Туманы Замка Бро. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

– Второй тоже бери.

Милдрет замерла и посмотрела на него, пытаясь подать взглядом сигнал, что Грегори переступает черту, но тому было всё равно. Вздохнув, Милдрет достала и второй клинок и, тоже завернув его в шкуру, потащила свёрток к выходу.

– Бери меч, – приказал Грегори, когда Милдрет опустила шкуру на деревянный брус, служивший в тренировочном дворе скамьёй.

Милдрет послушно взяла короткий меч и взвесила его в руке. Размер, форма клинка, рукоять – всё было не таким.

– Грегори, – сказала она тихо, чтобы не услышала стоявшая поодаль стража, – это плохая идея.

– Я так хочу, – Грегори тоже подхватил клинок и подбросил его в руке, а затем ударил наискосок, так что Милдрет едва успела отразить удар. Грегори ударил ещё. Милдрет попятилась, но удар снова поймала.

Удар следовал за ударом. Грегори бил не слишком быстро и не слишком изощрённо, но Милдрет хватало и такой скорости, чтобы дыхание сбилось, а сердце начало беситься в груди.

Грегори же наслаждался от души. Он успел уже забыть, когда всерьёз пускал в ход клинок, и хотя это не был полноценный бой, возможность атаковать живого человека, а не деревянного истукана, много значила для него.

Злость плескалась внутри, и он вкладывал толику её в каждый удар. Если бы удары были сильнее – и злость выходила бы быстрей, но даже в темноте он видел, как тяжело дышит Милдрет.

– Всё, – сказал наконец Грегори, когда выдохся сам. Кинул меч на шкуру и, отобрав у Милдрет второй, завернул свёрток назад, а затем взвалил на плечо и направился к башне, предоставив остальным следовать за ним.

В башне он ополоснул лицо заранее приготовленной водой и принялся раздеваться, не дожидаясь, когда им займётся Милдрет.

Та стояла, прислонившись плечом к стене у самой двери, и наблюдала, скрестив руки на груди. Грегори не мог сейчас ждать, молчать или бездействовать, это она понимала. Грегори весь был как расплавленный металл – и даже сейчас, когда он просто стягивал с себя рубаху, глядя, как гуляют мускулы по его спине, Милдрет чувствовала исходивший от него жар. Будь она свободной, Милдрет подошла бы к нему и обняла сейчас. Повалила на кровать и… Милдрет зажмурилась и перевела дух, выгоняя ненужные мысли из головы. Когда она открыла глаза, Грегори уже укладывался в кровать. Когда он поднял глаза на Милдрет, во взгляде его привычная уже злость мешалась с незнакомой ещё Милдрет болью.

– Иди ко мне, – то ли приказал, то ли попросил он. Никому из них и не требовалось говорить это вслух. Милдрет скинула куртку, штаны и сапоги, и осталась в одной нижней рубахе. Она нырнула под плед, прижалась к Грегори всем телом. Руки Грегори тут же зашарили по её спине, заставляя выгибаться навстречу и едва не стонать.

«Жидкий металл», – повторила про себя Милдрет и открыла глаза, вглядываясь в глаза Грегори, оказавшиеся совсем рядом.

– Не могу быть один, – прошептал тот, – говори со мной.

Милдрет бережно обняла Грегори в ответ и тоже прошлась ладонью по его спине.

– Всё будет хорошо. Только не делай глупостей, и всё будет хорошо.

Грегори закрыл глаза и уткнулся носом ей в плечо, потихоньку погружаясь в тревожный сон.

Рано утром, когда Милдрет уже проснулась и отправилась за завтраком, а Грегори всё ещё лежал в постели, раздумывая о том, что станет с ним теперь, и глядел в потолок, в дверь постучали.

Это было странно, к Грегори не приходил никогда и никто. Все прекрасно знали – с пленником встречаться запрещено.

– Войдите, – откликнулся Грегори и сел на кровати, на ходу заворачиваясь в плед.

Дверь открылась, и на пороге показался Тизон.

Сенешаль замер ненадолго, оглядывая сундук, на котором стоял кувшин с вином и лежало писание, пол, застеленный шкурами, и два табурета на кривых ногах. С табуретами было трудней всего – в бойницу они не пролезали, так что пришлось передавать их по частям, а затем их сколачивала Милдрет, которая в столярном деле понимала примерно столько же, сколько и её господин, да ещё и должна была сделать всё тихо, так чтобы стража ничего не заметила.

