Грэм Макнилл - Левиафан
Обзор книги Грэм Макнилл - Левиафан
Грэм Макнилл
Левиафан
Звон ударов молота сотрясал стены кузницы. Раскаленный воздух дрожал и плавился. Обливаясь потом, Уриил узким плоским молотом обковывал раскаленную докрасна стальную заготовку по всей длине лезвия, скругляя края, чтобы избежать перегибов металла, когда придет время вытягивать меч. При этом важно было поддерживать постоянную температуру. Если сталь перегреется, при остывании связь между кристаллами сплава ослабнет и лезвие станет хрупким. При слишком низкой температуре сталь, напротив, начнет затвердевать, на клинке появятся надломы и трещинки.
Убедившись, что металл готов к вытягиванию, Уриил поместил будущий меч на наковальню под определенным углом и начал обрабатывать один из краев, частыми ударами молота выправляя неровности. Затем он переворачивал лезвие и повторял те же действия с другой стороны.
Натруженные за день мышцы ныли, горячий пар с каждым вздохом обжигал легкие, а над стенами кузницы в ночном небе мерцали звёзды, теплый ветер доносил ароматы хвои из вечнозеленых высокогорных лесов.
Уриил не спал уже шесть дней кряду. У него никогда раньше не было столько дел на Макрагге. Большую часть дня он тратил на реорганизацию четвертой роты после экспедиции на Павонис и прием новичков из резервных рот, однако капитан твердо решил оставить время и на работу в оружейной кузнице.
Нужно было успеть закончить меч до утра. Четвертая рота вновь получила приказ выступать к месту боевых действий. На этот раз ей предстояло отправиться в далекую систему Тарсис Ультра, и Уриил непременно должен был завершить клинок до отбытия.
Сразу по возвращении с Павониса Уриил заключил металлический крест из гробницы Несущего Ночь в самый дальний склеп под крепостью Геры. Металл, извлеченный из гробницы К'Тан, оказался абсолютно инертным — его не распознавали никакие приборы. Ни механическое воздействие, ни жар плавильной печи, ни другие методы никак не влияли на, казалось бы, обычный гравированный кусок серебра. Отнятый у чудовищного хозяина, он стал лишь военным трофеем, и все же такие артефакты опасно оставлять без присмотра, и вряд ли для него нашлось бы более безопасное место, чем крепость Геры. Удостоверившись в том, что крест Несущего Ночь надежно сокрыт в склепе, Уриил отнес расколотый клинок капитана Идея в наиболее почетный реликварий ордена. Космодесантник по-прежнему оплакивал гибель своего командира и наставника, чье место теперь сам занимал во главе четвертой роты.
Идей научил его многому, в том числе бесценному умению мыслить за рамками «Кодекса Астартес» — священной книги, собственноручно написанной примархом Ультрадесанта Робаутом Гиллиманом. Уриил никогда бы не отступил от священных догматов, но сердцу его дорога была мысль, что порой можно следовать духу «Кодекса», даже когда это противоречит его букве. Пазаний, старый верный друг еще с учебной скамьи, безоговорочно воспринял его новое назначение, тем более Уриил перенял довольно вольную манеру командовать ротой у прежнего капитана Идея. Практичный сержант осознавал, что порой необходимо что-то менять, следуя духу времени. Другой ветеран-сержант, Леарх, откровенно не одобрял подобную практику. Для него, безукоризненно выполнявшего все приказы Уриила, как и предписывал «Кодекс», сама возможность отклониться от учений примарха оставалось за пределами понимания.
Неотступное соблюдение буквы «Кодекса» никогда раньше не подвергалось сомнению. Порой Уриил терзал себя вопросами: «Верное ли решение я принял тогда на Павонисе? Возможно, удалось бы спасти больше жизней, не прояви я инициативу?..»
«Нет», — решил Уриил. Не вмешайся он тогда, весь Павонис сгорел бы в огненной буре Экстерминатуса, как того хотел инквизитор Барзано, — «Я поступил верно. Милосердие — не порок». И все же… куда приведут такие шаги? Разве многие Ультрадесантники не сочли бы его путь дорогой ереси? Не следует ли он по стопам тех, кто несколько тысячелетий назад, обернувшись против Императора, принял сторону предателя, искренне веруя, что поступает правильно? Сколько из них пали, даже не успев осознать свою ошибку? Должна же быть золотая середина. Если так, он непременно найдет ее, хотя бы во имя светлой памяти капитана Идея.
