Нежное создание 2 (СИ) - Штиль Жанна

— У неё редкие сорта растений, что немаловажно, — подчеркнула Ника. — Алан пообещал, что его мать продаст мне партию цветов с хорошей скидкой.

— Ну… если Алан пообещал… — Адриан криво ухмыльнулся и потянулся к кувшину.

Налил вина обоим. Смерив компаньонку нечитаемым взором, молча опустошил чашку.

Выпив вино залпом, девушка машинально облизала губы. Пристально всматривалась в мужчину. Его едкий насмешливый голос задел.

— Почему ты отзываешься о Матфейсене в подобном тоне? — спросила с вызовом.

На её вопрос ответили вопросом:

— Госпожа Маргрит знает, что вы встречаетесь?

— Мы не встречаемся, — запротестовала Ника. — Он заходит по-дружески, интересуется делами, предлагает посильную помощь. Что в этом плохого?

Помнила, что госпожа Матфейсен подыскивает для сына богатую невесту. Но какое отношение имеет к этому Ника? Она же не собирается выходить замуж за Алана!

Её не услышали:

— Тебе не следует принимать его в доме без дозволения матери.

— Почему? Что случится, если мы вместе выпьем чаю и просто поговорим? Алан из хорошей семьи, учтивый, всесторонне развитый, интересный собеседник… — хотела добавить «не связан брачными узами», но не стала.

— Здесь что за дыра в стене? — нетерпеливо и чуть грубовато перебил её Адриан, сев ровно и судорожно вздохнув.

— Не дыра, а выход из кухни к барной стойке, — ответила Ника недовольно. Успокаивала вдруг учащённо забившееся сердце, выравнивала дыхание. — Не знаю, что предпочесть: либо сделать в стене проём для двери, либо ограничиться раздаточным окном с широкой столешницей. Чтобы не бегать по кругу вот отсюда… сюда, — прочертила карандашом извилистый путь из кухни в зал кофейни.

— Сделаем половинчатую дверь*, — уверенно сказал Ван дер Меер и Ника удивилась, почему сама не додумалась до этого?

Кэптен устало потёр переносицу:

— Здесь что?

— Эту кладовую я переделаю за свой счёт, — девушка опустила глаза и покраснела. Попыталась вытащить из-под руки мужчины чертёж, по которому вопросов уже не осталось.

Ван дер Меер прижал лист ладонью к столу сильнее:

— Что в ней будет?

— Это не имеет отношение к кофейне, — вырывала чертёж Ника.

— Мне интересно, — настаивал Адриан, удерживая бумагу обеими руками. — Ты… с Якубусом… всего столько придумала необычного. Глядишь, и для меня ваша задумка окажется полезной.

— Ладно, — уступила девушка. — Я собираюсь кладовую переоборудовать под санузел.

— Под… что? — подался к ней мужчина, прислушиваясь к тихому голосу.

— Здесь будет рукомойник, здесь ванна, — кончиком карандаша Ника показывала соответствующие отметки на плане, — металлическая печь с трубой, краном и ёмкостью для воды. Греть воду до нужной температуры будем дровами. Затем нальём её в ванну, и можно будет мыться. Тепло, уединённо и… — замолчала, мысленно закончив: «обалденно приятно». Мечтательно вздохнула.

— И?.. — выжидал Ван дер Меер, не спуская насмешливых глаз с покрасневшей до корней волос компаньонки. Словно читал её мысли.

— И всё будет отделано голубой кафельной плиткой, вот!

— Ты не это хотела сказать.

— А сказала это.

Засуетилась, выискивая среди вороха бумаг черновик договора. Прислушалась к бою часов на главных воротах города. Двенадцати ещё нет, но всё равно засиделись. Пора закругляться.

***

Адриан встал, прошёл к окну. Взболтал остатки вина в кувшине. В этот раз он обделил компаньонку, налив ей горячительного меньше обычного.

Ника предпочла не заметить. Безобидное на первый взгляд вино ударило не только в голову, но и по ногам. Тянуло сесть, расслабиться, закрыть глаза. Голова стала невесомой, пустой, слегка кружилась.

— Вот он, — добралась девушка до черновика договора.

Пока мужчина читал, не мешала, молчала, сидела тихо как мышка. Взгляд задержался на его руке с листом, перебрался на расшитые узором петлицы и расстёгнутые серебряные пуговицы на полукафтане, пересчитал их, поднялся к белоснежному кружевному воротнику, любовно огладил широкие плечи, шею, выбритый подбородок и… не посмел подняться выше.

