Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

А между тем, шорох и хруст веток приближались, и к ним еще прибавилось недовольное старушечье бормотание. Наконец, накал страстей достиг своего апогея, и, между двумя кустами, показалось нечто лохматое, и… Передо мной, собственной персоной, появилась героиня множества детских сказок, Баба-Яга! Пожалуй, если бы я не узнала только что, о ее реальном существовании, и если бы не мое патологическое любопытство, то я бы точно грохнулась в обморок! Но любопытство пересилило страх, и я быстро окинула взглядом согнутую, словно вопросительный знак, горбатую старуху в тряпье. Она опиралась на тонкую сучковатую палку, которая практически сразу хрустнула и переломилась. Старуха пробормотала под нос очередное ругательство и отбросила от себя часть палки, которая осталась в руке.

Увидев нас, она остановилась, пожевала беззубым ртом и прошамкала:

— Ну, пошто уштавились? Чаво вылупились, будто лешего увидали?

— Добрый день, бабушка! – первой сориентировалась Гарния, — это мы от неожиданности! Думали, что медведь по кустам шарится.

— А што ему тута делать в конце лета, на опушке леса? Ягод уже нет, грибов, еще нет. – Словно потеряв мысль, бабка уставилась в одну точку, лишь ее длинный нос, будто жил своей собственной жизнью, шевелясь, словно она что-то пыталась унюхать.

Неожиданно, старуха отмерла и, ткнув в мою сторону длинным крючковатым пальцем, прошамкала:

— А ты, крашавица, не ждешних мешт будешь! Пошто чужую шкурку напялила? А? – Яга прищурила один глаз, вторым же, пытливо уставилась на меня.

От удивления, я не нашла ничего лучше, как только просто пожать плечами и пролепетать, — да так, как-то само получилось.

Старуха засмеялась, как закаркала, вдруг пошатнулась и чуть не упала, но Гарния и тут сориентировалась быстрее всех, оказавшись рядом со старой женщиной и поддержав ее. Яга, тут же потеряла ко мне интерес, проворчав:

— Да вот, пошох швой потеряла гдей-то, теперь найтить не могу! А куда ш мне беш хорошаго пошоха, да ш моею ногою коштяною!?

Я невольно опустила взгляд вниз, и почувствовала, как мои длинные волосы, буквально приподнялись у корней. Теперь я точно была уверена, что сказочный герой всех детских сказок, был списан конкретно с этой, Бабы-Яги-костяной ноги! Ведь одна нога у нее была, — костяная! А именно, из человеческой кости! Подозреваю, что из большой берцовой.

То, что я посчитала поначалу тряпьем, была юбка, разрезанная от низа до самого пояса на широкие ленты, а под юбкой, на Бабе-Яге, были одеты обыкновенные мужские штаны. Левая нога была в штанине, заправленной в стоптанный башмак, а штанина правой ноги, была закатана до колена, а от колена и ниже, был прилажен грубой конструкции протез, из толстой человеческой кости!

Я гулко сглотнула и крепче стиснула руку Ядвиги, за которую все это время держалась. Девушка ойкнула. Этот звук, словно привел в себя Гарнию и она, как гостеприимная хозяйка, принялась приглашать «бабушку, отведать, что бог послал». Старушка, надо сказать, кочевряжиться не стала, а бойко поковыляла к нашей «скатерти-самобранке», поддерживаемая справа, экономкой.

Подойдя к покрывалу, старушка принялась озираться, словно что-то выискивая. Мне тут же стало понятно, что с такой ногой, ей не усесться на землю. Набравшись храбрости, я сказала:

— Бабушка, подождите немного, мы вам сейчас какое нибудь, бревно найдем!

На что, старушенция скривилась и громко щелкнула пальцами правой руки. Тот час, из-под земли, откуда ни возьмись, вырос большущий гриб со шляпкой, изогнутой наподобие спинки стула.

Причем, сестры вовсе не выглядели пораженными. Скорее, они смотрели на колдовство странной старухи, как на давно известный, но все же, неразгаданный фокус.

Поддерживаемая с двух сторон, Яга с кряхтением уселась на стул-гриб и принялась указывать на то, что ей хотелось бы отведать, а Гарния и Ядвига, только и успевали подавать еду, да наливать компот старушке. Да, аппетит у бабушки был на зависть любому добру-молодцу!

