Записки из бронзового века (СИ) - Отсюдов Мефодий

– И какой дурак с мотоблоком попрётся в эту глухомань, чтобы вспахать небольшую деляну вокруг трёх деревьев, – строил я логическую цепочку, разглядывая окрестности. – И главное – нафига? Да никакой. А кто тогда? Зверьё? – вслух рассуждал я.

И тут меня, как обухом по голове долбануло!

На взрыхлённой земле я увидел чёткий отпечаток то ли копыта, то ли лапы. Овал, по форме на здоровое яйцо похожий. По краям небольшие углубления, а ближе к центру ещё два поглубже. В верхушке овала, между крайними ямками, – нетронутая земля.

Эдакий, вытянутый ореол от герба СССР. С ямками по краям. Вот что я увидел.

Что за зверь это оставил, я не знал. Но след явно не собачий и не кошачий. А значит, навряд ли это хищник был!

С одной стороны это радовало, но всё равно, как-то неуютно стало.

Пятая чакра сжалась до размеров игольного ушка, а взгляд всё также шарил по земле в поисках хоть чего-то.

И таки наткнулся – на остатки жёлудя!

Картина в голове сразу же сложилась и страх немного отступил. Всё было просто до банального – взрытая земля, остатки жёлудя.

– Так, дубраву нашёл. А след кабан оставил – блеснул я эрудицией и замолчал, разглядывая дерево.

Пригляделся повнимательнее и действительно, в листве виднелись светло-коричневые жёлуди.

– Круто, сам с собой начал беседы вести. Так и до раздвоения личности недолго. Скоро буду тут, как Голлум по деревьям скакать. Хотя, по деревьям вроде Тарзан лазил – бурчал я, разглядывая сорванный с дерева лист. – Нарекаю тебя дубом, – провозгласил я, так и не разобравшись, оно или нет. – А там посмотрим.

Хотел перекурить перед работой, да ветку подходящую выбрать не спеша.

Не получилось.

Сигареты то ещё с утра кончились. Пришлось с умным видом, посасывая сорванную с куста веточку, лезть на дерево.

Глянувшаяся мне ветка от земли была высоковато. Но это меня не остановило. С горем пополам продрался к выбранному сучку и давай по нему камнем наяривать.

Стучал долго и нудно. Моему упорству даже дятел-стахановец позавидовал бы. Три камня из пяти на мелкие осколки раздолбал, руки в кровь истёр, но ветку победил.

Пока долбил, в голову пришла идея поэкспериментировать.

– Попробую сырое дерево обжечь. А для эксперимента вон те палки, что на земле валяются, обожгу. А потом сравню, что лучше, – лыбился я, вытирая пот со лба.

Если честно, валявшиеся на земле кривоватые палки я решил чисто из врождённой лени подобрать. Запарился я сырую ветку долбить. Больше часа промучился.

Никак не меньше.

А когда дерево сдалось, на земле тут же обнаружилось практически готовое копье. Точнее, слегка кривой дрын в мою тощую руку толщиной и длиной шага три.

– Обработаю и прокатит! – сплюнул я. – А что кривое – наплевать.

Обратная дорога показалась мне в разы короче. Хотя по пути я постоянно нырял в лесок, выискивая валявшиеся без дела ветки.

– Экспериментировать, так экспериментировать, – оправдывался я сам перед собой на подходе к лагерю.

На себе тащил уже внушительную такую охапку разнокалиберных дрынов. И дело это оказалось нелегким, а сбросить даже малую часть лута уже жалко было. Вот и тащил сомнительный груз, успокаивая себя, авось пригодится.

Пока дотопал до лагеря, пока костёр разжег, пока отсортировал материал, уже темнеть начало. А значит, охота откладывается на завтра. Благо два кусочка шашлыка в заначке остались.

Ими и поужинал.

Спать не хотелось. Да и какой тут сон, если весь день палки по лесу собирал! Мега копья крафтить пора, а не бока отлёживать!

Этим и занялся. Благо костёр горел ярко.

– Эксперименты! – проорал я на всю округу, спародировав Пушного дядю Сашу и отсортировав лучшее из того, что нашёл, занялся исследованиями.

Больше всего мне понравилось поджигать конец ветки, потом втыкать его в землю, а как достанешь, камушком заостренным обгорелое соскребать.

Испачкался, правда, весь.

