Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
— Вы можете расположиться в сакристии, — предложил им настоятель Герхард, — …а для ваших женщин мы приготовим комнату возле огорода.
Сакристия находилась в недавно освященной монастырской церкви, и Соломон совершенно не был рад такому месту для ночлега. Монахи поднимались во втором часу ночи на вигилию, а затем ежечасные молитвы продолжались до восхода солнца. Похоже, отдохнуть в комнате возле моленной не удастся.
Герлин, Марии и Марте повезло чуть больше. Хоть их комната оказалась кладовой для инструментов, находилась она в спокойном месте, возле огорода, от которого исходили пряные ароматы. Соломон деловито обсуждал с монахом-аптекарем использование растений в лечебных целях, а вот господина Мартинуса, к ужасу Марии, аромат тимьяна и розмарина толкал на всякие глупости.
Герлин услышала, как они шептались во время вечерни.
— Приди, тебе ведь этого тоже не хватает, мышка! Вчера я заснул, но сегодня ночью… я буду целовать тебя в облаке благоуханий… ароматы будут опьянять нас… я…
— Мастер… я прошу вас… это ведь монастырь! — Мария испуганно отстранилась, когда он хотел поднять ее вуаль. — Если нас увидят… господин… мастер… Они не разрешили даже господину Фридерикусу и его законной жене ночевать вместе…
Мастер Мартинус рассмеялся.
— Ах, мышка, что же может случиться? Ну хорошо, было бы немного неловко, но…
— Это было бы распутством! — воскликнула Мария и в ужасе замерла: не услышал ли кто ее слов? — И кто знает, что они тогда со мной сделают!
Герлин прекрасно понимала причину ее беспокойства. С господином Мартинусом наверняка ничего не произойдет, его разве что с позором выгонят из монастыря. А вот с Марией все обстояло бы по-другому, тем более если магистр не заступится за нее или даже заявит, что она соблазнила его. Потаскуха, занимающаяся своим ремеслом в монастыре, однозначно понесет наказание, которое назначит то ли монастырь, то ли даже мирской суд. Герлин не знала, к чьим владениям относится Эбербах, к городу или к графству. В последнем случае господин мог смилостивиться, но в первом… Герлин не была осведомлена, как все устроено в новых городах, однако слышала, что там во всем царит порядок. Наверняка потаскухам разрешалось предлагать свои услуги только в определенных местах и, возможно, лишь в том случае, если их знали в городе и они отдавали кому-то часть заработка. Мария могла оказаться у позорного столба или получить наказание плетью. Предаваться в саду монастыря любовным утехам означало плевать в лицо Богу!
— Прошу вас, мастер, я завтра отплачу вам за все! — умоляла его Мария, однако магистр не сжалился над ней.
Герлин в который раз покачала головой, поражаясь его себялюбию и своенравию. Этот маленький человек всегда поступал как ему вздумается, не заботясь о последствиях своего поступка.
Всю вечерню Мария всхлипывала и потом не притронулась к еде, несмотря на то что целый день провела в седле. Герлин было жалко девушку, тем более что и в этот раз Марта не удержалась от язвительных замечаний в ее адрес. Пожилая женщина узнала, что задумал Мартинус, и упрекала Марию в том, что она не могла проглотить ни кусочка из-за своей греховной любви. Герлин больше не могла безучастно смотреть на то, как страдает девушка. Она последовала за ней в уборную и вызвала ее на откровенный разговор.
— Это безумие, и вы сами это понимаете! — заявила она испуганной и покрасневшей от стыда девушке. — Вы не должны подчиняться ему!
Мария в отчаянии покачала головой. Она не решалась посмотреть Герлин в глаза.
— Если я буду отказывать ему, он прогонит меня, — произнесла она глухим голосом. — И куда я тогда пойду? Он так уже делал один раз, в Линце. Тогда я пошла на церковную площадь просить милостыню, там он снова меня и подобрал. Он может быть… очень жестоким.
— Почему вы вообще держитесь возле него? — резко спросила Герлин. — Господи, вы ведь не можете быть влюблены в него! Он ведь такой старый!
Теперь Мария повернулась к ней, и Герлин изумилась нежности в ее глазах.
— Он рассказывает мне о звездах, — прошептала она. — Он встретил моего отца при дворе герцога. Мартинус составлял там гороскопы. Я услышала, что он берет учеников, и пошла к нему. Сначала Мартинус только высмеял меня. Но затем… я ему приглянулась. Разумеется, он сказал, что ему нравится то, что я жажду знаний. Он будет учить меня, однако… однако он хотел кое-что взамен…
— Но почему, ради всего святого, вы согласились на такое? — возмутилась Герлин. — Вы ведь, несомненно, из благородной семьи.
