Александр Зорич - Сомнамбула. Книга первая: Звезда по имени Солнце
— И? — бесцветным голосом спросила Алика, поправляя сизый кисейный шарфик на своей тоненькой, давно никем не целованной шейке.
— И… Скандал был… Всыпали мне по первое число… А потом еще один наш сосед, художник-каннабист, написал маслом довольно обширное полотно в лучших традициях отечественного авангарда. Оно называлось «Мальчик с пьяными голубями». Блондинистый сорванец на этой картине был нисколько не похож на меня. Начать с того, что лицо у него было сизо-голубое, как у Кришны. А ног у него было зачем-то три. А вот голуби — те вышли более узнаваемыми. Я с легкостью отыскал серую тушку Паштетика и жертвенно раскинувшего белые крылья дутыша Спиритуса Санкти…
Матвей посмотрел на Алику. Лицо ее выражало безмолвную муку. Может быть, она не любила слушать истории. А может, ненавидела голубей.
Но скорее всего — завидовала подругам. Кристина и Валера Цзы уже целовались. Да и Люда с Ушанским двигались в верном направлении.
Матвей уже потянулся к сумке, чтобы извлечь припасенный именно для такого событийного тупика тягучий, цвета карамели ликер «Тет-а-тет», когда на его поплавке вдруг дважды мигнула крохотная оранжевая лампочка.
— Клюет! — Алика вскочила и азартно захлопала в ладоши.
Алика еще аплодировала, а Матвей уже снимал с крючка добычу — ею оказался подозрительно вялый, хотя и достаточно упитанный зеркальный карп. Он поместил пленника в ведерко с водой и накрыл сверху крышкой, на которой чванилась золоченая эмблема Большого Лотосового Пруда и набившее оскомину изречение Конфуция.
Через несколько минут начало клевать у Алики.
— Подсекай! — потребовал Матвей.
— Я не умею!
Пока они возились с Аликиным карпом, рыбацкое счастье явилось и Кристине, и Валере, и их соседям справа — упитанной чете чернокожих землян с двумя бесформенными детьми, и даже Ушанскому с Людой.
Синхронность появления рыбы на крючках клиентов аттракциона сразу насторожила Матвея.
«То ли рыбу на крючки цепляет специальный подводный бот — каждому клиенту по одной… То ли карпов выпускают в резервуар единомоментно, сообразуясь с таймером, а до сигнала таймера их там просто нет… Впрочем, последнее вряд ли. В этом случае есть риск, что умелый рыбак поймает три рыбы вместо одной. А новичок не поймает даже старый ботинок. А ведь за рыбу деньги заплачены! И клиент очень даже может подать в суд за предоставление недоброкачественных услуг, если останется без улова!»
А потом они ели своих карпов в ресторанчике неподалеку. К счастью, сидели они все вместе за одним общим столом. И Матвей уже не был обязан развлекать Алику разговорами. Тем более что Валерка Цзы жег без умолку.
А потом они пили шампанское и ели десерты. А потом снова пили — уже коньяк — и ничего не ели. Потому что есть уже было некуда.
Все три девушки пребывали в крайнем оживлении. В перерывах между мнимоумными и напыщенными замечаниями, каждая из молодых плебеек одаривала «своего» кавалера роковым чувственным взглядом.
Одаривала лейтенанта Гумилева и Алика. Да только…
Матвей вдруг с мучительной ясностью осознал, что если только он не поленится проводить Алику до дормитория, то дальнейшие события будут развиваться по древнему, как городская цивилизация, сценарию: сначала она пригласит его на чашечку кофе и посмотреть попугайчиков, затем она включит слащавую музыку и предложит «потанцевать», сразу вслед за этим они клюкнут еще какого-нибудь ликера, и после второй рюмки он, Матвей, должен будет впиться в этот бледный ротик с подернутой бесцветным пушком верхней губой страстным поцелуем…
А утром он встанет рано-рано, с добродушным удивлением взглянет на часы и, сообразив-таки, куда же его занесло, коекак оденется. Потом он, содрогаясь от отвращения к себе, растворит в стакане воды детоксикант, который залпом выпьет, перед тем как навсегда закрыть за собой дверь. А Алика, натянув на уши стеганое одеяло, будет делать вид, что крепко спит и не слышит, как шипит растворимая медицинская смесь, как клацает защелка туалета и как сквозняк хлопает форточкой на кухне…
— Ну… мне, пожалуй, пора, — сказал Матвей у опрятного крыльца дормитория.
Алика не смогла сдержать гримаски удивления, которая на несколько мгновений исказила ее сложно вылепленное лицо. Но все же овладела собой.
— Тогда встретимся завтра, так? — спросила она неуверенно.