Я же, продолжала столбом стоять на одном месте и бесцеремонно разглядывать героиню детских сказок. Ну, во-первых, теперь мне стало совершенно понятно, откуда взялось такое необычное описание ноги, почему ее в сказках называли костяной! Да потому, что она реально была из кости! И все остальное описание внешности, практически в точности соответствовало оригиналу: горб, лохматая шевелюра, повязанная платком, длинный нос с большой волосатой бородавкой, беззубый рот с единственным торчащим вперед, зубом. Правда, мне в голову тут же закралось смутное сомнение, так как еду, бабуля молотила, словно средних размеров, комбайн! И это при полном отсутствии зубов!? Но, бросив взгляд на стул-гриб, я решила ничему не удивляться, по крайне мере, хоть психику уберегу.

— Ну, чаво штоишь, крашавица? Неушто не нашмотрелась ящо на крашоту мою, девичью? – не глядя на меня, обратилась ко мне, Яга и зашлась в похожем на карканье вороны, хохоте. – Ну, шделай бабушке, хоить што полежное. Найди шоль, хоть палку крепкую, жамешто моей клюки.

И тут, я словно отмерла.

— Да, бабушка, я попробую. Только, не пойдет сухая палка, ломаться будет почти сразу. Палку нужно срезать с живой ветки!

— Шрежать? – переспросила старуха и перестала жевать. Осмотрела меня, окружающие деревья и постановила, — ну, коль надо, то шрежай! – И вновь потеряв ко мне интерес, продолжила трапезу.

Я подошла к нашей скатерти и осмотрела «поле боя», обнаружив среди почти опустевших плошек и тарелок, два ножа. Выбрав из них самый большой, с толстым лезвием и мощной рукояткой, потрогала лезвие пальцем, и удовлетворенно кивнула. Гарния, бросив взгляд на нож в моей руке, украдкой вздохнула, что я оценила, как прощание с конкретным кухонным инвентарем.

Оглядевшись по сторонам, я решила залезть на дуб с самыми низкими и кряжистыми ветвями, а уж из середины кроны, искать подходящую ветку, так как снизу, из-за густой листвы, все равно было не рассмотреть ничего.

На мою радость и удивление, на дерево я буквально взлетела! Пожалуй, впервые с момента моего появления в этом мире, я по достоинству оценила пребывание в молодом и стройном теле. В детстве и юности, я больше любила гулять с мальчишками, поддерживая их во всех играх и сопровождая во всех вылазках, в том числе по деревьям и по крышам. Вырезать что-либо из дерева, ножом, мне тоже было привычно. Я, конечно же, учитывала, что ветку дуба будет очень тяжело перепилить ножом, но, она не обязательно должна быть толстой, так как дуб, — сам по себе крепок.

Я некоторое время, с удовольствием, карабкалась по ветвям, выискивая глазами подходящую ветку, которая могла бы подойти в качестве прямой палки, но с изогнутым концом для удобного удержания в руке и упора. Наконец, мне повезло! Оседлав соседнюю, более толстую ветку, я, высунув от усердия язык, принялась пилить ту, что выбрала для клюки. Ну, как пилить. Я, словно точила карандаш, срезая стружку за стружкой, под углом к сердцевине ветки, затачивая ее на манер карандаша.

Строгала я долго, слыша под деревом, раскатистый храп Яги. Мне было интересно посмотреть, как она решила вопрос с «кроватью», неужели сестры умудрились уложить ее на плед? Но, сквозь густую листву, внизу ничего не было видно. Наконец, твердое дерево поддалось моему упрямому напору, и ветка хрустнула, переломившись в нужном мне месте. Открутив ее до конца, я, срезала мелкие веточки с листьями, и, взяв нож в зубы, со своей добычей осторожно спустилась вниз.

Ну, что, Яга не мудрствуя лукаво, «наколдовала» рядом с первым стулом-грибом, еще четыре и сейчас с комфортом спала на них, пугая окрестное зверье, своим храпом. Я представила, что сама бы подумала, услышь я этот богатырский храп, и, не зная, кому он принадлежит. Отвернувшись от Яги, я посмотрела на сестер, они сидели на краешке пледа и не спеша ели, тихо разговаривая. Увидев меня, встали и подошли, рассматривая будущую клюку.

— Слушай, Яна, а ведь она почти точь-в-точь, как та старая, потерянная клюка! – удивленно распахнув глаза, прошептала Ядвига.