Анатолий Дубровный - И пушек гром
– У нас скоро будет ещё один ребёнок, девочка, она сказала, что эта девочка будет одарённой, и инициировать её и правильно обучить можно будет только там, у меня самой не получится.
– Кто она? – шепотом спросил Франо, подозревая, что от горя у его жены началось помешательство. Ответ его удивил:
– Тайша, она сегодня ночью была здесь и дала мне вот это.
Анжела повернулась и показала Лео цветок без каких-либо признаков увядания, словно его только что сорвали. Лео помнил этот цветок – такие белые цветы росли только в одном месте – в горах Сикравашти. Его очень удивляло, что эти цветы очень нравились его другу Талиасу Ланик. Лео перестал удивляться, когда узнал, что Талиас – это Таиса, но как этот цветок мог оказаться здесь, за тысячи миль от гор, где растёт?
Агила Ланик сидела в кабинете директрисы зеристчестэрского института благородных девиц, почтенные дамы обсуждали текущие дела, ведь Агила входила в попечительский совет, а с недавнего времени её добровольный взнос в казну института был самым большим. В местное отделение банка «Рошар и партнёры» племянницей на её имя была переведена крупная сумма, неслыханная по местным меркам. Значительную часть этой суммы скромная женщина, не имеющая своих детей, пожертвовала на благотворительные цели.
В дверь постучали, и, получив разрешение войти, появился почтмейстер, решивший лично доставить толстые пакеты почтенной леди Ланик. О чём и сообщил, тщательно выговаривая такое значительное слово как «корреспонденция»:
– Вам, уважаемая леди Агила, корреспонденция из столицы! Вот, решил лично доставить, уж очень пакеты важные, два из адмиралтейства, третий из банка, а четвёртый от самой королевы!
Агила Ланик, не спеша, осознавая значимость момента, такую корреспонденцию мало кто в Зеристчестэре получает, вскрыла первый пакет из адмиралтейства и начала читать. По мере чтения руки у женщины задрожали, на глаза навернулись слёзы, а губы начали шептать:
– Таиса, девочка, как же так?..
Выпавшее письмо подняла директриса и прочитала:
– Командор Таиса Ланик погибла, выполняя свой долг. Имя её занесено на доску славы адмиралтейства.
Удивлённая директриса спросила:
– Как же так? Она же уехала как лучшая воспитанница поступать в столичный институт?
– Я вам не говорила, – тихо произнесла Агила, – она не стала туда поступать, а поступила в Морскую академию… Томас хотел сына, его рассказы о далёких морях, о странствиях… – не выдержав, женщина снова заплакала. Директриса, попросив разрешения, достала из пакета второе письмо и начала его читать, по мере чтения её глаза стали большими и круглыми, она с удивлением произнесла:
– Письмо от королевы! Она выражает вам свои соболезнования, тут написано, что Таиса была её близкой подругой. А вот ещё одно письмо, самое толстое тоже из адмиралтейства, здесь… О-о-о! Подумать только, какие подвиги совершила ваша девочка!
Затем, тоже получив разрешение, директриса вскрыла письмо из банка, и её без того круглые глаза стали как тарелки. Агила Ланик вступала в наследство, отписанное ей Таисой, женщина, продолжая плакать, сказала:
– Зачем мне столько, девочка уже обеспечила мою старость. У меня никого нет, зачем же мне деньги? Я хочу передать их в зеристчестэрский институт благородных девиц, с тем чтоб тут открыли школу, где будут обучать и простых девочек-сироток. Хорошим манерам, умению шить и готовить – всему тому, что должна знать и уметь каждая женщина. Обучать бесплатно, а бедным и талантливым – платить стипендию.
Директриса в знак согласия склонила голову и предложила:
– Я думаю, что наш институт и школа при нём должны носит имя Таисы Ланик, это самое малое чем мы можем вас отблагодарить, леди Ланик.
– Не меня, – ответила Агила и сквозь слёзы добавила: – Не меня, нашу бедную девочку.
В холл небольшой, но уютной гостиницы вошла заплаканная девушка, с двумя детьми, она заплакала ещё больше, увидев грустную, но сдерживающую слёзы женщину за стойкой.
– Поли, – сказала женщина, – ты знаешь уже.
– Да, – ответила та, – мы с мужем были в имении, получив эту весть, бросили всё, собрали детей и приехали. Джейк поехал в парламент, а я сюда.
– Поли, ваши комнаты…
– Нет, Гретта, я не могу туда, там всё напоминает о ней…
– Хорошо, Поли, я поселю вас с Джейком в других комнатах, надеюсь, вам с детьми не будет тесно? – спросила хозяйка гостиницы.
– Нет, Гретта, не будет. Вы же знаете, нам приятно у вас останавливаться.
– Здравствуйте, Гретта, – поздоровался входящий герцог Лоренс, хозяйка ответила:
– Здравствуй, Джейк, надолго к нам?
