Алексей Завальнюк - Великий и Чёрный Инквизитор
Дрожащей рукой королева развязывала стяжки нитей, боясь повредить узор, который она не видела восемьдесят с лишним лет. Узор, который знал один единственный человек. Наконец она справилась, и развернув сложенный вчетверо лист, начала читать.
"Здравствую, Layi. Сколько лет прошло, а я всё ещё помню. Прости меня за всё. Прости за дни твоей боли и ночи полные одиночества. О да, я знаю, "какого" тебе было. После гибели моей семьи, я цеплялся за наши воспоминания, но я не мог вернуться к тебе, моя королева, ведь ты, правительница страны, а я, одноглазый учитель новых поколений Инквизиторов. Ну как бы мы с тобой смотрелись в глазах окружающих? Layi, я прошу тебя о снисхождении. Если я правильно всё рассчитал, ты уже всё знаешь про Литу, Экзеля, их ребёнка, и того, кто за всем этим стоит. Layi, я знаю, как сильно ты ненавидишь Сатурна, он убил мою жену, моих детей, он разрушил твоё королевство и убил твою мать, я помню это, ведь каждую ночь, мне снятся кошмары о тех временах, поэтому я стараюсь не спать.
Но даже зная всё это, я прошу тебя сохранить жизнь Лите и её ребёнку. Можешь не сомневаться в моём рассудке, я обучаю Экзеля, я предпринял попытку найти в нём тёмную сторону, но не смог, по счастью, он пошёл в свою мать, хотя её не назовёшь безгрешной. Layi, я знаю, это жестоко, но прошу тебя, исполни моё пожелание, если наши чувства хоть что-то значили для тебя. За сим я прощаюсь, боюсь, что это моё последнее письмо. Вполне возможно, что Хабек избавиться от меня после всего что случилось. Layi, не печалься, мы ещё встретимся, я обещаю тебе. Пуская пройдёт тысяча лет, пускай вечность я буду искать тебя, но мы встретимся, потому что с того самого дня, я ни на секунду не забывал о тебе. Прощай, Layi. Я тебя люблю".
Керин Тоэл Андерсен "Золотая плеть"
Lastai'Lyera
Королева оторвала взгляд от письма, глаза её были полны слёзами. Гилтарис подошёл к королеве и нежно обнял, позволяя ей выплакаться.
– Гил, как он мог? Как он мог с нами так поступить?! Я столько лет ждала его, надеялась, что он вернётся к нам, в Нашу семью, а вместо этого…
– Эстель, я понимаю. Я любил его не меньше тебя. Он не хотел причинить боль тебе, не хотел он причинить боль и нам с Аделом. Тот Керин которого я знаю, никогда не сделал бы это намеренно. Да, имя страшного бога по прежнему вызывает во мне ужас и восхищение, ведь он – бог. Эстель, Лита твоя родственница, она дочь Иллемеранэль. Твоя сестра никогда не позволила бы тебе сомневаться в подобном вопросе.
– Гил, она так юна, я не должна была отпускать её в мир людей. О да, боги велели даровать ей свободу, но посмотри, к чему это привело, она принесла в наши леса отродье!
– Эстель, ты не права. Если бы её дитя было бы отродьем, лес просто не впустил бы её. Посмотри на стражей, спроси у них совета. Они не почувствовали в ней угрозы. Эстель, нам придётся созывать совет, где мы должны будем рассмотреть просьбу Керина и по возможности, удовлетворить её.
– Нет, Гилтарис, я этого не сделаю! – королева встала и со злостью посмотрела на друга. – Я не могу позволить себе рисковать нашими лесами. Однажды, моя мать поверила увещеваниям Сатурна, и он принёс смерть. Приняв у себя отродье, я навлеку на наши леса куда большую беду. Я желаю избавиться от ребёнка, которого она носит, даже если нам придётся нарушить волю Керина.
– Эстель, – Гилтарис помрачнел, – ты королева и ты не вправе просто так распоряжаться жизнью девочки. Совет будет созван в любом случае, даже если мне придётся созвать его вместо тебя.
– Гил, ты посмеешь ослушаться меня? Свою королеву? Ты рискнёшь стать предателем ради отродья Сатурна и его отпрыска?! – королева грозно возвела руки к небу.
– Я осмелюсь исполнить волю человека, который пожертвовал своей жизнью ради твоего спасения. Я осмелюсь противиться тебе, ради человека, который спас наших братьев. Я осмелюсь перечить тебе ради уважения последней воле человека, который пожертвовал своей душой ради спасения нашего королевства! – Гилтарис возвысил голос и обрушился на королеву. – Я всего-навсего страж твоих границ, Эстельера, но у меня есть право голоса на совете. Мне это не нравится, но Керин никогда не стал бы посылать к нам врага. Ты вольна поступать как считаешь нужным, но знай, я не позволю тебе повредить ребёнку, потому что это воля нашего спасителя. Если ты решишь искать сторонников в детоубийстве, знай: я буду голосовать против тебя на совете!
– Гил, ну почему ты меня не понимаешь?! – воскликнула королева всплеснув руками.
– Напротив, Эстель, я тебя очень хорошо понимаю, поэтому и говорю, не руби с плеча, это слишком человеческая черта и ты не имеешь на неё права.
– Хорошо, я созову совет, но у неё нет шансов. Дело даже не в моём мнении, хотя ты знаешь, каким оно будет.
– Спасибо, Эстель. – Гилтарис поклонился и вышел.
Что было следом, догадаться нетрудно. Королева Эстельера созвала совет высших родов Нольонда. На совете предстояло решить, что делать с ребёнком и его матерью. Такого ещё не было в истории эльфов. Приехали все, кто только смог, маги и архимаги, лорды и правящие Леди Ветров (Эльфийская цитадель ветра являлась вотчиной Бога ветра и для общения с ним нужны были Леди Ветров, а они могли быть только чистокровными, поэтому, получали землю, власть и право голоса на совете). Мне полагается быть беспристрастным наблюдателем, но к сожалению, я вынужден посочувствовать юной Лите. В таком кошмаре ей ещё никогда не приходилось бывать. Лита прошла через унизительный допрос в Храме Ветров, через презрительные комментарии эльфийских магов, трижды Гилтарис и Адел перехватывали отравленную еду.
Но вот, совет всё же собрался. Дрожащую от волнения Литу, сопроводили в тронный зал, где ей предстояло оправдывать своё право на ребёнка.
Зал совета эльфов, мало чем отличался от подобных залов людской империи, исключение составляли только стены, они были живыми, как и всё здание. Эльфийские интерьеры всегда мне казались немного скучными. Ну скажите мне, что может быть весёлого в лиственных одеждах, зелёных драпированных занавесях и листовых узорах покрывавших собою стены?
Исключение составлял пожалуй трон королевы и подход к нему. Представьте себе, что весь пол был выложен мозаикой с изображением звёзд и созвездий, среди которых стояли двое возлюбленных, эльфийка и…человек. Странно, почему я раньше этого не замечал. Трон королевы был украшен самоцветами в форме звёзд, венчал же его маленький крылатый ангел держащий в руке маленькую звезду. Скромно, но со вкусом, как говорила одна из моих добрых подруг. Но, следует отметить, что это было восхитительное зрелище.
Лита стояла в центре зала и с восхищением взирала на королеву Эстельеру, о которой она столько слышала, в свите которой, так мечтала оказаться. Я думаю, мне всё же следует описать пресветлую королеву.
Королева Эстельера Ла'Эль родилась триста двадцать восемь лет назад, ещё за целый век до начала великой войны магии. О её отце мне мало что известно, не смотря на то, что я принимал непосредственное участие в войне, знаю лишь то, что он знал Керина Андерсена и помогал ему вести войну с Кодесом.
Мать королевы, великая Арамиэль Ла'Эль, правила страной почти с первого дня заселения мира эльфами, она заключила великий союз с народом Драконов и привела свою страну к процветанию, до того самого дня. Вероломный Сатурн воспользовался падением в Мир ангела Эйсара и богов Хаоса, чтобы втереться в доверие к королеве. Он разрушил её королевство, заставил её расторгнуть союз с Драконами, а когда выжал из неё всё что только можно, убил, на глазах Эстельеры. Королева поклялась отомстить и начался второй этап войны, в ходе которого Сатурн был изгнан, но чудовищной ценой. Страдание наложило отпечаток на весь эльфийский народ, в том числе и на саму Эстельеру.
Некогда она была прекрасной юной эльфийкой, с глазами цвета нежно голубого неба и солнечной улыбкой на миловидном личике. Как и у всех высших эльфов прошедших обучение в школе жрецов, её кожа приобрела нежно розовый оттенок, но это делало её только прекраснее. После войны, в глазах королевы проснулась тоска и боль, улыбка навсегда исчезла с её лица, а сама королева изменилась, со дня их последнего свидания с Керином, никто не видел, чтобы королева смеялась.
О да, я мог бы очернить её в ваших глазах, то как она отнеслась к появлению Литы вряд ли заслуживает положительного отзыва, но поверьте, мне, когда вы прочтёте дальнейшую часть повествования, вы поймёте, какой дорогой ценой дались ей эти слова.
Лита и королева смотрели в глаза друг другу и перед ними больше не существовало никого другого. Совет, эльфы, весь мир, всё стало пустым.
"Я ждала тебя, Лита, но не с такими вестями".
"Это был мой выбор, и я о нём не жалею, моя королева. Это вы отрекись от меня, а не я от вас". – Это были единственные слова, о которых не узнал Керин, члены совета, Экзель, да и весь мир. Слова королевы и родного ей ребёнка. Они произнесли их не вслух, пока герольд объявлял собравшимся причину заседания сегодняшнего совета. Едва лишь он закончил, королева вырвалась из сладкого забытья и печально посмотрела на Литу.
