Когда-то много лет назад… (СИ) - Теплая Елена

Весь день Валерия возилась с глиняной посудой. Оказалось, это непросто. Пальцы и кисти болели с непривычки, но она была довольна собой. Омрачало настроение только то, что никто вместе с ней не радовался этой маленькой победе.

Теперь нужно посуду просушить, а потом придумать, как ее обжигать в костре, ведь печи не было. Валерия аккуратно расставила миски подсыхать по камням, подальше от костра, чтобы их не задели и не разбили. Кувшин, с которым она больше всего провозилась, уже за полдня просох, и она решила его забрать с собой.

Дождалась Угу, который помогал собирать яйца: в последнее время мужчины уходили все дальше, но не всегда находили. Зерно по-прежнему не запасали, только женщины его собирали иногда и делали по рецепту Валерии лепешки из муки, которую перетирали на мельничке, сделанной Бером по рисунку Валерии.

С каждым днем становилось теплее, и даже по вечерам воздух уже не казался холодным. Они пришли с Угой к себе, разожгли костер, нагрели воды и поужинали похлебкой, которую Валерия сварила утром. Так приятно было сидеть вместе и делиться своими делами. Уга рассказывал, как они далеко зашли, Бер набрал яиц на дереве и вместе с ними свалился вниз, все кинулись ловить летящие яйца и чуть не затоптали Бера.

Валерия смеялась, представляя себе эту картину, а Уга смотрел на нее с удивлением и не понимал, что смешного в том, что они чуть не лишились этих яиц. Она казалась ему странной, они с таким трудом добывали еду, а она легким движением находила еду то там, то тут. Нюхала и пробовала травки, рассматривала деревья. Дала ему попробовать какие-то очень кислые листики, которые выросли на земле. Он потом полдня тер себе язык, а она опять смеялась над ним. Колючую траву, которую они обходили и не трогали, потому что кожа покрывалась пузырями и чесалась, она спокойно рвала, завернув руки в шкуру, и добавляла в «суп» – так она называла жидкость с мясом и крупой, или скармливала козе. Зачем-то держала эту дикую козу в загоне и не давала ее зарезать, хотя уже все привыкли к ее присутствию и Арул сказал:

– Пусть живет с нами это дикое животное! Когда начнутся долгие дни воды с неба, и мы не сможем охотиться, съедим ее! – все согласились с ним, а Валерия сказала, что ее нельзя резать, потому что она может им давать не только мясо, а так же молоко и шерсть.

Все эти странности были интересны Уге, и он прислушивался и присматривался к ней. Она что-то делала, чему-то учила, но он не понимал, откуда она это знает и кто научил ее. Маха говорила, что отец Валерии нашел ее мать где-то в лесу раненой, она была не такая, как они все: другая кожа, другие волосы и умела больше всех, но ее за это никто не любил. После рождения дочери она умерла, а отец сошелся с другой женщиной, которая не любила девочку и постоянно обижала. Валерия была пугливая и пряталась. Несколько лет назад клан нарвался на саблезубых тигров и многие тогда погибли, в том числе родители Валерии. После этого Уга пожалел ее и стал жить с ней, но за то, что она была изгоем из-за цвета кожи, все считали ее чужой, и им пришлось сделать отдельный костер. Вот так они и жили с тех пор.

Они улеглись спать, завернувшись в шкуру на матрасе, который сделала Валерия. Почти проваливаясь в сон, Уга услышал, как сработала его «охранная сигнализация», как сказала девушка, и, подскочив, увидел в их пещере именно саблезубого тигра, которого вспоминал накануне. Они смотрели друг на друга, и в свете костра тигр казался еще мрачнее и страшнее. Он рычал и медленно, крадучись, обходил Угу подальше от костра. Валерия проснулась и со страхом отползла за спину Уги.

7 глава

Тигр рычал и обходил Угу сбоку, тот держал перед собой копье, топор стоял у входа, и добежать до него он не успевал. Воздух искрился в пещере, это было похоже на то, как самцы выясняли, кто слабее и первый испугается. Валерия похолодела от ужаса, она никогда не видела такое крупное и опасное животное рядом. Огромные клыки, как сабли, наводили ужас, а от каждого рыка она съеживалась в комок.