– Нет, заседание парламента… Некоторые моменты, требующие моего присутствия… И домой. Вот, возьмите… – Лоренс протянул Гретте толстый пакет, та спросила:
– Что это?
– Векселя, Таиса просила в случае чего передать их вам, будет на что расширить гостиницу и сделать при ней пансионат для гардемаринов, как в добрые старые времена, – грустно сказал герцог Лоренс.
Зал фехтовальной академии в этот раз не был полон как обычно, это время было исключительно для знатных клиентов. Иглан Солсбэр внимательно слушал мастера Таруцио, а его противник в этом учебном бою и закадычный друг Крамви Гаронс не менее внимательно слушал мастера Годвина, совладельца фехтовальной академии. Неожиданно всех отвлёк один из преподавателей, мастер Гастон. Запыхавшийся молодой, но уже солидный человек подал Таруцио пакет и выпалил скороговоркой:
– Мастер, срочно!.. Это из банка «Рошар и партнёры»! Принёс посыльной, сказал очень срочно, но при этом ответа не надо!
– Странно, срок по выплатам ещё не наступил. А они уже прислали… Только вот не знаю что, это же не может быть напоминанием, рано ещё.
Мастер вскрыл пакет и начал читать, руки у него задрожали, и из пакета посыпались какие-то бумаги. Годвин удивлённо воскликнул:
– Это же наши долговые расписки! Закладные под те деньги, что мы брали как ссуду, чтоб купить этот зал и всё необходимое для… Что произошло, Алехандро? Откуда у банкиров такой приступ щедрости?
– Ты помнишь того юношу, что посоветовал нам объединиться и создать фехтовальную академию?
– Ещё бы! Кажется, его зовут Талиас?
– Таиса, юноша оказался девушкой. Но тем не менее она стала морским офицером и получила звание командора. Командовала отрядом кораблей. Перед отплытием она забегала сюда, тебя тогда не было. Мы поговорили, и я рассказал о наших трудностях. Таиса обещала помочь. Она погибла, погибла как герой!
– Здесь не только наши расписки, здесь векселя на предъявителя на сумму… – Годвин присвистнул, а Таруцио прошептал:
– Бедная девочка.
Большой кабинет по-прежнему утопал в полумраке, задёрнутые шторы не давали увидеть день или ночь на улице. Хозяин кабинета, закончив что-то писать, поставил перо на своё место – в большой письменный прибор в виде парусного корабля и посмотрел на пустое кресло своего обычного собеседника. Как знал мужчина, сидящий за столом, корабль Петерса уже давно был в порту. Что могло задержать обычно пунктуального собеседника хозяина кабинета? Отрыв ящик стола, мужчина с большими бакенбардами достал письмо и перечитал его, при этом удовлетворённо хмыкнув, вполголоса произнёс:
– Вам, Петерс, всё-таки удалось… Теперь нам ничего не должно угрожать, но что заставляет вас сейчас так осторожничать? Вроде раньше такого не было? Так что же?
Мужчина с пышными бакенбардами насторожился и замолчал, услышав стук в дверь, громко произнёс:
– Войдите!
В кабинет, вместо слуги вошёл рослый конногвардеец и, протягивая пакет, произнёс:
– Вам пакет, срочно!
Роскошно одетый владелец бакенбард, вскрывая пакет, спросил:
– А где Патрик? Почему он не доложил о вашем прибытии?
– Не могу знать! – вытягиваясь по стойке смирно, громко рявкнул конногвардеец. Хозяин кабинета поморщился, а лейтенант конной гвардии, тем же командным голосом (таким не в кабинетах с их уважаемыми хозяевами разговаривают, а на плацу командуют) проорал: – В приёмной никого не было, а дело срочное, и я счёл возможным лично доставить вам пакет!
В этот момент в кабинет влетел запыхавшийся слуга джентльмена с большими бакенбардами и выпалил:
– Ваша милость! Арестован адмирал…
Хозяин кабинета поджал губы и, недослушав, недовольно произнёс:
– Это не повод, Патрик, покидать своё место! А если бы вы мне понадобились? И что значит – арестован?
– Прямо у трапа…
– Позволю напомнить, канцлер королевства ждёт вас! – вмешался конногвардейский лейтенант, делая недвусмысленный жест в сторону дверей.
– Ах да, да, – засуетился мужчина с бакенбардами и поспешил к выходу, в приёмной перед кабинетом, где отдёрнутые на окнах шторы позволяли полуденному солнцу заливать помещение своим ярким светом, мужчина с бакенбардами увидел ещё двух конногвардейцев и открытую боковую полупотайную дверь. Видно, через неё слуга сумел проскользнуть в приемную, и пока растерявшиеся гвардейцы не сумели ему помешать, вошёл в кабинет. Лейтенант конногвардеец, пропуская мужчину вперёд, придержал слугу, не дав ему последовать за своим хозяином и окончательно отсекая, закрыл за собой дверь. Слуга попытался взяться за дверную ручку, но конногвардейцы завернули ему руки за спину, один из них ласково сказал:
