Колдун одиннадцатого мира (СИ) - "Касим"

— Два раза. — Устало сказала Роджерс, невольно вздрогнув и закинув себе в рот небольшую тарталетку. — Выкачали из меня несколько литров крови и других жидкостей, соскребли немного кости, кусочек мозга и даже пару яйцеклеток взяли. Все, через что мне пришлось пройти после опытов доктора Эрскин.

— А психиатр? — Уточнил я, заметив как повысилось настроение Стефании. Сахар вообще был идеальным антидепрессантом, которым наши предки пользовались еще во времена своей жизни на деревьях.

— Не пошла. — Ответила героиня, взяв со стола горячий брауни с мороженным и начала поочередно класть их себе в рот, аж зажмуриваясь от удовольствия. — Чтоб я к этим последовательницам Фрейда ходила? Не в жизнь.

«Мда, тяжелый случай» — Подумал я, припомнив в каком состоянии находилась мировая психология во времена Второй Мировой Войны. Выходила очень плачевная картина, ведь главными лицами психологии той эпохи были Фрейд и Юнг, долгое жившие и работавшие в Германии. Из-за этого их достижения долгое время отрицали, несмотря на всю важность их изысканий для душевной науки.

— Зря. — Сказал я, взяв со стола простую вафельную трубочку со сгущённым молоком. Да, да, настоящую советскую вафельку со сгущенкой. Именно этим в прошлый раз зацепил меня этот бар. Его хозяйка, престарелая итальянка, привезенная Манфреди из Италии, была женщиной поистине уникальной судьбы. Почти всю свое детство и молодость она с матерью провела в постоянных переездах, кочуя из одной страны в другую. Италия времен Муссолини, Заковия, Латверия, Югославия, Греция, Румыния, Болгария, СССР, Швеция, Дания, ГДР, Англия, Франция, Испания, Марокко, опять Италия и наконец Америкаю Такой путь впечатлил даже меня. Да, в каждой стране она не задерживалась дольше чем на пару месяцев, максимум год, но этого хватило чтоб хоть немного проникнуться местной культурой и узнать рецепты ее истинной страсти. Сладостей. — С тех пор многое изменилось. Психиатрия стала гораздо мягче и точнее.

— Человек должен сам решать свои проблемы, мистер Хекматьяр. — Ответила Стефания, серьезно нахмурившись. Правда весь эффект портил кусочек сливочного крема на щеке. — Перекладывая свои неприятности на других я не только не решу свои проблемы, а переложу их на других. Психологи тоже люди. Они не заслуживают того груза проблем, который на них сваливается.

— Ты слишком добрая, дорогая. — Сказал я, смыв приторную сладость черным горячим чаем. — В нынешнюю эпоху тебе будет очень тяжело.

— Не думаю. — Ответила она, тоже аккуратно пригубив немного ароматного напитка. — Может декорации сменились, но люди остались такими же. Добрые, злые, алчные, преданные… Мне просто нужно к этому привыкнуть…

— Это будет нелегко. — Заметил я, пододвинув к ней вазочку с песочным печеньем, ведь в речи Роджерс опять прорвались нотки грусти и апатии. — Люди может не поменялись, но их мировоззрение претерпело невероятные изменения. Поверь, встретить такую как ты и раньше было не просто, а сейчас…

Вздох…

— Не думаю, что хоть кто-то остался. — Сказал я, еще раз окинув взглядом доедавшую последнюю печеньку блондинку, которая дожевав ее, ополоснула рот чаем и спросила:

— Но вы же остались, мистер Хекматьяр?

— О-о-о-о… — Протянул я, откинувшись на спинку кресла.

— Ты меня с собой не сравнивай. Ты всего лишь молоденькая девочка из спальных районов Бруклина, которая стала первой и единственной суперсолдатом, победительницей Гидры и других нацистов. Я же Виктор Хекматьяр. Единственный и неповторимы.

— Пф-ф-ф… — Едва не рассмеялась героиня, вовремя прикрыв рот ладошкой. — Почему-то слушая вас я в это верю. Хотя заметить, что с нашей последней встречи вы сильно изменились.

— Чем же? — Заинтересованно спросил я.

— Стали менее серьезным. Как будто ожили. — Ответила она, слегка пожав плечами. — Раньше из вас даже смешинку было тяжело вытянуть. Вечно ходили с серьезным выражением лица и смотрели всех как на врагов народа, а сейчас улыбаетесь и даже шутите.

— Так мне уже 111 лет. — Ответил я, еще сильнее ухмыльнувшись и взял в руки вазочку с мороженным, которое благодаря замороженной посуде еще не успело растаять. — Я уже в том возрасте, когда нужно сидеть в углу комнаты и ворчать на внуков, говоря что в мое время такой ерунды не было. Но дети в наше время… Вон сын недавно невесту нашел, свадьба летом. И то, мне пришлось ему ради этого хорошенько пригрозить.

— У вас есть дети? — Сильно удивилась Стефания.

— Да. А что в этом такого? — Уточнил я, приподняв правую бровь.

— Просто вы всегда были известным… холостяком и никто не думал, что найдется женщина, которая сможет вас окольцевать. — Чуть замявшись ответила Роджерс, смущено закрутив непослушную прядь меж пальцев.

— Такой и не нашлось. — Ответил я, отведя взгляд и почесав затылок. — Ты, наверно до этого еще не дошла, но 40 лет назад моя компания сделала открытие. Искусственное оплодотворение. Это позволило женщинам иметь детей без участия мужчин. Позднее я сам ей воспользовался и теперь у меня есть двое прекрасных наследников, Коралин и Каспер.

— Поздравляю вас. — Искренне, а это я в людях научился определять давно, улыбнулась мне капитан, сложив руки в молитвенном жесте перед грудью. — Я тоже хотела завести семью после войны. Даже назначила свидание Грэгу… Вот только где он сейчас?

— В Англии, в Уэльсе, наслаждается заслуженной пенсией в окружении многочисленных детей и внуков. — Ответил я, пожав плечами и, увидев расширившиеся глаза кэпа, с сомнением уточнил. — Неужели Фьюри тебе не сообщала?

На что Стеф лишь отрицательно покачала головой.

— Ясно. — Задумчиво сказал я, ненадолго прикрыв глаза и начав обдумывать поступок директрисы. Специально она вряд ли это скрыла, ведь сейчас Роджерс как никогда нуждалась в знакомых ей людях, даже постаревших и обзаведшихся семьями. Ведь эмоциональные качели, которые мне последние пару часов демонстрировала капитан, были признаками той самой эмоциональной нестабильности. Даже ее невероятная, по всем меркам, воля, закаленная войной и тяжелым детством, не справилась с тем ударом, который нанесло ей внезапное пробуждение.

Добровольно отказаться от жизни, пережить собственную смерть и ожить, оказавшись в другом месте и в другом времени, где ты всего лишь легенда, а все твои друзья и знакомые исчезли, не оставив после себя ничего, кроме пары памятников и свежих воспоминаний.

Да, я тоже терял людей. Сотни, если не тысячи, за последние триста лет. Вот только все они были максимум близкими знакомыми и воспитанниками, с которыми я специально поддерживал определенную дистанцию, чтобы слишком сильно к ним не привязываться. Однако, даже это не спасало меня от слез и нескольких алкогольных запоев в первые годы жизни в Бостоне.

Стабильно, пару раз в год, нести на своем плече гроб с женщиной или мужчиной, которого ты знал 20, 30, 40, 50, а то и больше лет… Никому такого не пожелаю. Особенно когда ты сам свеж и полон сил, а лежащего в ящике покойника ты встретил таким же, если не моложе.

Сейчас из меня сложно, если вообще возможно, выдавить даже самую маленькую слезу. Как бы не старался, внутри я давно очерствел, превратившись в старого и засохшего сухаря, почти не способного на настоящего эмоции. В последние годы лишь Коко и Каспер смогли хоть немного меня расшевелить, да внезапное появление Роджерс стало хорошей встряской. Ведь такой внезапный гость из прошлого стал приятным сюрпризом, давший вспомнить прошлую эпоху.

Но самой героине пришлось гораздо хуже. Все описанное мной ранее ей пришлось пережить мгновенно, разом.

«Бедная девушка» — Подумал я, еще раз окинув голубоглазую блондинку, которая расстегнула пару пуговиц на рубашке и сейчас с удовольствием поедала какой-то крупный кекс.