– У тебя здесь уютней, чем я ожидал, – заметил Тизон.

– Ты надеялся, что меня держат в сырой темнице на хлебе и воде? – спросил Грегори зло.

Тизон проигнорировал выпад. Он пододвинул табурет к сундуку и сел на него.

– Откуда взялся второй меч? – спросил Тизон.

– Глупый вопрос. Оттуда же, откуда и табурет.

Тизон поднял бровь.

– Можно закрыть глаза на еду и вино, но то, что у тебя здесь оружие – серьёзный вопрос.

Грегори пожал плечами.

– Ты вроде бы не занимаешься заключёнными? Но если тебе очень хочется – ищи ответ.

Тизон побарабанил пальцами по сундуку.

– Грегори, я всё ещё твой рыцарь.

– И собираешься оставаться им всю жизнь?

– Я ещё не решил.

– Довольно честно. Я такой откровенности не мог и ожидать.

– А что бы ты хотел? Стать лордом замка Бро в шестнадцать лет?

– Генрих III в моём возрасте был королём.

– Не самый лучший пример.

Грегори уставился на Тизона упрямо и зло.

Тизон какое-то время так же смотрел на него, затем устало вздохнул и встал.

– Я просто пришёл предупредить, чтобы ты больше никому не демонстрировал этот меч.

– Мне нужен партнёр для занятий с мечом, – Грегори тоже встал. Тизон с удивлением заметил, что Грегори почти уже догнал в росте его самого.

– Я пришлю к тебе кого-нибудь из солдат.

– Нет. Я хочу тренироваться с… Данстаном.

Тизон вздохнул ещё раз.

– Ты понимаешь, что я не могу позволить разгуливать по замку шотландцу с мечом?

– Мне всё равно, – Грегори выпятил подбородок, и Тизон невольно узнал жест, который так любил его отец. – Я – лорд Вьепон. И хочу, чтобы у моего пажа был меч.

Тизон закатил глаза к потолку. Потом посмотрел в окно.

– Хорошо, – сказал он. – Он получит меч для тренировок. Но будет оставлять его у рыцарей, которые охраняют тебя, как только вы будете возвращаться сюда.

– Хорошо, – Грегори широко улыбнулся, довольный победой. – Что-то ещё?

– Нет. Это всё.

Тизон развернулся, собираясь уйти, но Грегори окликнул его.

– Тогда я теперь скажу.

– Что? – Тизон обернулся через плечо.

– Я сожалею о смерти отца как никто. Вернее, кажется, в замке только я и сожалею о нём.

– Это не так.

– … но это не значит, что я буду прятать голову в песок. Мой отец, скорее всего, мёртв. И сэр Генрих больше не может здесь править.

– Грегори! – прошипел Тизон, резко разворачиваясь к нему лицом. – Не смей говорить подобное!

– Я хочу, чтобы ты посвятил меня в рыцари! И не смей говорить, что я должен это заслужить! Я не могу заслужить посвящение, сидя здесь, взаперти!

– Я уже ответил, – Тизон выпрямился, и лицо его стало холодным. —Ты будешь посвящён, когда поумнеешь. Не уверен, что это вообще когда-нибудь произойдёт.

Закончив разговор, он вышел из комнаты, оставив Грегори сжимать кулаки от злости, но меньше чем через минуту внутрь уже скользнула Милдрет.

– Почему так долго? – рявкнул на неё с порога Грегори.

Милдрет замерла на секунду, обиженно глядя на него, и Грегори тут же стало стыдно за свою вспышку.

– Я не хотела вам мешать, – Милдрет отвела взгляд и поставила поднос с завтраком на сундук. Всё ещё не глядя на Грегори, она принялась раскладывать по мискам первый весенний салат.

Грегори постоял пару секунд, сжимая кулаки, а затем подошёл к ней со спины и резко обнял.

– Ты не могла помешать, – сказал он тихо у самого уха Милдрет, – я тебе доверяю куда больше, чем ему.

Милдрет бросила на него через плечо короткий взгляд.

– Не уверена, что всем стоит это знать.

– Он сказал, что я не должен никому говорить, что не признаю власти сэра Генриха.

– И он прав, – ответила Милдрет, не оборачиваясь.

Руки Грегори тут же до боли сжались на её боках.

– Прав? Как это понимать?

Милдрет повела плечами, высвобождаясь. Оставив посуду на сундуке, она повернулась к Грегори лицом и поймала в ладони его лицо.