Ника опустила глаза на тарелку с остатками орехов и сухофруктов. Слушала мягкий убаюкивающий шум в своей голове, не в силах отогнать навязчивые мысли. Вот бы прижаться к Кэптену, вдыхать его запах, положить голову на его плечо… лучше на грудь… и чтобы он обнял… крепко-крепко… и поцеловал. Вот бы…

— Дремлешь? — оборвал её мысли голос Ван дер Меера.

Девушка встрепенулась и с протяжным вздохом:

— Нет, — потёрла глаза.

— Не спрашивала у матери, какую плату станет она взимать за аренду первого этажа?

— Не спрашивала. Может, никакую.

— Не соглашусь, и тебе не советую. Потом она долю с прибыли в процентах стребует.

— Разве такое возможно? Мать всё же, — усомнилась Ника, тут же вспомнив, как госпожа Маргрит с лёгкостью вызвалась пойти к Адриану и отравить его. И за банкира выдавала дочь замуж, не считаясь с её желанием, руководствуясь исключительно личной выгодой.

— Лучше сразу всё обговорить. Если ты хочешь поступить иначе, то я пропишу в договоре только свою часть платы.

По спине Ники пробежал холодный озноб: Кэптен не доверял госпоже Маргрит. И тут он прав. Нельзя смешивать бизнес и семейные отношения, которые назвать доверительными, здоровыми и крепкими не поворачивался язык.

Ван дер Меер встал и принялся сворачивать бумаги в трубку:

— Заберу с собой. Завтра посмотрю ещё раз и подумаю, у кого заказать мебель.

— Также с тебя примерный расчёт стоимости строительных работ. Если отдельно посчитаешь, во что мне обойдётся обустройство тёплой ванной комнаты, буду тебе благодарна.

— Что ещё? — спросил он, не глядя на компаньонку.

— Закупка продуктов.

— Обговорим после, — отложил рисунки вывески.

— Ты вычеркнул пометку с приготовлением блюд навынос. Мама с ребёнком с удовольствием купит полюбившуюся выпечку, чтобы побаловать себя вкусненьким дома.

— Не столь важно. После обсудим, — отмахнулся мужчина.

— Освещение.

— А что не так с освещением? — застыл он в недоумении. — Ты же не собираешься торговать по ночам?

— Осенью и зимой рано темнеет. Сейчас тоже. На столах поставим не подсвечники со свечами, а фонарики. Я это имела в виду.

— Давай поговорим об этом после, — заторопился Адриан, шурша бумагами.

— Хорошо, — согласилась Ника, жалея, что час расставания неумолимо приближается. — Останутся мелочи, которые мы обсудим в процессе ремонта и обустройства кофейни.

— Так точно, — усмехнулся Ван дер Меер, мазнув компаньонку пальцем по кончику носа.

Ника не успела отклониться. Потирая нос, напомнила недовольно:

— Просила же тебя не делать так больше.

— Ничего не могу с собой поделать, — улыбнулся Кэптен. — Давняя привычка.

— Ну да, привычки не поддаются контролю, когда мозг уходит в «спящий» режим.

Ван дер Меер резко выпрямился. Неловко припав на больную ногу, уставился на компаньонку. Раздражённо спросил:

— Руз, откуда в твоей речи столько непонятных слов и выражений? Где ты их набралась? Порой я понимаю тебя с трудом. Будто говорим на разных языках.

Скрученные в тугой рулон листы выпали из его ослабевших рук, развернулись и рассыпались по столу.

Ника пожала плечами, поправляя на них сползающую шаль. Проскочила неуместная мысль, что тубус* пришёлся бы кстати.

— Неправильные книги читала, — пробурчала она, вспомнив о ещё одной зачёркнутой пометке на черновике плана кофейни. Поспешила сменить тему разговора: — Ты вычеркнул охранника.

— Зачем охранник? — нахмурился Адриан, отстраняя от стола девушку, собиравшую чертежи, забирая их из её рук. — Позволь мне. Уж с этим я как-нибудь справлюсь.

— В самом деле, зачем? — проговорила она в раздумье, с опаской поглядывая на собеседника. — Если кто-то и посмеет ограбить престижную кофейню, то не днём. Поздним вечером и ночью в жилой дом, в котором будут жить три беззащитные женщины, любители лёгкой наживы тоже не полезут. — Иронично добавила: — Зволле — тихий, спокойный городишко, где все всех любят и уважают.