Нежное создание 2 (СИ) - Штиль Жанна

Хенни повернулась к молодой госпоже и нравоучительным тоном заявила:

— Негоже хозяйке носить платье прислуги, тем паче без корсета.

— Это временно. Пока буду заниматься ремонтом и чертежами, — заверила её подопечная. — Так где взять?

Хенни в раздумье осматривала стать госпожи:

— Моё платье вам не подойдёт… Надо наведаться в швейную мастерскую и купить ткань получше, чтоб не шерстила и нигде не натирала. Сошьют за два дня. А вы не видели мой чёрный платок? — загремела она тарелками. — Не могу найти. Такой хороший был, почти новый.

— Не видела, — беспечно ответила Ника. — Здесь что? — доставала из корзины завёрнутые в салфетки миски, переключая внимание служанки на еду.

— Каша… холодная, курочка жареная… тоже холодная. Пирог рыбный… холодный. Молоко. Куда же он делся? Как сейчас помню: постирала, высушила и положила в шкап.

— Значит, не положила… в шкап. Хотела, но не положила. Так бывает.

Хенни вздохнула:

— Может, ещё найдётся?

— Конечно, найдётся, — прятала глаза, вспоминая обстоятельства пропажи платка.

— Снова рисуете? — указала Хенни на чертежи.

Ника, молча, пододвинула мисочку с рисовой кашей и кусочком курицы. Понюхала. Аппетит не проснулся.

— А меня сможете нарисовать? — не отставала служанка.

Девушка кивнула.

— А Гуго? — осторожно спросила Хенни, наливая госпоже молоко в чашку.

— С этого бы и начала, — усмехнулась Ника. — Нарисую.

— И похож будет?

— Вот и оценишь. Пирогом угостила его?

Опустив голову, Хенни вздохнула:

— Угу.

— А о курице с цыплятами сказала?

— Всё сделала, как вы велели.

— Я велела? — возмутилась Ника, запивая кашу молоком. — Я всего лишь предложила тему для разговора. Вы уже целовались? — улыбнулась лукаво.

— Да ну вас, — отмахнулась Хенни, смутившись. — Поем, приберусь и пойду к госпоже Маргрит. Пойдёте со мной?

— Я жду Ван дер Меера. Надо с ним условия договора обсудить.

Служанка понимающе закивала:

— Вот его вы нарисовали, а нового капитана ночного дозора нет. Почему?

— Нарисую обязательно. Он в очереди стоит после Гуго Дудеса.

— А потом кого рисовать будете?..

Говорили ни о чём, говорили о пустом.

Ника поглядывала в окно и ждала Кэптена: он придёт, обязательно придёт, не может не прийти.

Глава 3

Ван дер Меер пришёл, когда совсем стемнело.

Ника уже не ждала его — перегорела.

«Не пришёл и не надо», — подумала она обречённо, глубоко вдыхая аромат благовоний. На душе было грустно и одиноко.

Сняв корсет, переодевшись в домашнее платье и распустив волосы, сидела в своей комнате у стола. Перебирала эскизы кофейни и вяло жевала засахаренные орехи и сухофрукты, выбирая их из небольшой серебряной таццы*.

Горящие в канделябре свечи отбрасывали на стены и высокий потолок мягкие расплывчатые тени. Под ногами топорщилась полосатая циновка из комнаты Якубуса.

В дом не доставили ни единой картины. Ника втайне надеялась, что хотя бы одна не окажется в описи арестованного имущества. Если завтра не привезут ковёр, то это станет очередным досадным разочарованием.

«Как можно было допустить разорение семьи, имея лавку тканей и склад?» — в который раз недоумевала она. Не укладывалось в голове, что таким образом Якубус мог отомстить матери за обманутые ожидания в получении наследства. При случае нужно заглянуть на склад и посмотреть что там к чему.

Часы на главных воротах города пробили девять раз.

Ника встала, собираясь лечь в постель. Сонно осматривалась. Преобразившаяся после уборки комната нравилась ещё больше. Когда-то в ней жила бабушка Руз.

Мебель на своих местах. Ложе такое же короткое, как в прежнем доме, но не высокое, что хорошо. Если бы была возможность отказаться от кровати-шкафа, Ника отказалась бы. Вместо него поставила бы большую кровать с высокими резными спинками, колоннами по углам и пологом в тон обоев. Такие уже давно делают в Европе. Но тогда нужен камин. Зимой здесь будет холодно и неуютно.

