Анатолий Дроздов - Хозяин дракона
– Запаздывает! – сердито промолвил воин с саблей, обращаясь к седобородому. – Поношение! Князь Ростислав, воевода Святояр и сотник Балша ждут дерзкого смерда!
– Он не смерд! – возразил Святояр.
– Может, князь? – хмыкнул Балша.
– Не похож, – спокойно ответил воевода. – Но и не смерд. Мнится, служил в княжьей дружине. Держится прямо, на рубахе кольчужный подклад, руки оружие знают.
– Как доведался?
– Я на своем веку дружинников видел более, чем ты голых девок на речном берегу! – усмехнулся Святояр. – Только дружинник носит нож на правом боку, потому как на левом – меч.
– А ежели левша?
– Правой рукой за левый бок хватался во время разговора. Меч искал… Все так делают, как оружие сымут. Непривычно без него.
– Где его меч?
– Продал на торгу.
– Откуда ведаешь?
– Сам сказывал.
– Зачем продал?
– Змея кормить. Жрет много.
– Я меч никогда бы не продал! – возразил Балша, любовно поглаживая рукоять своей сабли.
– Зачем он ему? – улыбнулся воевода. – Кого в небе сечь?..
– Дружинник – это худо, – задумчиво вымолвил Балша. – Вдруг его Великий подослал – нас из Белгорода выманить. Сам тем временем подступит к стенам…
– Не подступит!
– Почем ведаешь?
– Вечор, как Некрас от меня ушел, выслал разъезды во все стороны. К утру воротились. Нигде и никого.
– Хитер ты, тысяцкий!
– За то и держат! – ухмыльнулся Святояр. Внезапно он насторожился и замер, вглядываясь вдаль.
– Летит!
– Где? – встрепенулся князь, до этого лишь прислушивавшийся к разговору. Святояр указал. Ростислав качнул головой:
– Старый ты, воевода, а зришь лучше молодых.
– Старые вдаль добре глядят, вблизи же рук своих не видят, – вздохнул Святояр.
– Вдруг не он? – встрял Балша. – Птица какая?
– Он! – сурово ответил воевода.
Действительно, силуэт в синем небе мало походил на птичий. У этого существа были слишком длинные шея и хвост, массивное туловище, толстые лапы. Теперь уже и вои внизу заметили гостя; задрав головы, они, не отрываясь, следили за приближением неведомого существа. Скоро стало возможным его разглядеть. Верхом на чудище сидел человек. Его маленькая фигурка позволяла оценить величину смока. Словно давая такую возможность, человек на смоке дважды облетел вкруг холма. Князь, воевода и сотник заметили, что змей взнуздан, как конь, – даже удила торчали во рту. К ним тянулись от рук всадника ременные поводья. Седло на змее было тоже конское, только всадник привязался к нему скрещенными на груди и спине ремнями. По обоим бокам смока висели большие ивовые корзины.
Змей стал снижаться, метя к вершине. Испуганно заржали кони, некоторые вставали на дыбы. Всадники с трудом удерживали их. Князь, воевода и сотник попятились. В десятке шагов от них змей мягко опустился на землю и припал на брюхо. Некрас бросил поводья, отвязал удерживавшие его ремни и скользнул на землю. Подойдя, поклонился в пояс.
– Здрав будь, князь! И ты, воевода!
– Припозднился! – выступил вперед обиженный невниманием сотник.
– Знай свое место, Балша! – окрысился Ростислав. – Кто здесь князь?
Сотник смущенно отступил.
– Прости, князь! – еще раз поклонился Некрас. – Камни собирал.
– Зачем?
– Службу казать.
– Кажи вначале змея!
– Я поперед пойду! – распорядился Некрас. – Смок чужих не любит, гляди, голову скусит!
Четверо мужчин подошли вплотную к змею и некоторое время молча рассматривали. Ростилав не удержался и потрогал ладонью теплое туловище.
– Совсем как конь! – сказал удивленно. – Только шерсти нет.
– Он и есть конь, – подтвердил Некрас. – Только небесный и сена не ест.
– Почему одна голова?! – капризно спросил Балша. – Должно быть три!
– Много видел смоков, сотник? – усмехнулся Некрас. – Как он будет летать с тремя головами? Одна вправо потянет, другая – влево, средняя прямо захочет…
– Говорят, есть такие… – смутился Балша. Он хотел добавить, что впервые видит живого смока, но боялся, что другие станут смеяться. Хотя и без того было видно, что из четверых мужчин на вершине трое видят змея впервые. Они разбрелись вдоль туловища, глядя во все глаза. Святояр по-хозяйски пощупал ноги смока, потрогал кожаные крылья и даже зачем-то нагнулся, дабы получше рассмотреть кривые когти на ногах чудища. Князь и сотник тоже смотрели и трогали, даже шлепали по тугому телу. Вопреки предупреждению Некраса, змей никак не отзывался на любопытство чужаков. Похоже, ему это вовсе пришлось по нраву: прижмурив глаза, смок тихо сопел, время от времени шумно вздыхая.
