Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота
Затем были долгие часы лихорадки и кошмаров.
Он вновь пробирался по лесу. Вновь выходил к Стене Седогрива и вновь и вновь переживал избиение гоблинов, пока магия эльфа крови сковывала его по рукам и ногам. Иногда он пробуждался, один во тьме, и видел возле постели Сильвану с заряженным луком. Стрела была нацелена ему в грудь. Он бежал от одной смерти к другой, и отовсюду ему удавалось выскользнуть в последний миг.
Парук прислушался к собственным ощущения теперь. Казалось, ему стало лучше. Казалось, неизведанная болезнь отступила, а если лорд Фордринг решился навестить его, значит, она не заразна или хотя бы не так опасна, как ему казалось сначала.
Лорд-командующий подался вперед и сказал:
— Парук, возможно, я могу помочь тебе еще с чем-то?
Парук похолодел.
— Мне нужно попасть в Оргриммар, — наконец, выдавил он.
— Оргриммар осажден, сейчас это будет непросто.
— Я пойду на все.
Фордринг вскинул одну бровь.
— Неужели? Ловлю на слове. Почему бы тебе не рассказать мне о Стене Седогрива?
— Рассказ будет коротким. Стена разрушена.
— Полагаю, тебе даже известно кем?
Проклятье, что он успел выболтать в бреду?
Лорд Фордринг выудил из кармана круглый светлый камешек. Повертел его в руках.
— Существует лишь один способ попасть в Оргриммар. Он лежит через Гранатовый Редут в Сумеречном Нагорье.
— Но это…
— Это далеко, я знаю. Но для тебя, Парук, это единственный способ попасть в Оргриммар. Ты понимаешь меня?
— Кажется, да.
— Теперь расскажи мне о стене Седогрива. Я на твоей стороне, запомни это. Я помогу тебе. В Серебряном Рассвете тебе ничего не грозит. Ты расскажешь?
Парук закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Слишком долго он бегал вокруг да около. Уизли тоже просил его рассказать обо всем Фордрингу. Уизли… Интересно, где он сейчас?
«Твоя взяла, коротышка», — подумал Парук.
Он открыл глаза.
— Я расскажу обо всем.
Глава 4. Нежданные гости.
Каждый шаг по песку давался с трудом. Андуин медленно продвигался вперед, исследуя поле для поединка, привыкая к его неровной зыбкой поверхности. Глазами он искал затаившегося противника. Тяжесть кинжала не тяготила его, рукоять удобно покоилась в ладони.
Где-то вдали и выше гудела толпа, жаждущая крови. Она будет вознаграждена: его поединки были эффектны и жестоки. Постоянные зрители арены ценили его убийственное мастерство.
Песок на арене был свежим. Даже в пылу поединка нельзя забыть об этом. Новый песок рассыпается под ногами, по нему тяжелее бежать, но мягче падать. Совсем другим песок бывает к вечеру, после всех битв и смертей, он влажный от пролитой крови, скомканный, твердый. К закату этот песок тоже станет таким.
Андуин продолжал двигаться боком, спиной к кирпичной стене арены. Он уловил движение знойного раскаленного воздуха справа от себя, за нагромождением деревянных ящиков. Посмотрим, чья возьмет, подумал Андуин и пригнулся. Инстинкт не подвел. Короткий нож просвистел над головой и отскочил от кирпичной кладки.
Противник проявил себя. Пора.
Андуин закричал и толпа подхватила его крик. Убей его, вопили зрители. Кроме нескольких слов, он до сих пор не выучил грубый язык орков.
— Убей его, Ло-Гош! Ло-Гош! Ло-Гош!
Бежать становилось все сложнее. Песка почему-то становилось все больше, горы, которые он преодолевал, все выше. За склоном одной из них мелькнула черная шевелюра, солнце преломилось на заточенной стали клинка. Его враг близко. Лишь один из них покинет арену живым.
Песок выдал неожиданное движение противника насыпью, обвалившейся мягкой лавиной. Андуин отскочил в сторону, занес кинжал. Враг скатился с вершины песочного холма и пошел в атаку.
Андуин отразил удар тяжелого двуручного клинка, увернулся от резкого выпада и совершил обманный ход, нырнув противнику под руку. Ноги вязли в мягком грунте. Пыль застилала глаза, отточенные движения противника скрылись в тумане. Его черные волосы посерели, доспехи померкли. Андуин почти не видел лица противника, да и не было нужды вглядываться в него. Не важно, какого цвета у него глаза, он все равно убьет его.
Меч взлетел и снова встретил на своем пути кинжал Андуина. Клинки заскрежетали. Противник, казалось, навалился на него всем телом. Песок предательски расползался под ногами. Андуин попятился.
Затем пригнулся, пряча кинжал, и нырнул под мечом. Противник потерял равновесие. Заскользил по песочному склону, силясь найти опору. Андуин развернулся и всадил клинок в прорезь между доспехами и шлемом. В самое основание шеи. Затем толкнул в спину ногой. Тело, будто набитый соломой тюфяк, скатилось с холма.
Толпа неистовствовала. Толпа ревела, прославляя непобедимого гладиатора. Андуин позволил себе выдохнуть, на долю секунды прикрыв глаза. В тот же миг толпа заверещала, а перед его глазами засверкали искры. От сильного удара по переносице голова откинулась назад. Горячая кровь залила глаза, щеки и рот. Андуин пошатнулся и упал. В кроваво-красном мареве, застилавшем глаза, было ничего не разглядеть.
Сегодня противников было двое, одного из них он не заметил. За что и поплатился.
Андуин закричал. Пальцы скользнули по переносице, по щекам. Но крови не было, шрама или раны тоже. Сердце бешено колотилось. Вокруг была тьма, он не был на арене, он ни с кем не сражался. Но на зубах, как ему казалось, все еще скрипел песок.
Принц поднялся, сел. Коснувшись прохладной стали, пальцы привычно легли на рукоять, нащупали фигуры грифона и льва. Лед. Его кинжал рядом. Оружие вселило уверенность в своей силе.
Рядом с ним, за кожаной перегородкой, переговаривались на орочьем. Женский голос говорил тихо и уверено. Мужской отвечал резко, грубо, перемежая слова рычанием. Его кошмар не кончился, подумал Андуин, совсем даже наоборот. Все только начинается.
Принц аккуратно заглянул за кусок кожи, отгораживающий его от остальной хижины.
Гаррош Адский Крик сидел к нему полубоком на деревянном пне. Он хмуро выслушивал слова орчихи-провидицы, которая занималась глубокой раной на плече Вождя. Даже в скудном свете свечи Андуину удалось разглядеть раны, что покрывали Гарроша с ног до головы. На нем не было шипованных наплечников, а в железной цепи на поясе не хватало нескольких звеньев. Кожаный нагрудник исполосовали глубокие порезы, похожие на следы чьих-то когтей. Неимоверно острых и огромных когтей. Неужели можно остаться в живых после схватки с таким противником?
Андуин подумал о поединке, что ему довелось пережить в видении. По коже пробежал холодок. Он вновь потер переносицу. Отец никогда не рассказывал ему, как заполучил свой шрам. А ему всегда хотелось узнать. Вот откуда эти видения.
Миллира промыла рану на плече Гарроша, вдела в толстую костяную иглу нить и стала зашивать рану. Вождь Орды нахмурился, но не издал ни звука. Он не отводил взгляда от пергамента, а в пальцах второй руки держал круглый камешек. Изредка он бросал несколько слов провидице, но та качала головой и каждый раз отвечала одно и то же.
— Deizz'ak, — примерно так звучал ответ Миллиры. Пусть Андуин и расслышал его, он по-прежнему не знал орочьего.
Ответ Миллиры не нравился Гаррошу. Он хмурился, размышляя в поисках нового аргумента, и озвучивал его. Говорил Вождь Орды невнятно, стиснув зубы. Ведь ему больно, сообразил Андуин, на нем живого места не осталось.
— Deizz'ak, — снова отрезала орчиха.
Гаррош скатал пергамент, потянулся к бесформенному мешку и спрятал в него камешек и послание. Миллира к тому времени закончила с ранами. Гаррош осушил предложенную орчихой глиняную чашу и поднялся с пня. Его немного шатало. Он взялся за топор, на время лечения прислоненный к пню возле его ноги.
Андуин не поверил своим глазам. Гаррош повел плечами, покривился от боли. Поднял топор и вышел из хижины. Куда он отправился? В таком состоянии?
Какое-то время провидица еще глядела ему в след, затем повернулась спиной к Андуину и занялась растопкой очага в центре хижины.
Андуин выжидал. Он узнал камешек в руках Гарроша — подобные артефакты были хорошо ему знакомы. Но пока Миллира рядом с мешком, ему там делать нечего.
Провидица провозилась с очагом дольше, чем с ранами Вождя. Хворост не разгорался и постоянно тух. Миллира тихо выругалась, поднялась с колен и направилась к новой вязанки с хворостом, сваленной у входа. Это был шанс.
Андуин скользнул за кожаную перегородку, в два шага оказался возле мешка и нырнул вместе с ним обратно. Подрагивающими руками он развязал горловину, выудил пергамент и развернул его. Текст был написан на орочьем. Но у него перехватило дыхание, когда в самом конце он нашел два, до боли знакомых слова, выведенных на всеобщем наречии.
«Джайна Праудмур».
Неужели это возможно? Неужели леди Джайна жива и здорова? Но откуда у Вождя Орды зачарованный волшебницей из Терамора телепортационный камень? И самое главное, размышлял Андуин, взвешивая артефакт на ладони, куда закинет его магия, если им воспользоваться по назначению? Не хотелось бы сбежать из одного логова орков, чтобы оказаться в другом. С другой стороны Джайне, при всех ее способностях, было не так-то просто телепортировать в города Орды, вспомнил Андуин основы перемещения с помощью магии.
