Натан Лонг - Проклятие Валнира
— Молот Зигмара, — выдохнул Халс, потирая грудь там, куда его пнул бандит. — Он этого ни в раз не заслуживает.
— Браво, — сказал Джано. — Но он мог промахнуться. Почему бы просто не… — Он показал на балюстраду над обрывом.
— Да потому, — сказал Райнер, потирая челюсть, — что, в отличие от тебя, мне дорога моя шкура. Ну, упал тут, так только язык прикусил, а вот там… — Он сглотнул при одной мысли об этом.
— А, тогда конечно.
Вирт хлопнул Райнера по спине:
— Славно сработано, парень. Очень славно.
Эрих фыркнул:
— Ну, барды об этом едва ли споют. Герои не побеждают хитростью.
— Вот поэтому так много мертвых героев, — парировал Райнер.
— А по-моему, это было здорово, — сказал Павел, поднимаясь по лестнице. — Сам бы в жизни ничего подобного не придумал.
Остальные кивнули в знак согласия. Франц ухмыльнулся и соединил большой палец с указательным. Эрих надулся и отвел глаза.
Наверху лестницы показалась леди Магда:
— Если опасность миновала, пора войти в покои.
Глава шестая
ВЫ ПОКОРИТЕСЬ МНЕ
Они осторожно пересекли сад перед часовней Шаллии. Франц и Джано видели только шестерых мародеров, но тут могли быть и другие. Посреди сада они обнаружили костер, горящий в центре круга, образованного врытыми в землю копьями, каждое из которых было увенчано мрачным трофеем. Леди Магда сосредоточенно осмотрела белые черепа тех, что когда-то были ее сестрами. От костра поднимался запах жареного мяса. Никому не захотелось посмотреть, что же там такое готовится.
Было очевидно, что еще недавно здесь располагался довольно большой отряд. В саду они наткнулись на следы других костров, в разных уголках кучами лежали гниющие отбросы. Розовые кусты и декоративные бордюры были растоптаны, статуи разбиты, фонтанами явно пользовались, чтобы справить нужду. С одной стороны была выстроена примитивная кузница, и там валялись разломанное и наполовину починенное оружие и части доспехов.
Но весь этот разгул вандализма не смог подготовить путников к тому ужасу, что предстал перед ними в часовне. Беломраморные стены почернели от сажи, черепичная крыша провалилась, и все оказалось прямо под открытым небом. Похоже, бандиты приберегли самые изощренные богохульства, чтобы поглумиться над этим сияющим воплощением милосердия. Статуи в нишах были сброшены наземь и заменены нагими монахинями, которых привязали к кольям и оставили умирать. Колдовские руны, столь страшные, что на них трудно было смотреть, — начертаны на стенах кровью. Вырезанные из дерева крылья голубки — символ Шаллии, — висящие над дверью, перевернуты и разукрашены самыми непристойными ругательствами.
Внутри, среди обугленных остатков кровельных балок, валялись тела монахинь, над которыми надругались самым жестоким образом, прежде чем умертвить. Прекрасные гобелены, иллюстрирующие сотворенные Шаллией чудеса, были сорваны и сожжены, и, что хуже всего, на священном алтаре совершали какую-то страшную церемонию. На каменном полу вокруг него были выжжены странные знаки и стрелы, указывающие на все стороны света. Повсюду разбрызгана кровь, а на самом алтаре, посреди леса оплавленных свечей и груд черепов, распростерто тело аббатисы, при жизни полной женщины средних лет, нагое и связанное, покрытое вырезанными ножом рунами. Огромный меч пригвоздил ее сквозь живот к каменному столу — Райнеру стало не по себе при мысли о том, какая для этого нужна сила. Вокруг суетились тени. Райнер не сразу сообразил, что это крысы объедают ее конечности.
У Джано невольно вырвалось рыдание, он рванулся вперед:
— Госпожа мира, нет! Это не допустить! Очистить надо! Починить!
— Остини! — окрикнул его Вирт. — Хватит. У нас тут другое дело.
Но тильянец уже вскочил на алтарь, расчищая его от свечей и крыс, и разрезал веревки, которыми связали аббатису.
— Проклятые крысы! Святотатцы!
Вирт подошел и стащил Джано вниз за ремень:
— Я сказал, хватит!
Лицо леди Магды было бледно и мрачно. Она сотворила знак Шаллии над аббатисой, повернулась к арке в стене и, не оглядываясь, позвала:
— Сюда.
Арка выходила на каменную винтовую лестницу, ведущую вниз, во тьму. Они зажгли факелы, и Вирт приказал Оскару нести стражу снаружи, а остальные принялись спускаться. Вирт шел впереди, за ним — леди Магда. Эрих замыкал шествие.
Внизу они обнаружили три пересекающихся коридора. Было ясно, что бандиты добрались и сюда. Тела зарезанных монахинь лежали на полу. Они выглядели так, словно несчастные погибли, защищая катакомбы. Большие бронзовые ворота, украшенные причудливым узором, были сломаны и болтались на петлях, открывая проход в какие-то полутемные помещения. Крысы пировали. Джано содрогнулся.
— Монастырская усыпальница, — сказала леди Магда. — Здесь погребены все аббатисы, которые указывали нам путь на протяжении столетий.
Халс вздрогнул и сотворил знак молота:
— Могилы?
Леди Магда пригвоздила его взглядом:
— После всех ужасов, которые мы только что видели, ты боишься давно умерших?
Халс выпятил подбородок:
— Конечно нет. Просто мне это не нравится, и все тут.
Магда двинулась по среднему коридору к оскверненным гробницам. Мужчины последовали за ней, держа оружие наготове.
Вирт прикусил губу:
— Думаете, они нашли Проклятие?
— Невозможно, — сказала Магда. — Дверь в покои находится в потайном месте, и без нужного заклинания в нее не попасть.
Они вошли в усыпальницу — тесное узкое помещение. Боковые стены когда-то были покрыты мраморными плитами с выгравированными именами, датами рождения и смерти многочисленных поколений аббатис. Вандалы-курганцы сорвали большинство плит, вытащили из прикрытых ими могил кости и разбросали их явно в поисках добычи. Райнер брезгливо ступал меж останков, вполголоса бормоча молитвы.
На дальней стене был прекрасный расписной фриз: Шаллия подносит золотой сосуд к губам умирающего героя на глазах у многочисленных монахинь. Фреска поблекла от времени и изрядно пострадала от курганских топоров и огня, но была все еще красива, обильно и изысканно украшена позолотой. Райнер мог разглядеть каждый волосок в кудрях богини.
Вирт озадаченно огляделся:
— Это оно?
— Отойдите подальше, и я вам покажу, — сказала леди Магда.
Вирт попятился к двери, дав понять своим людям, что надо встать у него за спиной. Леди Магда обратилась лицом к фреске и заговорила на языке, который Райнер немного помнил по занятиям в университете, — это был архаический вариант его родного наречия. Руки Магды постоянно находились в движении, рисуя в воздухе четкие узоры. Наконец она широко их распростерла, камни заскрежетали друг о друга, и вся стена медленно поползла в сторону под действием потайного механизма, стирая в порошок разбросанные по полу кости и обломки мрамора, пока не достигла левой стены.
Когда свет факелов пробился сквозь клубящийся в воздухе прах туда, за потайную дверь, Райнер увидел, что открывшееся помещение намного обширнее усыпальницы. Широкая лестница вела вниз, к сводчатой центральной комнате, которая была, казалось, размером с верхнюю часовню, а расположенные по всему периметру арки уводили еще в какие-то комнаты.
Изнутри послышался слабый голос:
— Аббатиса? Это… это вы?
— Кто там? — Леди Магда вглядывалась сквозь завесу еще не осевшей пыли.
Маленькие тела в одеяниях служительниц Шаллии лежали у двери, словно островки талого снега. Монахини, худые, будто скелеты, с изможденными лицами и почерневшими губами.
Одна была еще жива. Гангренозная рана покрыла ее руку до самого плеча и пахла смертью. На губах пузырился розовый гной. Похоже, она пыталась съесть свои кожаные туфли и пояс, чтобы выжить. Она подняла голову с таким трудом, будто та была тяжелее самой тяжелой ноши. Пустые, запавшие глаза моргнули.
— Слава Шаллии, мы думали, они убили… — Она увидела приближающуюся Магду, и глаза ее расширились. — Магда, — прохрипела она, — вы…
Леди Магда преклонила колени и прикрыла ладонью губы благочестивой женщины.
— Не говорите, сестра. Не надо. Я знаю, чего вы желаете.
Магда сняла с пояса нож, которым пользовалась за едой, и, прежде чем мужчины смогли хоть что-нибудь понять, погрузила его в шею монахини прямо под челюстью, пронзив артерию, затем сделала то же самое с другой стороны. Кровь женщины хлынула, словно вода.
— Леди! — в ужасе воскликнул Вирт. Остальные что-то растерянно забормотали.
Магда, не обращая на них внимания, прочла над умирающей молитву, совершая руками ритуальные движения. Наконец монахиня испустила дух, и тогда леди Магда закончила и обернулась к капитану.
— Простите. Рана была безнадежная. Это единственное, что я могла сделать для нее, бедняжки.