– Кажи службу! – распорядился Ростислав, закончив осмотр. – Как смок к рати пригоден.
– Вели дать четыре копья и очистить луг.
Князь глянул на сотника, тот торопливо побежал вниз. Когда всадники, слаженно повернув коней, ушли вправо и влево, Некрас спустился по склону. У подножия холма он воткнул в землю копье и отсчитал от него два десятка шагов. Воткнул второе. Скоро на примятой траве луга был помечен квадрат с равными сторонами.
– Сколько конных поместится там? – спросил Некрас у Святояра, поднявшись на вершину.
– Полсотни… Или чуть менее, – прикинул воевода.
– Теперь гляди, что с ними станет!
Некрас взобрался на змея, привязал себя к седлу. Смок приподнялся и, цепляясь когтями за землю, побежал вниз. На третьем или четвертом шаге он расправил кожаные крылья и взмыл вверх. Плавно помахивая тяжелыми крылами, змей набрал высоту и развернулся.
Троица на вершине холма, не отрываясь, следила за приближавшимся змеем. Они увидели, как Некрас потянул какой-то ремень справа от себя – в тот же миг груда камней вывалилась сквозь дно корзины и устремилась к земле. Камни тяжко ударили в середину отмеченного пространства, накрыв большую часть его. Змей взмыл ввысь, развернулся, и Некрас еще раз сбросил камни – с большей высоты. В этот раз они задели угол квадрата, сломав одно из копий. Но все равно большая часть их пришлась по прежнему месту: сверкнули искры от столкновения камней, мелкие горячие осколки брызнули во все стороны. Один долетел к людям на вершине, звякнув о пластину княжеского зерцала. Князь невольно ступил в сторону.
– Был бы лазутчик, сбросил сюда! – заметил Святояр. – Лови его потом! Ни стрелой достать, ни на коне догнать!
– Ты знал про камни? – рассердился Ростислав. – Что не упредил?
– Не знал, княже! Некрас обещал змея казать, о камнях речи не было. Бросать ты велел.
Ростислав нахмурился, но промолчал. Змей тем временем сел неподалеку, Некрас спрыгнул наземь и направился к князю.
– Можно метать копья и железные стрелы, – сказал он, становясь перед ним. – Если сковать тяжелые – пробьют всадника до седла, броня не спасет. Можно масло горящее лить на города, в разведку летать… Много чего удумать можно.
– Сколько просишь? – спросил Ростислав.
– Десять гривен в месяц, пока не воюем. За выигранную сечу – сто.
Балша за спиной князя громко ахнул. В этот раз Ростислав не остановил его.
– За десять гривен полсотни конных нанять можно! – не утерпел сотник.
– Полсотни не срядите, – возразил Некрас. – Разве что худых каких… Ладно, пусть так. Змей сотню разгонит! И камней не надо…
– Лжа! Чтоб мою сотню… Разреши, княже? – Балша умоляюще смотрел на Ростислава. Тот, подумав, кивнул.
– Ну? – повернулся князь к Некрасу.
– А коли убьется кто или покалечится?
– Не твоя печаль! – отмахнулся Балша. – Или струсил?
– Выводи людей, сотник! – усмехнулся Некрас. – Только не взыщи потом.
Балша легко сбежал с холма. Подчиняясь его приказу, сотня покинула склоны и стала сбиваться в плотный строй. Некрас снова взобрался на змея, чудище взлетело и, послушное воле всадника, направилось в другой конец луга. Стало ясно, что Некрас полетит прямо в лоб выстроившейся сотне.
– Чую, не кончится добром! – тронул руку князя тысяцкий.
– Пусть! – отмахнулся тот, жадно наблюдая за лугом.
Противники стали сближаться. Всадники, подняв копья выше конских голов, ехали шагом; змей летел им навстречу, тяжело взмахивая крыльями. По команде Балши сотня перешла на рысь, затем сорвалась в намет. Святояр охнул, Ростислав сцепил зубы. Казалось, вот-вот тяжелая туша смока врежется в плотные ряды дружинников, проутюжит в строе широкую дорогу и сама, исколотая копьями, зароется в рыхлую землю заливного луга. Ростиславу захотелось закрыть глаза, дабы не видеть гибели лучших воев, но он заставил себя смотреть.
Столкновения не случилось. Шагов за пятьдесят от конного строя смок закричал. Трубно, злобно, протяжно. Зверь словно предупреждал, что идет на бой и бой этот кончится смертью врага. Этот крик-рев шел будто от самой земли, древней и жестокой, от тех времен, когда не люди, а звери населяли ее, и был настолько ужасен и непереносим, что люди на вершине холма содрогнулись. Конный строй сломался. Лошади вставали на дыбы, сбрасывая всадников, безумно метались по лугу, ржали и кричали, распяливая раздираемые удилами пасти. Сотни на лугу больше было. Осталась толпа людей и животных, очумело метавшихся по истоптанной копытами траве. Змей, однако, не стал утюжить эту толпу. Взмыл выше и накрыл всадников густым зеленым облаком. Святояр с князем не сразу сообразили, что это такое, но тут порыв ветра донес запах…