Насколько от этого дерево крепче становилось – не знаю. Но получалось красиво и даже остро.

А три копья даже шкуру пробили и не поломались.

Метод был признан прогрессивным – работа закипела. Но хватило меня ненадолго. Через пару часов эйфория спала и глаза натурально слипаться начали. Ладони и пальцы горели, спина от долгого сиденья на корточках тоже ныла. Ещё и жрать захотелось.

Но я был доволен собой.

Передо мной на земле лежали пять дрынов разной толщины и длины. Сколько в метрах не знаю, не было его у меня, а вот в шагах – от одного до трех. Всё, что на роль копья не подошло, тоже пользу принесло: отправилось в костёр.

– Вот это уже больше на оружие похоже, – похвалил я себя, разглядывая своё творчество. – Особенно вот это красивое, мощное! Хоть на выставку отправляй. Вот с тобой то, друг, мы завтра с утра пораньше на охоту то и пойдём! Да и окрестности нужно дальше исследовать, – зевал я, укладываясь на жёсткой подстилке. – Кровать бы ещё замутить, крышей над головой обзавестись...

Дальше спланировать не успел – вырубило меня.

Четвертое утро тоже оригинальностью не блистало. Проснулся рано, замёрз, бока отлежал и жрать хотелось.

Вздохнул, накидал в костёр веток потолще, сходил воды попил, умылся, надрал кустарника для маскировки, взял дрын глянувшийся и потопал на охоту.

Засаду устроил у первой попавшейся на глаза норы. Она всего-то метрах в трёхстах от моего лагеря была.

Чтобы отвлечься от чувства голода и дурных мыслей, радовал себя утренней подборкой новостей собственного сочинения с места происходящих событий.

Хоть какое-то развлечение и разнообразие.

– Сегодня в местных недостепях стартовала операция “Байбак”, – мысленно веселил я себя, валяясь за самодельным кустиком неподалёку от норы. – Отказавшись от почётной участи добровольного и безболезненного перехода из разряда живности в разряд сытного завтрака, наглые обитатели проклятых степей бросили вызов человеку из двадцать первого века! Попаданцу, отличающемуся практичным складом ума и выносливостью. Делаем ваши ставки, господа. Поединок ожидается долгим, но от его исхода зависит то, кто сегодня ляжет спать с полным желудком, – мысленно обращался я к воображаемым слушателям, пристально наблюдая за норой.

Солнце медленно плыло по небу, я обгрыз все травинки перед собой, перезнакомился с кучей муравьев, а подлые байбаки из норы даже носа не высовывали.

Вот честно, не знаю, сколько я у этой долбанной норы пролежал. Но роль камня отрепетировал на “отлично”. Оскара можно было давать, разведчик бы мне позавидовал. От нечего делать вздремнул ненароком даже.

А как глаз открыл, не поверил.

Пока я бдел с закрытыми глазами, наглый байбак, будь он неладен, подобрался к моему передвижному кусту и начал меня демаскировать.

Да-да, мне опять фартило!

Эта упитанная скотина сидела ко мне спиной, буквально в шаге от меня. Рука всё это время удачно на копье лежала.

Медленно-медленно, даже дышать старался через раз, перекатился на левый бок, поджал ноги.

Сурок насторожился, я снова прикинулся камнем. Выждал, прицеливаясь, и с силой метнул копье.

Байбак оказался шустрее. Палка ещё только начала своё движение, а мой потенциальный ужин уже устанавливал олимпийский рекорд с низкого старта.

Так и остался бы я голодным, если бы на пути копья не возникла другая байбачья морда, решившая узнать, чего тут за шухер.

И огрёб.

Мой дрын ему аккурат промеж глаз влетел. Пробить не пробил, но мехвода контузил. Пока обед башкой мотал, я успел перезарядиться, а потом…

Скажем так, слегка проредил байбачье поголовье.

В этот раз разделка тушки прошла легче. Я в паре моментов даже новаторские способы придумал. Поздний обед или ранний ужин выдался бы просто изумительным, если бы вдали не загрохотало.

В смысле, гром бабахнул.

– Ну, наконец-то, – скрипнул я зубами. – А то всё уж больно гладко шло. А теперь промокну, замёрзну, заболею и отмучаюсь, нафиг, – нудел я, прикидывая, где бы переждать непогоду.