Гоня прочь тягостные раздумья, Уриил поднял горящий клинок, проверяя его длину и балансировку. Довольный результатом, он выбрал молот поменьше со столика, на котором лежали разнообразные инструменты: клещи, долота, напильники и точильные камни, и начал сравнительно несложный, но трудоемкий процесс обработки краев лезвия. Капли пота, скатываясь со лба, шипели на раскаленном металле. Уриил счел правильным, что его пот станет частью клинка, и продолжил бить молотом по направлению от острия к рукояти, время от времени переворачивая меч, чтобы выпрямить лезвие.
Обычно оружейники использовали специальные метрикуляторы, чтобы измерить прямоту клинка, но Уриил доверял собственному чутью. Наконец он поднял меч с наковальни и, держа оружие перед глазами, внимательно осмотрел его, чтобы проверить, не осталось ли перегибов и неровностей. Не обнаружив недостатков, он разворошил горящие угли в горне и погрузил туда меч.
Пока клинок раскалялся, Уриил вытер пот со лба и прошел через кузницу к стоящей у входа старой рабочей скамье. Там его ждал кувшин с ледниковой водой. Уриил поднес его к губам и с наслаждением отпил. Вода, простоявшая возле кузни весь день, нагрелась от жара печей, но все равно приятно освежала. Одним залпом осушив кувшин, Уриил вернул его на скамью и посмотрел в мерцающее мириадами звезд небо, отрешившись от мерного стука молотов и ритуального пения мастеров-оружейников, доносящегося из другого конца кузни. Впервые после роковой встречи с Несущим Ночь он был почти счастлив работать в кузнице, ощущать боль в натруженных мышцах, вдыхать свежие ароматы Макрагга… Уриил прикрыл глаза, пытаясь прогнать из памяти страшное видение инопланетного монстра. Он по-прежнему часто просыпался ночью с привкусом крови на губах от чудовищных видений жестоких расправ. Демонические помыслы грязной твари отравляли его сны. Лежа на жесткой кровати в своей келье, он ощущал запах горелой плоти. Стоило закрыть глаза, как космодесантник вновь видел оторванные конечности, вывалившиеся внутренности и расчлененные тела. И каждая изуродованная с маниакальной извращенностью жертва смотрела на него с ненавистью, словно говорила: «Это сделал ты! Ты и подобные тебе погубили нас в бесчисленных битвах и оставили гнить на тысячах миров». Сотни, тысячи окружали его, и сверхчеловеческих сил Уриила не хватало, чтобы справиться с ними. Они с остервенением рвали его плоть, он истекал кровью, и лишь когда они запускали грязные ногти ему в глазницы, он просыпался, вскакивая с застывшим в горле криком. Содрогнувшись, Уриил постарался отогнать прочь воспоминание о древнем боге, вернулся к углям и вынул из огня раскаленный меч. Клинок светился желто-красным, и космодесантник решил, что меч готов. Остывающий металл сердито зашипел, погружаясь в корыто с водой и маслом.
Взгляд Уриила упал на завернутый в бархат предмет, лежащий на рабочей скамье, и улыбка озарила лицо воина. Когда извлеченный из воды клинок остыл, космодесантник раскрыл ткань и достал золотую рукоять, когда-то бывшую частью силового меча капитана Идея. В процессе закалки своего клинка он словно чувствовал одобрительный взгляд покойного капитана. Рукоять хранилась в реликварии ордена, пока Марней Калгар, лорд Ультрамара, не даровал её Уриилу в награду за успехи на Павонисе. Ультрадесантнику больше не нужен был меч покойного капитана в доказательство нового статуса, но Калгар решил, что этот воин достоин обладать такой ценной реликвией.
К утру меч будет готов: лезвие отточено, а клинок отполирован до блеска. Тогда Уриил отнесет его в капеллу к Кассию, чтобы тот осветил и окропил оружие водой из водопадов Геры, что в долине Лапонис. После почтенный капеллан будет молить духов битвы вложить свой гнев в это орудие мести.
Уриил взмахнул мечом. Клинок лежал в руке так хорошо, словно служил ее продолжением.
***
Определить, что за существа создали корабль, послуживший основой этому космическому скитальцу, не представлялось возможным. Многовековая наледь и межпланетный мусор, скопившись на его поверхности, похоронили под многокилометровой толщей льда и металла его первозданную форму. Очевидно, что относительно недавно он побывал у орков. Зеленокожие варвары дополнили его на свой вкус разнообразным хламом и кусками арматуры, неизвестно как попавшими к ним в руки.
Ржавые балки беспорядочно торчали из корпуса в разные стороны. Топорно сработанные железные ящики непонятно как держались на этой груде металла. В длину вся конструкция достигала порядка семи километров. Разнообразный металлический хлам, кружась, высыпался из нее, словно внутренности из распоротого брюха.
