Записки из бронзового века (СИ) - Отсюдов Мефодий

– Хой, хой, хой! – заорал я во всю мощь своей глотки, на бегу посылая в убийцу дротик.

– Хой, хой, хой! – подхватили мой клич парни, отправляя свои смертельные приветы в парочку, караулившую у ближайшей землянки.

– Рогатого не трогать! Живым брать! – ревел я, посылая дротики в не ожидавших такого развития событий врагов.

Видать это был не первый набег на мирных степняков. Успели привыкнуть уже, что увидев их рогатого мудака, местные превращаются в безропотных баранов, которых можно легко загнать на ритуальный костёр.

Но с нами этот номер не пройдёт!

– Живым брать демона! – вопил я, добивая раненых дротиками.

– Хой, хой, хой! – порадовали меня пацаны, буквально за секунду порубившие врагов и уже рвавшиеся к начальственной квартире.

– Валим! – донёсся до меня истеричный вопль рогатого.

И тут мои ноги, словно корни в землю пустили. Враг орал почти на чистом русском. Нет, не на классическом русском, на котором Пушкин сочинял, а на том, что из моей прошлой реальности.

Завис не только я.

Пацаны от такого поворота тоже в ступор впали.

– Чего зависли, мать вашу! – мотнув головой, отогнал я наваждение. – Догнать, поймать! Живьём брать! – орал я с перекошенным от злобы лицом.

Приказ был получен и немедленно принят к исполнению. Секунда, и мои парни скрылись во мраке ночи. Я же, пометавшись по стоянке, всё-таки нашёл два дротика, и двинул следом за своим отрядом, на бегу взывая к духам, чтобы ответственный за освещение перестал над нами издеваться и включил подсветку.

Я не знаю, как так получилось, но не прошло и минуты, как постепенно стало становиться светлее. Луна, до этого скрывавшаяся за тучей, порадовала землю своим вниманием.

Картина прояснилась, да и бежать стало легче.

Трое недругов опережали пацанов метров на сто. А меня на все двести. Но я скрипя зубами и суставами, потихоньку нагонял и преследователей, и их жертв.

Пять минут, и я уже рысачу наравне со своими воинами. Ещё пара минут и уже можно будет прицельно дротики метать. Всё-таки, что не говори, а марафоны мы не зря бегали.

Вон, даже после длинного дневного перехода могём!

Враги бежали врассыпную – начальник, его рогатый шлем хорошо был заметен в лунном свете, постепенно забирал вправо, а его балбесы с упорством носорога пёрли по прямой. И плевать им было и на кустики, и на овражки, и прочие преграды на их пути.

– Вали рогатого! – заорал я и замер, прицеливаясь в парочку вояк.

Ход конём удался – услышав мой вопль, рогатый поддал оборотов. А пара его соплеменников расслабила булки

– Понимают, падлы, – усмехнулся я.

Логика была проста – рядовые, а парочка была именно простыми вояками, нас не интересовали совершенно. А вот их предводитель мог рассказать нам пусть не много, но на главный вопрос ответил бы точно.

Секундная остановка, замах, дыхание задержать, взгляд сфокусировать на двух жавшихся друг к другу фигурках – бах, бах. И …

Снаряды ушли не то, чтобы и мимо, но и снайпера я не заслужил. Правому зарядил прямо в яблочко, точнее, в задницу, а вот левого рикошетом зацепил.

Через десяток шагов левый подтвердил пословицу и в попу раненый джигит, моля о помощи, рухнул на землю.

– Спасибо за дротик, – оскалился я, подбегая к нему.

Ровно три удара сердца, враг мёртв и погоня возобновляется. Месть совершена, жертва оружию принесена.

Второй решил встретить смерть лицом к лицу. Только не помогло ему это. Первым ударом я перерубил древко его короткого копья, а вторым…

Скажу одно, нож, хоть и не был заточен до бритвенной остроты, а вошёл, как горячий нож в масло.

Подсолнечное.

– Ну а теперь самое интересное, – шумно дыша, подбодрил я себя, пытаясь сориентироваться на местности.

Рогатый, хоть и бегал помедленнее нас, но гоняться за ним полночи не хотелось от слова совсем. Да и мои пацаны его скорее выматывали, чем догнать пытались.

Прикинув, что и как, пригнулся и двинул наперерез. Был там овражек хороший такой, метров пять шириной. И глубокий…

Со стороны он совершенно неприметен был, тем более ночью. А перемахнуть его – это нужно с головой не дружить. Вот и прикинул я, что как ни крути, а уткнувшись в такую преграду, двинет рогатый в мою сторону, ибо пацаны чуть левее бежали.

Но это если я раньше времени не попалюсь.

Не срослось.

Нет, я не спалился – враг слепой оказался. Точнее, шлем ему на глаза сполз, луна за тучу зашла и вообще духи степняков на него прогневались и в ад его затащить решили. Это, кстати, был один из его вразумительных и прямых ответов на кучу моих вопросов.

А перед этим бежал-бежал рогатый по степи, а потом, бац и пропал из нашего поля зрения. Только глухие удары и звон металла развеяли любые догадки о потусторонней природе его исчезновения.

В овраг добыча свалилась.

– Тихо-тихо, – шумно дыша, осадил я пацанов, вглядывавшихся с обрыва в непроглядную темень, царившую на дне лощинки. – Звездануться с такой высоты и ничего себе не сломать, он чисто физически не мог. Так что далеко не убежит, да и по следам мы его на раз-два найдём если что. А вот шальной дротик или ещё какая неприятная зараза из темноты прилететь может. Так что, парни, два шага назад и ждём подкрепление.

– Дуйте за берестой, будем факелы мастерить, а я его тут покараулю, – шепнул я им, когда мы немного отошли от края. – И лучше – молчите! Этот засланец, кажись, наш язык понимает.

Ребята испарились в ночи совершенно беззвучно и быстро. Как будто и не было этого затяжного марафона на шут его знает сколько километров в полной боевой выкладке.

Не прошло и пяти минут, как они уже с подобиями факелов нарисовались.

– Поджигайте и вниз. Иво – вправо шагов на пятьдесят отходишь, спускаешься и аккуратненько идёшь по дну оврага в мою сторону. Кво – то же самое, но заходишь слева. Это значит вон с той стороны. Дор, ждёшь, пока пацаны спустятся, ты это на слух понять должен, а потом поджигаешь факел и спускаешься до середины обрыва. Внимательнее, парни, внимательнее будьте, – шипел я, объясняя своим архаровам, что от них требуется. – А как найдёте супостата, так на руки его смотрите, если в них ничего нет, то бросаете факелы и вяжете его по всем правилам! Иво одну руку к земле прижимает, Дор другую. Кво светит. Не очкуйте, я вас сверху подстрахую и если что, на выручку приду.

Но переживал я, как оказалось, зря. Рогатый на дне оврага в отключке валялся. В том же месте, куда он рухнул по нашим расчётам, там же его и нашли пацаны.

– Он меж мирами бродит, – обрадовал меня Иво, оседлавший рогатого. – Как бы не ушёл от нас.

А вот этого мне совершенно не хотелось, уж очень много вопросов у меня к этому пацанчику было. Пришлось спускаться, дабы своим рвением мальчишки не угробили мне ценного информатора. Да и обшманать пленника, попутно показав, ребятишкам, как это делать правильно, не помешает.

Естественно, сугубо с моей, нубской, точки зрения.

Прикид у мужичка был не сильно то и отличим от нашего. Разве что, шкуры, изображавшие куртку и короткие штанишки, выделаны получше были. А на ногах почти тоже самое, что и у нас.

А ещё и пародия ремня на талии была.

Из вещей, кроме шлема и мешочка, что висел на поясе, мы ничего интересного не нашли.

Я от расстройства даже замерзать начал, а этот оболтус в себя приходить, кажись и не собирался.

– Иво, вставай спиной ко мне. Кво, Дор, помогите пленника на спину ему закинуть, – прикрикнул я на расслабившихся пацанов.

С горем пополам, а взвалили мы вражину на плечи Иво и потопали в родные пенаты под моё нудение, что нужно было ещё камеру предварительного заключения сделать, а то куда теперь пленников и проштрафившихся девать.

– Тема такая. Я сейчас к вождю на доклад схожу, потом спать, а вы безвылазно сидите тут и с пленника глаз не спускаете. Как только очухается – меня сразу свистнете. Дежурите парами! А то знаю я вас, вам волю дай, вы и апокалипсис прошляпите! Первая пара – Иво и Дор, потом Дор и Кво, кто замыкающий, думаю, сами догадаетесь, – поставил я задачу, когда мы ввалились в нашу родную казарму.