей, оному выздоровлению мешающих.
Зато служивший у тётушки уже лет сто эльф-кулинар Хрондальф получил неограниченные возможности реализовать все свои планы и сотворить наконец деликатесы, для которых у тётушки вечно не находилось нужных ингредиентов, типа печени Царь-рыбы или гребешков птицы Сив. Помогла Клара Хюммель, за гребешками ей пришлось совершить настоящее путешествие, вернулась она «с парой свежих дырок в боку», как выразилась волшебница, но зато феноменальный суп для раненого Хрондальф создал.
Разумеется, боевой маг не была бы боевым магом, если бы не воспользовалась моментом и не поспешила представить пару-тройку наиболее «перспективных», опять же по её выражению, своих двоюродных и троюродных племянниц.
Говорят, время в Долине течёт по-иному, чем в обычных мирах. Фесс провалялся в постели целую неделю – в то время, как в Мельине прошло самое большее несколько часов. Были места, где дело обстояло наоборот – час Долины оборачивался там сутками, неделями, а то и месяцами.
К полному отчаянию тётушки, неудовольствию Клары и разочарованно поджатым губкам Клариных племянниц, Фесс, быстро поправившись физически, оставался очень плох «как духовно, так и душевно», по заявлению срочно приглашённого вторично Динтры, знаменитого мага-целителя. Большую часть дня больной лежал, отвернувшись к стене, ел вяло, лишь уступая мольбам несчастной тётушки Аглаи.
Что стало с Императором? Что стало с Лигой, которой он, Фесс, присягнул на верность? Яснее ясного, началась свара с Радугой. Семицветье не прощает оскорблений. И сделает всё, чтобы отомстить.
А он валяется здесь, пестует заживающую руку и ничего, ничего,ничегоне делает для того, чтобы помочь своим.
«Своим? Ты сказал „своим“, рождённый в Долине?
Своим. Именно что своим».
– Та-ак, – Клара Хюммель вошла, как всегда, без стука, распахнув дверь пинком ноги в высоком чёрном ботфорте. – Может, ты всё-таки объяснишь мне, что это за хандра? Ты мне не нравишься, мальчик, очень не нравишься. И почему ты был так невнимателен к Фро...
– Твоя Фромма – жеманная дурочка, – проворчали из-под натянутого до самого носа одеяла. – «Ах, Кэр, неужели вы сами размахивали там этой ужасной железкой, именуемой меч? Как это, наверное, страшно!..» И потом у неё вьются волосы. Терпеть не могу кудрявых.
– Не заговаривай мне зубы, мальчик. – Клара подтянула табурет, уселась, закинула ногу на ногу, выудила из кармана кожаный кисет с небольшой чёрной трубочкой и неторопливо принялась её набивать. – Я знаю тебя с пелёнок. Я тебя обмывала и укачивала...
– Ну и что? – одеяло упрямо не желало откидываться. – Я слышал об этом уже раз двести, Клара.
– А раз слышал, – игнорируя насмешку, напирала волшебница, – то должен понять, ты мне небезразличен, шалопай. И я терпеть не могу, когда ты изводишь Алю. Она ночей не спит...
– Будто кто не даёт, – буркнул Фесс.
– Ты! Ты же и не даёшь! Думаешь, я не вижу, что с тобой творится? Спишь и видишь вновь оказаться в своем разлюбезном Мельине, так?
– Допустим, – донеслось из-под одеяла. – Кажется, я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения...
– Нет уж, мой дорогой, – непреклонным голосом объявила Клара. – Раз уж ты здесь – изволь слушаться. А не то подвешу в паутине лет эдак на сто. Подумай сам, кто ты и кто они, эти твои Серые? Банда наёмных убийц, насколько я помню, давненько уже не бывала в Мельине. Что у тебя с ними общего? Только не говори про честь. Честь наша – здесь, в Долине. Раз уж так распорядился Фатум... Пусть мельинская заварушка раскручивается без тебя. Мы и так потеряли слишком много молодых магов в последнее время. – Клара угрюмо отвернулась. – Не хватало ещё потерять и тебя! Нужно возвращаться в Академию, Кэрли. Из тебя выйдет отличный боевой маг. Если хочешь, поработаем на первых порах в паре, а то, я смотрю, у тебя и впрямь несколько гипертрофированные представления о чести...
