Брайан Герберт - Охотники Дюны
– Я отказываюсь. – Он был готов драться. – Твой импринтинг на мне не сработает. Я знаю все его техники и инструменты не хуже тебя.
– Да, поэтому мы можем использовать наше совместное знание для того, чтобы разорвать цепь, связывающую тебя с Мурбеллой, разорвать раз и навсегда.
– И вместо этого я впаду в зависимость от тебя? Я буду драться.
Ее зубы блеснули в тусклом свете.
– Я тоже. У некоторых видов это существенная часть брачного танца.
Дункан сопротивлялся, боясь проявить слабость.
– Я справлюсь с этим сам. Я не нуждаюсь…
– Нуждаешься. Нуждаешься ради всех нас.
Она шагнула вперед – плавно, но с необычайной быстротой. Он вытянул руку, чтобы остановить ее, но Шиана схватилась за нее, как за якорь, и приникла к Дункану. Она издала тихий гортанный звук, один из звуков, действующих на подсознание, на возбуждающие атавистические нервные центры.
Дункан отреагировал на этот первобытный зов возбуждением. Как давно это было… Но он оттолкнул ее.
– Тлейлаксы хотели, чтобы я сделал это с тобой. Они запрограммировали меня так, чтобы я убил тебя. То, что ты делаешь, очень опасно.
– Тебя запрограммировали на убийство нетренированной девчонки с Ракиса, девчонки, которая не могла от тебя защититься. Ты мог свалить селекционную наставницу Бене Гессерит, куда менее опытную, чем я. Если и есть в мире кто-то, кто может устоять против великого Дункана Айдахо, так это я.
– Ты, тщеславна, как Досточтимая Матрона.
Дав волю своему гневу, Шиана схватила его за затылок, погрузила пальцы в жесткие черные волосы и с силой прижала лицо Дункана к своему. Она впилась в его губы свирепым поцелуем, прижалась своей нежной грудью к его голой груди. Ее пальцы нащупали чувствительные нервные узлы на его шее и спине, запуская запрограммированный ответ. Дункан на мгновение застыл, словно в параличе. Поцелуй сделался более нежным. Беспомощный, обезоруженный, Дункан ответил нежностью и лаской, большей, чем ожидала Шиана.
Он вспомнил, как то же самое происходило в нем, когда его пыталась поработить Досточтимая Матрона Мурбелла. Но он пересилил ее, воспользовавшись своими сексуальными способностями. Эта петля душила его все прошедшие годы. Он ни в коем случае не может допустить повторения.
Ощутив опасность, Шиана попыталась оттолкнуть Дункана. Она сильно ударила его по плечам, но он блокировал ее удар и ответил своим. Они упали на смятые простыни, сплетясь в клубок и нанося друг другу удары. Их поединок постепенно перешел в страстный и агрессивный любовный акт. Ни один из них не мог сопротивляться тому, что происходило, когда открылись шлюзы и волна страсти затопила обоих.
В многочисленных тренировках на Капитуле, Дункан обучал Шиану тем же методам, а она, в свою очередь, помогала шлифовать навыки бесчисленных мужчин Бене Гессерит, которых потом как сексуальные мины подкладывали Досточтимым Матронам. Бедствие, производимое этими мужчинами, делало шлюх еще более неистовыми.
Дункан использовал весь свой арсенал, чтобы сломить ее, точно так же, как она пыталась сломить его. Два профессионала импринтинга сошлись в схватке, это была дуэль равных способностей, перетягивание каната. Он отвечал ей только одним известным ему способом. Он застонал, и стон сложился в слово, в имя:
– Мурбелла…
Синие от пряности глаза Шианы широко раскрылись, прожигая Дункана даже в полумраке.
– Не Мурбелла. Мурбелла не любила тебя, ты же знаешь.
– Как… и… ты. – Он отрывисто выплевывал слова в контрапункте своим ритмичным движениям.
Шиана обняла его, и он самозабвенно погрузился в волны ее сексуальности. Он чувствовал, что тонет в них. Даже его ментатские способности отказали ему.
– Если это и не любовь, Дункан, то долг. Я спасаю тебя. Спасаю тебя.
Потом, тяжело дыша, они лежали рядом, мокрые от пота и истощенные, как Майлс Тег после своих нечеловеческих ускорений. Дункан чувствовал, что режущая его нить, связывавшая его с Мурбеллой, наконец порвалась. Эта тяга к Мурбелле, похожая на древний шигакорд, перестала сдавливать его сердце. Теперь он чувствовал себя совершенно по-иному, испытывая головокружительное ощущение свободы и вольного парения. Как два корабля Гильдии, разошедшиеся после стыковки, так и они с Шианой, столкнувшись в любовном поединке, теперь расходились в стороны, каждый своим курсом.