Девушка поёжилась и потёрла озябшие ладони — грелки сегодня тоже не будет. Выпила бы вина для согрева, но и его нет. Как-то всё грустно.

Неизбежное купание в ванне-«соуснице» на общей кухне также не вдохновляло. Ника вернулась к столу, пододвинула к свече план первого этажа особняка и всмотрелась в расположение кладовых.

Подходящая нашлась под лестницей, ведущей на верхние этажи. В ней и разместится санузел с небольшой ванной, рукомойником и «буржуйкой»*, трубу которой можно вывести на задний двор. Если продумать подогрев воды в баке над топкой и снабдить его краном, то и вовсе можно изготовить дровяной водонагреватель, своего рода «Титан»*. Кажется, такие станут изготавливать в девятнадцатом веке.

Девушка повернула голову на стук в дверь.

Пламя свечи метнулось, едва не потухнув.

Хенни вошла, как всегда, не дождавшись разрешения. Остановилась на пороге:

— Хозяйка, к вам господин Ван дер Меер пришли. Впустить?

Ника выпрямилась, поправляя на плечах большую индийскую кашемировую шаль. Молчала.

— Вы же ждали его, — напомнила Хенни, глядя на оплывшую свечу в своих руках.

— Ждала, — подтвердила Ника.

Раздумывала, впустить припозднившегося гостя или нет. Не знала, насколько будет неприличным встречать мужчину в домашнем платье. Наряжаться в дневное платье и делать причёску она уж точно не станет.

Снимая нагар с обгоревшего фитиля свечи, Хенни недовольно сказала:

— Сидеть тут с вами до утра я не стану. Спать хочу.

— Зачем сидеть с нами? — не поняла Ника.

— Ну как же, — служанка подняла выше подсвечник, что-то высматривая в комнате. С разочарованием сообщила: — И стула третьего нет.

С опозданием до Ники дошло:

— А-а, бдить будешь, чтобы мы с ним… — засмеялась громко. — Хенни, Ван дер Меер безнадёжно женат, если ты забыла. К тому же он джентльмен. Репутация глубоко порядочного человека не позволит ему прикоснуться ко мне.

— Звать, стало быть, — равнодушно зевнула служанка и потёрла глаза.

— Зови. Будешь ты сидеть вон в том углу или нет, — указала на тёмный угол у двери, — ничего не изменится. У нас с Кэптеном сугубо деловые отношения. К тому же ему завтра идти на работу. У меня тоже дел невпроворот, впрочем, как и у тебя. Быстро обсудим кое-какие вопросы и разбежимся.

— Как же, деловые отношения, — пробурчала Хенни, разворачиваясь на пороге. — Разбегутся они. Я бы уж точно не стала рисовать булочника с рынка, если бы у меня с ним были особливо деловые отношения.

— Но я же буду рисовать твоего Гуго, а у меня с ним вообще никаких отношений нет, — возразила Ника.

Служанка остановилась. Замерев на месте, задумалась, а госпожа со вздохом посетовала:

— Даже чаю нет, чтобы гостя напоить.

— Завтра будет всё: и чай, и горячий супчик, — отмерла Хенни. — Гуго дрова привезёт и насос исправит. Что-то он чихнул ржавой водой десяток раз кряду и стих. Плохо дело.

— А Гуго, значит, на все руки мастер. Это хорошо.

— Хорошо, — снова зевнула Хенни. — Долго с господином Ван дер Меером не сидите. Свечи надо беречь, — прозвучало поучительно уже из коридора. — С другой стороны, нет худа без добра. Было бы неплохо, если бы вы… — голос стал тихим, слова неразборчивыми.

Ника метнулась к зеркалу. Стянула волосы синей атласной лентой в хвост, похлопала по щекам, покусала губы, расправила плечи и вздёрнула подбородок. Поправила шаль, пряча под ней мятый лиф домашнего платья. Распахнула дверь настежь и в ожидании гостя вышла в тёмный коридор.

Тусклое пятно света осветило часть стены напротив двери, размазалось по тщательно выметенному полу.

В конце коридора у лестницы остановилась Хенни. Высоко подняв горящую свечу, освещала путь гостю.

Ника смотрела, как к ней идёт Ван дер Меер.

Его приближавшиеся шаги сопровождались стуком трости, гулким эхом разносились по пустому дому, отскакивали от пола, впечатывались в стены, затихали под высоким потолком.