Мария не подтвердила, но и не опровергла это.
— Я хотела знать все про звезды, — вместо этого сказала она. — Для меня… для меня это было важнее всего на свете.
— Важнее вашей семьи? — не унималась Герлин. — Важнее вашей чести? Важнее будущего? Разве вы не мечтали стать супругой порядочного мужчины?
Мария пожала плечами.
— Порядочный мужчина запер бы меня в доме. Когда усердной домохозяйке глазеть на звезды? Вначале я могла держать все в тайне. Однако, когда Мартинус отправился дальше, я сбежала… и теперь я не могу вернуться домой. — Она закусила губу, словно ей хотелось расплакаться, но тут же гордо вскинула голову.
— Мне это тоже не нравится! — заявила она. — Но мне еще многому нужно научиться!
— Но ведь вы каждую ночь дрожите от страха, — возразила Герлин, внимательно глядя по сторонам, — возвращаясь из уборной, женщины шли через монастырский сад. — И вы отдаетесь старому, постоянно пьяному мужчине. Разве вы не находите это отвратительным?
Мария пожала плечами.
— Когда я лежу в объятиях моего любовника, — произнесла она своим певучим голосом, — я закрываю глаза и вижу звезды. Все тысячу двадцать две… или… двадцать три. — Мария улыбнулась. — Вы тоже испытываете такие ощущения в постели своего супруга?
Герлин пообещала Марии по крайней мере наблюдать за входом в монастырский сад из кладовой, где спали женщины. Если бы кто-нибудь появился, вероятно, она бы не успела предупредить девушку, однако даже само обещание несколько успокоило Марию.
Мастер Мартинус прошел мимо их кладовой около полуночи, и Мария, вздыхая, последовала за ним. Герлин с нетерпением ожидала ее возвращения и посочувствовала ей, подумав о том, что, похоже, для Марии эта ночь была бесконечной. Вчерашний долгий сон, наверно, придал господину Мартинусу сил, или же его мужскую силу подкрепляла какая-нибудь трава с монастырского огорода. Как бы то ни было, когда колокола уже начали созывать монахов на вигилию, Мария все еще не вернулась.
Герлин прислушивалась к отдаленным звукам песнопений и молитв, однако затем ее охватил ужас — пение монахов приближалось. До этого момента она не слышала ничего о ночной процессии, однако, возможно, в этот день монастырь чествовал какого-либо святого… Герлин накинула на себя темный плащ и поспешила наружу. Она посмотрела в сторону церкви — действительно, оттуда приближалось шествие монахов. Некоторые несли факелы, один из них нес крест. Монахи явно намеревались обойти вокруг монастыря. И где-то в его стенах Мартинус развлекался с Марией!
Герлин начала лихорадочно размышлять, что она могла сделать. Стоит ли ей отыскать Марию и Мартинуса? Она внезапно может натолкнуться на монахов. Ее заподозрят в том, что она шла к месту ночлега мужчин, однако навестить супруга было, несомненно, простительным грехом. С другой стороны, она не должна была привлекать внимание к себе и Соломону. До сих пор никто не спрашивал у них, кто они такие, однако если начнутся неприятности…
Герлин терзали сомнения и страх — и в этот момент процессия остановилась, очевидно, встретив на своем пути препятствие.
Герлин различила, как из тени, падающей от стены, возникла фигура мужчины в темном плаще…
— Простите, простите, почтенные братья, но прошу вас, остановитесь! Мой мастер…
Герлин нахмурилась. Леопольд? Мартинус выставил его в качестве караульного? Но нет, умоляющие интонации, мягкий тембр этого голоса явно принадлежали не хрупкому ученику астронома. Это был вкрадчивый голос Авраама, а такую интонацию он использовал, продавая рыцарям реликвии.
— Мой мастер ведет в саду разговор со своим святым заступником, — заявил Авраам.
Настоятель удивился:
— Господин Мартинус? Ночью?
— Понимаете, — начал объяснять Авраам, — мой мастер рассказывал о том, что в Вене при свете звезд ему явился святой Мартин. С тех пор он каждую ночь долгие часы проводит в молитвах, мой несчастный господин. Он мало спит, его здоровье уже заметно пошатнулось, однако его душа постоянно требует встречи с епископом Тура. Я только что слышал его молитвы, вознесенные к небу, — он уже не в себе, видно, переусердствовал в стремлении к духовному просвещению. Поэтому, прошу вас, не пугайте его! Дайте мне время, и я выведу его из этого состояния. Он наверняка захочет…