Матвей хотел из вежливости сказать «наверное». Чтобы не расстраивать хорошую девушку. Но его губы вместо этого сами произнесли:
— Нет, не встретимся.
— Но почему? — еще больше удивилась Алика.
Матвей хотел из вежливости соврать, что занят. Что его срочно вызвали на «Римский-Корсаков» для выполнения спецзадания, и когда он выполнит его, то обязательно позвонит, настучит азбукой Морзе по трубе центрального кондиционера. Но вместо этого его губы сами произнесли:
— Потому что я тебя не люблю и никогда не полюблю. Но ты симпатичная, добрая девчонка. И я желаю тебе счастья.
Шагая по обметенным искусственным ветром тротуарам через залитый светом фонарей Хэйхэ, Матвей думал о Валерке Цзы и Ушанском.
«Интересно, они счастливы? Или, в отличие от меня, просто считают необходимым делать вид, что да?»
Эпизод 7
Два корвета, лазерный бур и «Серны»
Сигнал SOS поступил, когда его меньше всего ждали. А впрочем, бывает ли иначе?
На крейсере «Римский-Корсаков» как раз пробили корабельную полночь.
Офицеры первой вахты принимали боевые посты.
Вестовые разносили традиционный грог, к которому полагалось печенье, посыпанное пыльцой блуждающих марсианских колокольчиков.
Ну а Матвей как раз досматривал по визору шестидесятый эпизод исторического сериала «Бросок на Плутон».
Серия закончилась интригующе: командир космической экспедиции, застрявший на Хароне, варил на спиртовке суп из кожаного ремня и ожидал прибытия спасательного бота. Матвея неумолимо клонило в сон. Он клевал носом, вытянувшись на своей койке.
Образы сериала плавно перетекали в грезы о таком нескором отпуске на родной Луне, на каком-нибудь уютном море… Да хоть и на том же море Бурь… Правда, вместо супа из ремня Матвей рассчитывал на нечто более съедобное, хотя, пожалуй, и не менее экзотическое: ну хотя бы на печеных лунных черепах или на похлебку из щупальцев еврокракена (весьма эффектного моллюска, живущего в окрестностях вулканов на дне океана, покрывающего Европу, спутник Юпитера).
Внезапно динамик корабельной трансляции взорвался криком вахтенного офицера:
— Внимание, боевая тревога! Личному составу второго дивизиона собраться на ангарной палубе!
В первую секунду затуманенный дремой мозг Матвея принял слова вахтенного за реплику из фильма. Однако требовательное мяуканье тревожной сирены окончательно вернуло его к реальности.
Лейтенант Гумилев вскочил, натянул на себя летный комбинезон и бросился к зеркалу. Чтобы причесать его непокорную шевелюру требовалось время куда большее, чем на выполнение собственно уставных манипуляций с одеждой и спецснаряжением.
Зажужжали сервоприводы раздвижной гермодвери, и вот уже Матвей влился в тревожно галдящий поток боевых товарищей. Все они спешили к месту сбора.
— Что стряслось-то? Ты не в курсе? — спросил Матвей у бывалого старлея Овчарова.
— Судя по тому, что «борьбу за живучесть» не сыграли, ровным счетом ничего интересного, — отвечал старлей с самодовольной улыбкой.
За пять месяцев в «Беллоне» Матвей научился понимать непритязательный юмор «стариков». Любая, даже самая жестокая схватка была для них событием желанным, а вовсе не устрашающим. Поэтому по-настоящему серьезным происшествием все они соглашались считать только прямую угрозу существованию их родного крейсера. Что, скажем прямо, было практически невероятно.
На ангарной палубе их встретил старпом Сазонов. На нем был парадный мундир — необъяснимый (ведь полночный час), но весьма эффектный.
«Что он, сфотографироваться решил для элитной службы знакомств? Среди ночи?»
— Господа офицеры! Нами только что получен сигнал SOS. Сигнал пришел из района Ио, — сказал Сазонов своим раскатистым басом. — Повторяю: из района Ио, спутника Юпитера. Из-за значительного расстояния и сегодняшних сильнейших всплесков радиационной активности Юпитера сигнал слаб и очень сильно искажен помехами. Поэтому мы не смогли определить тип и название судна, терпящего бедствие.
— Нет ли здесь провокации? — спросил как всегда бдительный капитан Свирин.
— В том-то все и дело, господин капитан! Мы с командиром действительно подозреваем провокацию со стороны так называемых пиратов. Вполне вероятно, они надеются, что «Римский-Корсаков» вышлет в район Ио большую часть своих боеспособных корветов. Тогда экстремисты получат возможность атаковать временно оставшиеся без опеки транспорты нашего конвоя. Именно поэтому мы приняли решение поднять на охрану транспортов весь второй дивизион. Заблаговременно. Во избежание, так сказать, случайностей.