Он лежал, обняв Шиану, а она молчала. Да ей и не надо было ничего говорить. Дункан знал, что он истощен и парализован… и излечен.
26
Мы творим историю для самих себя, и очень любим участвовать в эпических событиях.
Основные инструкции Бене Гессерит. «Практическое руководство для послушниц»Это были величественные корабли и величественное зрелище – тысячи и тысячи кораблей, выстроенных на море цвета насыщенного красного вина. Затянутое свинцовыми тучами небо навевало суровые думы о тучах близкой войны. Это был флот, равного которому по мощи не было никогда в истории.
– Внушает трепет, не правда ли, Даниэль? – Улыбаясь, старуха стояла на почерневших досках пристани и оглядывала стоящие на воображаемом море античные суда, остроносые греческие боевые галеры с нарисованными на носах злыми глазами. Триремы ощетинились длинными веслами, которыми орудовали полчища рабов.
Старик, однако, не был таким впечатлительным.
– Я нахожу твою символику утомительной, моя мученица. Ты думаешь, что обладаешь лицом, ради которого стоит запустить тысячу кораблей?
Женщина сухо усмехнулась:
– Я не считаю себя классически красивой и безупречной – я вообще не считаю себя ни мужчиной, ни женщиной, если уж говорить откровенно. Но не кажется ли тебе, что то, что мы сейчас видим, напоминает начало Троянской войны? Так давай нарисуем картину, соответствующую духу и масштабу события.
Их продолжало беспокоить только одно, одна цель, которую они долго и безуспешно преследуют: блуждающий корабль-невидимка снова ускользнул от них, вырвавшись из, казалось бы, уже захлопнувшейся мышеловки. Им до сих пор не хватало только этой вещи из всех, которые были им нужны согласно математическому предсказанию.
Сгорая от нетерпения, снедаемый высокомерием – свойством чисто человеческим, хотя старик никогда бы не признался в этом даже самому себе, – он решил все же начать поход великого флота. Понадобится немало времени, чтобы сокрушить все планеты Рассеяния и все цивилизации Старой Империи. К тому времени, когда Крализец будет приближаться к концу, был уверен старик, у него будет все, что нужно. Не было никаких логических причин и дальше откладывать экспедицию.
Старик задумчиво смотрел на символические деревянные галеры, заполонившие воображаемый океан до самого горизонта. Со свернутыми парусами суда, поскрипывая, качались на мелких волнах.
– Наш флот в тысячи раз больше, чем горстка судов, использованных в той древней войне. Наши реальные боевые корабли бесконечно превосходят эту примитивную технику. Мы завоевываем вселенную, а не какую-то там крошечную страну на планете, которую большинство людей уже давно и прочно забыли.
Зачарованная устроенным ею спектаклем, старуха подогнула свои костлявые ноги и села на доски пристани.
– Ты всегда был таким буквалистом, что метафоры ускользали от твоего понимания. Троянская война стала переломным, определяющим моментом в мировой истории. О ней помнят и сегодня, спустя десятки тысяч лет.
– Главным образом потому, что я сохранил записи о ней, – сказал старик с саркастическим смехом. – Теперь будет Крализец, а не стычка двух варварских армий.
В руке старухи появился камень, и она бросила его в воду. Раздался отчетливый громкий всплеск. По воде пошли круги.
– Хочешь утвердить свое место в истории, не так ли? Хочешь изобразить себя великим завоевателем. Для этого надо обратить особое внимание на детали.
Старик стоял рядом со старухой, избегая, правда, такой вольности, как сидение на полусгнивших досках пристани.
– После войны я напишу историю так, как мне хочется.
Старуха сделала ментальное усилие, иллюзорные военные галеры словно кристаллизовались, приобрели большую четкость, а на палубах появились маленькие фигурки членов экипажей.
– Жаль, что укротители не смогли захватить корабль-невидимку.
– Укротители были наказаны за этот провал, – сказал старик. – Но моя уверенность остается непоколебимой. Наша недавняя… беседа с Хроном позволит в правильном порядке расставить приоритеты.
– Хорошо, что ты не убил его и не разрушил его планы относительно гхола Пауля Атрейдеса. Я предупреждала тебя о вреде излишней импульсивности. Нельзя отбрасывать никакую возможность до тех пор, пока не исполнилась другая.
– Ты и твои банальные пошлости.
