Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1
Впереди ехала высокая, статная девушка в белых одеждах. Рядом с ней – четверо вооружённых до зубов молодцов в широких белоснежных тюрбанах. Следом – ещё примерно дюжина наездников, все как один – очень молодые парни и девчонки, Фесс не видел никого старше семнадцати.
Старшая – нетрудно было догадаться, что это была именно она, – ловко соскочила на песок. Четверо телохранителей остались стоять на месте, она одна шагнула навстречу некроманту и гибким, кошачьим движением опустилась перед ним на одно колено. Её примеру тотчас последовали остальные.
– Великий Мастер... – прошептала Старшая, и Фесс невольно вздрогнул, увидав её глаза, – чем-то они очень напоминали глаза Атлики. – Пророчества сбылись. Передо мной Великий Мастер...
– Привет тебе, Старшая гнезда, – склонил голову Фесс. – Но скажи мне, отчего ты так уверена, что я... что я – тот, за кого вы меня принимаете? Я благодарен вам за спасение, но вообще-то я – некромант, по имени Неясыть, окончивший факультет малефицистики в Академии Высокого Волшебства. Я... я не Он, если вы понимаете, о чём я говорю.
– Мы всё понимаем, Великий Мастер, – тем же полушёпотом проговорила Старшая. Из всего гнезда она на самом деле казалась самой старшей – на вид лет двадцать пять. – Но пророчества не лгут. Много предсказанного нам уже сбылось. Нет ни одной ошибки. Почему же мы должны не верить и этому прорицанию? Мы знаем, о Великий Мастер, что телом ты – не Он, но мы знаем – внутри тебя дремлет дух Того, кто указал нам путь, и мы знаем, что в должное время этот дух пробудится и возьмёт нас с собой по великой тёмной дороге, по пути, которым уже прошел Он. Прошу тебя, о Великий, садись на коня и продолжим путь. До эмирских садов дорога неблизкая.
Фесс не стал больше спорить. Во что бы ни верили эти самые птенцы, правы они были в одном – из пустыни надо убираться, и как можно скорее, пока святые братья не напали-таки на след.
Горяча коней, кавалькада рванулась с места.
В дороге никто, даже Старшая, не дерзнули беспокоить вопросами Великого Мастера, вернувшегося к ним из-за черты Инобытия. Фесс оказался предоставлен самому себе, невольно окидывая взглядом оставшийся за спиною путь – от Арвеста до Салладора. Всякий раз его тянуло скрипеть зубами от бессильной ярости. Сколько наделано ошибок! Непоправимых ошибок! И вот он оказался загнан в угол, и если бы не с неба свалившаяся помощь выучеников Салладорца... «Скажи себе прямо, некромант, ты уже был бы в лапах милейшего отца нашего преподобного Этлау».
И кто знает, не следствие ли это тяжёлого, неоплатного долга перед Великой Тёмной Шестёркой, каковой долг он, некромант, так и не удосужился отдать, тщась сохранить лилейность одежд? И не следствие ли эта бесконечная цепочка неудач или же удач, оборачивающихся неудачами, что, в принципе, одно и то же – не следствие ли она его фактического отказа от поручениямасок? Да, он знает, где Мечи, но...
Но помнит, чтомаски– не из тех, кто отступает. Они могут затаиться на время, они могут притвориться, что забыли о нём, они могут выжидать с поистине нечеловеческим терпением – но потом, в один прекрасный день, нанесут сокрушительный удар.
Фессу оставалось только надеяться, чтоОни, кто бы ни скрывался под этими масками, промахнутся.
Дорога ныряла с бархана на бархан, юные салладорцы скакали, ориентируясь по одним им ведомым приметам. Для Фесса пустыня была совершенно одинаковым повсюду песчаным морем, где одна волна-бархан ничем не отличается от другой.
Скакали всю ночь, лишь изредка давая отдых коням. Старшая – если это она вела отряд – куда лучше, чем вожак скамаров, выводила кавалькаду к «блуждающим» колодцам. Звёзды медленно поворачивались на ночном небе, и когда темноту на востоке уже прочертила предрассветная зеленоватая черта, Фесс стал замечать, что пустыня уже не столь однообразна и безжизненна, как ему казалось вначале. Барханы сделались плавнее, среди песка всё чаще стали попадаться полоски жёсткой, каменистой земли. Между барханами, в ложбинах, появились кусты, машущие вслед отряду тонкими гибкими ветвями, усеянными мелкими остренькими листочками. Мелькнуло нечто, похожее на русло пересохшего ручья; невдалеке вздыбилась кучка пальм.
Этих пальм стало попадаться всё больше, так что вскоре копыта коней застучали уже по настоящей твёрдой дороге оазиса.
Старшая повернулась к некроманту:
– Столица близко, о Великий Мастер. На въезде – прошу вас – не произносите ни звука. Предоставьте дело мне.
– Ворота охраняются? – деловито поинтересовался Фесс.
– Великий Мастер совершенно прав, – кивнула девушка. – Ворота охраняются постоянно, днём и ночью. Его светлость эмир, да не оскудеет никогда шевелюра на его макушке, одержим мыслью о заговорах и покушениях – что не так уж далеко от истины, если принять во внимание, скольких отпрысков старинных и знатных родов отправил на эшафот наш доблестный правитель... Но да простит меня Великий Мастер, его недостойная ученица отвлеклась. Так вот, ни войти в город, ни выйти из него нельзя, не предъявив подорожную, заверенную печатью визирства сбережения Его светлости.
– Неужели даже крестьяне... или там мелкие купцы должны это делать? – поразился некромант. – Какой убыток торговле... негоциантские гильдии должны высказать своё...
– Каждый негоциант, – с улыбкой перебила Старшая, – каждый негоциант, о Великий Мастер, который осмелится осквернить слух Светлейшего подобным вздором, немедля отправится на корм к соответствующего рода существам, специально для таких дел и содержащимся в Его светлости зверинце. Иноземные купцы вообще предпочитают не соваться глубоко в Салладор. Для торговли с ними открыты приморские порты, на побережье. Те же, кто отваживается на путешествия в столицу, – давно имеют такие свитки с печатями. А феллахам делать в городе вообще нечего. Пусть продают свои финики на торжище возле городских стен. Если же оный феллах всё-таки желает лицезреть небеснорождённого повелителя, то пусть запасётся соответствующей подорожной у своего нобиля.
– Понятно, – кивнул Фесс. – Так я и подозревал. Салладор – безжалостная тирания...
– О нет, – с улыбкой покачала головой Старшая. – Салладор – не тирания. Правитель не вмешивается в дела удельных владетелей до тех пор, пока оные владетели исправно платят подати и выставляют положенное количество всадников по эмирскому приказу.
– А если не выставят?
– А на этот случай Его светлость держит в столице проверенные отряды наёмников, преданные лично ему. Красное золото, Великий Мастер, красное золото! Его добыча принадлежит лично Его светлости. На рудниках трудятся рабы. Надсмотрщики получают долю добычи, и потому... Великий Мастер всё понимает сам.