В какую-то секунду взгляд упал на факел, и мысль о том, что животные боятся огня, пронеслась в голове. Она осторожно взяла факел и поднесла к огню. Больше всего она боялась, что отвлечет Угу, и в этот момент на него нападет зверь. Она встала за спиной Уги и стала аккуратно обходить его с левой стороны, чтобы протянуть ему факел. Тигр в этот момент остановился и сильно зарычал на Валерию. Руки у нее тряслись от страха, но она осторожно протянула горящую палку Уге. Тот понял ее маневр и взял факел. Уга начал пугать животное и прогонять его, размахивая огнем перед его мордой. Саблезубый рычал, но отходил, пытаясь лапой зацепить мужчину. Валерия набрала в плошку горящих углей и кинула перед диким животным, огонь обжог лапы, и тот с диким ревом рванул из пещеры. Уга кинул вслед ему факел, чем опалил ему бок, кошачий визг дал им понять, что они победили. Уга обнял Валерию, и она разрыдалась. Он гладил ее по голове и успокаивал.

– Все, успокойся! Это теперь наша пещера. Мы выгнали с тобой хозяина.

– Хозяина? Почему ты решил, что это хозяин? – всхлипывала девушка.

– Запах. Когда мы нашли пещеру, тут пахло тигром. Я думал, что он погиб, и пещера опустела.

– Какой ужас! Мы же могли погибнуть!

– Теперь ты поняла, почему нужно жить всем вместе с кланом?

Валерия опустила глаза, она не подумала, что клан – это защита в этом опасном мире, и одному здесь никогда не выжить!

Ночь прошла беспокойно. Она не спала – боялась, что дикое животное опять придет в их пещеру, и вскакивала от каждого звука. Под утро, устав успокаивать, Уга прижал ее к себе, она заглянула в его глаза. В этот момент Валерия поняла, насколько этот человек стал ей дорог. Она погладила его по щеке, запустила руки в волосы и поцеловала. Он оторвался от ее губ и с удивлением посмотрел на нее. Уга провел пальцем по ее губам, для него опыт поцелуев был первый, они никогда не целовались раньше, и он не знал, что так бывает.

– Что это? Как ты это делаешь?

– Поцелуй?

– Да, вот это, губами.

Она потянулась к нему и прильнула снова. Было так упоительно вернуться в молодость, когда сама только постигала премудрости любви и наслаждалась этим.

Уже очень давно она не получала такого удовольствия и забыла, как это было прекрасно!

Они целовались и целовались, страх отпускал, и руки мужчины становились настойчивее. Он развязал кожаный шнурок на юбке и повернул ее на живот. Первобытные мужчины не владели разными позами и не знали разнообразия в любви. Для Валерии близость была уже забытым чувством, и сейчас ей казалось, будто все, как в первый раз.

Он провел рукой по спине Валерии, и она маняще выгнулась к нему навстречу. Ее молочно-белое тело, гладкое, упругое, в свете костра сводило его с ума. Он погладил ее округлый зад, скользнул ниже, во влажную щелочку и ощутил всю ее невероятную нежность. Жаркая волна желания покатилась по его телу, спускаясь все ниже, сметая последние барьеры, удерживающие его от того, чтобы наброситься на Валерию подобно зверю. В глазах потемнело, и он ворвался в нее так мощно, что Валерия вскрикнула – то ли от сладкой боли, то ли от того, что ощутила в себе первобытную дикую силу. Этот вскрик подстегнул его, голова плыла в тумане, хотелось только одного – входить в нее еще глубже, еще сильнее. Сжимая руками ее бедра, он рычал, и она, вцепившись в матрас, не стесняясь, кричала «Еще! Еще!». Он двигался все быстрее, их возбуждение достигло пика, Валерия затряслась в судорогах оргазма, и он, не в силах больше сдерживаться, взорвался внутри нее, испустив победный рев. Оба без сил рухнули на матрас.

– Ты кричала, как это делают кошки. Почему раньше такого не было?

Валерия не знала, что ему ответить. Ведь первобытным мужчинам не знакомо то, что женщины должны получать удовольствие от секса. Им даже это слово не знакомо. Она улыбнулась, обняла его и сказала: