Андрей Посняков - Дальний поход
– Думаешь, он соглядатай?
– Тут и думать нечего, друг мой! Мы-де с тобой в голове его не смогли покопаться…
– Я так особо и не старался…
– И я… вообще я о страже нашем так просто спросил, для разговора.
Оба знали, что врут. И оба врали. Так было положено, и нечего тут говорить.
Однако, когда впереди показался – точнее, почувствовался – оберег, настороженный на крови спинокрыла, колдуны замедлили шаг, а, чуть погодя, и вообще остановились, поглядели на заросший малиною холм – именно оттуда тянуло заклятьем и кровью. И пора пришла поговорить о делах… вот как раз теперь и пришла.
– Без обид, славный друг мой Хасх-веря? – первым произнес осанистый Нгар Сэвтя.
Напарник важно кивнул:
– Без обид. Что хочешь спросить – спрашивай, мой мозг – твой мозг, а мысли мои – твои мысли.
– О той молодой ведьме, что нам приказано доставить на Великий Седэй… Правда, что ты знал ее раньше?
– Знал, – спокойно кивнул сутулый столичный колдун. – Я бывал раньше здесь, в Яхаиваре, на празднике песен. Заметил способную девочку…
– Молодец!.. Рад, что ты открыт мне, – поспешно добавил Нгар Сэвтя, проникнувшись чужими воспоминаниями… такими чувственными, необычными, пряными…
Запахи изысканных яств… музыка… барабаны, флейта… танцующие обнаженные девушки… и среди них – одна…
– Чувствую, ты вступил с ней в связь, любезнейший друг мой. Не в ту, что вступают меж собой мужчина и женщина… Дева ответила тебе?
– Да. Но далеко не сразу. Довольно много времени прошло, но, как-то в дозоре над селением бледнолицых демонов, я вдруг почувствовал ее зов, ее просьбу… и еще вдруг ощутил старое-старое колдовство…
– Та самая старуха, о которой говорили на Великом Седэе?
– Мы ее тоже должны доставить…
– Но… дракон может взять только двоих. Кто будет лишним?
– Ты сам знаешь, мой друг.
– Несчастный Иттвар. Он слишком много знает.
– Не дело простолюдина слишком много знать – смертельно опасно!
– Полностью согласен с тобой, мой дорогой друг! Так ты откликнулся на просьбу молодой… ой, ой… вижу! Странные огромные челны… трехроги… орды тупоголовых менквов… Осмелюсь спросить – ты это сделал на свой страх и риск, уважаемый Хасх-веря?
– Ты ж видишь… Иначе б давно заседал бы в Седэе.
– И я… Что ж! Пусть великий Нга-Хородонг пошлет нам обоим удачу в этом деле, она нам так нужна!
Митаюки-нэ ждала посланцев так, как, верно, еще никого в своей жизни не ждала. То, что кто-то из колдунов явится в брошенный Яхаивар, она догадывалась, знала… только вот не знала, что это будет старый знакомый, который так хорошо помог с казаками… почти помог.
Юная ведьма почувствовала посланцев еще издали, точнее сказать – они сами дали ей знать – от чего Митаюки внезапно ощутила неведомую доселе гордость, еще бы: впервые могущественные властители обратились к ней… к женщине, деве – не к мужчине! Значит, признали, значит, она им нужна! Первая женщина… не считая Нине-пухуця, разумеется. Нет, нет, ей, Митаюки, такой, как у этой ведьмы, судьбы не надобно!
– Напрасно надеешься, девочка, что они поступят с тобою, как с равной! – ни от кого не прячась, Нине-пухуця возникла за спиной юной колдуньи в образе безобразно-грустной старухи с давно не стриженными ногтями и распущенной паклей волос.
Ми вздрогнула – вот ведь, старая! Только про нее вспомнишь – а она уже тут как тут.
– Хм… – Митаюки проворно спряталась за хижину, уводя туда и Нине-пухуця – не надо, чтоб строящие частокол казаки видели их вместе. – О ком это ты, бабушка?
– Ты знаешь, о ком, – нахмурилась старая ведьма. – Они уже здесь, в Яранверге. Если хочешь, могу тебе дать совет.
– Натравить казаков на посланцев Великого Седэя?! – дева дернула плечом. – Это твой совет?
– Не такой уж плохой, девочка! Но… – Нине-пухуця скорбно покачала головой. – Вижу, ты вовсе не собираешься ему последовать. А зря! Тогда прощай… я-то с вами не собираюсь… и ты прекрасно знаешь, почему! Второй раз спасти меня от костра будет явно некому…
– Так ты останешься здесь?
Старуха округлила глаза:
– Что я, совсем обезумела? Они чувствуют меня, будут искать… не найдут сейчас, явятся еще раз – оно мне надо? Уйду в лес, затаюсь меж оберегов – пущай себе ищут… – Нине-пухуця презрительно сплюнула в пыль. – Если найдут! А тебе… удачи тебе, девочка, и помни – ты играешь с огнем!
– Прощай, – обняв старую ведьму, Митаюки шмыгнула носом. – И спасибо за все. Сказать по правде, я на тебя и сейчас рассчитывала.
– И напрасно! – отвернувшись, старуха махнула рукой. – Придержать казаков пускай тебе посланцы помогут. Попроси, коль не испугаешься.
– Не испугаюсь, бабушка! Попрошу.
– Да хранит тебя Неве-Хеге!
– И тебе удачи!
Так, в общем-то, вполне мирно, без особых претензий друг к другу, простились меж собой две колдуньи, старая, приговоренная когда-то к костру, и молодая, о судьбе которой сейчас можно было лишь только гадать, да и то – без всякого успеха.
Старуха Нине-пухуця невидимой тенью прошмыгнула меж казаков да скрылась в лесочке, щелкнув по носу любопытного Ноляко, как раз в тех местах пасшегося. Шлемоголов недовольно заквохтал, забил хвостом, пасть оскалил!
– Но-но, я тебе! – поспешно успокоила ящера старая ведьма. – Ишь, вызверился! С хозяином-то твоим мы не враги… правда, и не друзья тоже. Что смотришь? Иди, вон, к трясине, пасись – там много улиток вкусных.
Митаюки-нэ не проводила старуху и взглядом – не до того, нужно было срочно отвести глаза казакам… впрочем, посланцы Великого Седэя оказались не такими уж дурнями и обо всем позаботились сами – никто из ватажников их не заметил напрочь! Да и пластавшие рыбу девы сир-тя не дернулись.
А вот Митаюки гостей учуяла, встретила заранее заготовленной улыбкой:
– Добрый путь!
– Это тебе добрый путь, дева, – сутулясь, отозвался Хасх-веря… старый друг… или – бывший друг? То нынче только одни боги и знают. Но тем не менее Митаюки-нэ в свою счастливую судьбу верила.
– Ведаешь ли, зачем мы пришли? – спросил второй, поосанистей, повыше, но вроде б и постарше, лиц обоих колдунов не было видно под масками-черепами.
– Ведаю, мои господа! – хитрая дева поспешно спрятала улыбку.
Впрочем, могла бы и не прятать – колдуны ж!
– Что смеешься-то, дщерь? – обиженно промолвил второй. – Что, мы смешное что-то сказали? Или сами смешны?
– Прошу простить, – Митаюки глубоко поклонилась. – Не удержалась. И прошу помочь… на время моего отъезда…
– Ну и наглая же ты, дева! – покачал головой осанистый спутник сутулого Хасх-веря. – Тебе же еще не разрешили тут что хочешь творить. Надеешься, что разрешат?
– Да, мои господа. Надеюсь.
Тут наконец в дело вступил старый – или бывший – друг:
– Думаю, ей надо помочь, любезнейший Нгар Сэвтя. Нельзя бледнолицых тут просто так оставлять. Пусть что делали, то и делают, и никуда пока не уходят…
– …пока Великий Седэй не решит их судьбу, – додумал посланную мысль Нгар Сэвтя, с удовлетворением ощущая, что эта нахальная девка в мозги его и его напарника лезть не смеет. Скорее всего просто, как следует не умеет. Некому было научить.
– Согласен с тобой я, друг мой Хахс-веря. Поможем деве, наложим заклятье.
– Заклятье-то наложено, мои господа! Его поддержать только…
– Поддержим! – посланцы переглянулись. – Старуха здесь была… где?
– В лес ушла, – честно призналась Митаюки. – А куда точно – не знаю.
– От нас ушла? – Нгар Сэвтя погладил пальцами маску.
– От вас. Сказала – делать ей с вами нечего.
– Что ж… – колдуны вновь переглянулись. – Правильно сказала. Однако нам ее по лесам искать несподручно… другие поищут – найдут. Идем, дщерь.
– Так… а заклятье-то?
– Поддержали уже. Ты совсем ничего не чувствуешь, что ли?
Идущий впереди Енко Малныче вдруг остановился и замер, предостерегающе подняв руку:
– Тихо! Живо сюда… и помогите мне, думайте о… о том, о чем травояды думают. О цветах, о вкусной травке…
– Колдуны? – тихо переспросил Иван.
– О них вообще не думайте!
Небольшой отряд замер под старой ракитою, затаился, так, что слышно было, как вдалеке жужжит шмель. Вскоре послышались чьи-то голоса…
Ах, какая вкусная, сочная трава!
…громкое пыхтенье и клекот.
А за этой ракитою – молодые папоротники. Нежные, сочные!
Чей-то вскрик… похоже, что предсмертный. Резкое хлопанье крыльев…
– Все! Можете уже расслабиться, мои друзья.
Над ракитником, над рябиною и ольхою, над огромными древовидными папоротниками с шумом поднялись, полетели драконы. Не сами по себе – со всадниками, один из которых – с длинными развевающимися волосами, похоже, что женщина.
Атаман повернул голову…
– Потом! – резко бросил колдун. – Пусть улетят…
Сделав круг над поляною – будто кого-то искали, высматривали, но не со всем тщанием, а так, для самоуспокоения – небесные всадники повернули своих крылатых коней в сторону колдовского солнца и быстро скрылись из виду.
