Смерть придёт на лёгких крыльях - Сешт Анна
– Этот разговор точно не для наших с тобой ушей, девочка моя, – добродушно усмехнулся вельможа, собираясь подняться, но Мутнофрет опередила его – резко встала сама и выскользнула из беседки.
Цепко ухватив Нахта за локоть, она увлекла его за собой куда-то дальше в сад. К удивлению Шепсет, собака последовала за ними, а не осталась подле нее.
Таа поманил ее к себе, приглашая сесть на место жрицы напротив него.
– Не хотел бы я ссориться с ней, хотя место на борту ладьи, конечно, найдется, – сказал вельможа. – Пусть решат между собой вопросы семейные. Ты же мне скажи вот что, царская дочь: насколько далеко ты готова зайти? Там уже не будет места для сомнений и страха. Минутное колебание – и жернова этой истории перемелют тебя, да и не тебя одну. Ты станешь моим оружием, одним из многих. Будешь посвящена в тайны, о которых бы предпочла не знать ничего. И не всегда рядом будет кто-то, способный прийти тебе на помощь… кроме разве что твоей собаки и этого мед-жая, – он усмехнулся. – Или можешь спокойно вернуться к себе в храм и дождаться, пока вашу участь тоже не решат другие.
Шепсет покачала головой и тихо ответила:
– Я не хочу, чтобы его смерть осталась без ответа. Так просто нельзя.
Таа посмотрел на нее, перевел взгляд на свою доску сенет и расставленные по клеткам фишки и кивнул.
– Договор. Если то, что мне говорили о тебе, – правда, а не чей-то смутный кошмар, все это обещает быть чрезвычайно интересной партией.
Он имел в виду ее Силу, не так ли? Силу, которую она так и не вернула…
И тогда жрица решилась.
– Если я смею просить, у меня будет еще одна просьба, мудрейший чати.
Таа рассмеялся.
– Входишь во вкус? Что ж, я слушаю тебя…
Глава XXII
1-й год правления Владыки Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона
Вспышка…
Мертвецы поднимались из темных, мерцающих ртутью вод, вставали вокруг нее. Она ощущала исходившую от них боль, тлеющий в них гнев, но не могла бояться.
Вспышка…
Спиной Шепсет чувствовала ее присутствие… нет, свое собственное, потерянное присутствие… но никак не могла повернуться и разглядеть…
Вспышка…
Мертвые телохранители Владыки потянулись к ней…
Она подняла хопеш, брошенный к ее ногам. Изувеченная рука Руджека легла ей на плечо, становясь ее продолжением.
«Мы будем рядом… рядом с тобой…»
В полутемной комнатке она видела чародея Сенеджа, склонившегося над деревянным ларцом, инкрустированным костью и темным ониксом. Крышку и стенки покрывали иероглифические надписи, которые она никак не могла прочесть в трепещущем огоньке светильника.
Внутри ларца скрывались небольшие статуэтки, похожие на ушебти [71].Некоторые из них были плотно запеленаты, некоторые – связаны бечевой, некоторые – изуродованы. Их лица отчего-то казались живыми, как у статуй, одухотворенных силой Ка. Как и на ларце, на них были нанесены знаки.
Сенедж извлек одну из них, поднес к свету. Ее грудь пронзало несколько тонких игл, и вся она казалась словно собранной из разных фрагментов, плохо подогнанных друг к другу.
А когда Шепсет пригляделась, то узнала собственное лицо и имя…
Вскрикнув, она проснулась, но поняла, что лишь выскользнула из того пространства, но не из самого сна. Она стояла на пристани, и прохладная вода лизала ступни. Солнечная ладья опускалась за красноватые горы Западного Берега, заливая все алой медью. И воды Итеру у ее ног тоже казались алыми, словно расплавленный металл. Свет полыхнул красным заревом догорающего заката.
Западный Берег горел в лучах умирающего Атума [72].
Сны оставили на сердце тяжелый осадок – словно мутная взвесь в чистой воде.
Сердце отбивало удары, словно клепсидра [73]в храме Амона. Время утекало как вода. Нужно было успеть добраться до некрополя Сет-Маат, а потом еще и вернуться, прежде чем ладья Таа покинет берега Уасет. Никто не будет ждать их – чати ясно дал это понять.
Черная собака трусила чуть впереди, точно ведя за собой отряд. Шепсет, облаченная в одежды и украшения жрицы Амона, с амулетами Сокрытого Бога, степенно восседала в небольшом паланкине, окруженная несколькими воинами.
Они не скрывались, выбрав широкую тропу, ведущую от Итеру к Сет-Маат. Эта дорога хорошо охранялась, и по ней, как рассказывал Нахт, недавно возобновилось движение обозов.
Когда первый патруль остановил их, Шепсет призвала на помощь все свое самообладание, напомнила себе, что никто из простых людей не узнает ее, тем более в таком виде. Певица Амона ведь не просто так лично помогла ей собрать этот образ.
Скучающе Шепсет смотрела на стражей с подобающим случаю высокомерием, придав своему лицу выражение, которое видела у Тии или Мутнофрет. А командир выделенного Таа отряда терпеливо объяснял, что его госпоже понадобилось навестить город мастеров после недавних беспорядков. Их пропустили быстро. Лишних вопросов никто не задавал – были свои преимущества в том, чтобы служить самому Амону.
Полпути осталось позади, но именно тогда удача изменила Шепсет.
Несколько тянущихся по тропе обозов замедлили их ход – никак не обойти, поскольку каменистые склоны на этом участке как назло круто забирали вверх. Не то жара так влияла, не то у животных просто случился приступ упрямства, но пара волов, влекущих тяжело груженую телегу впереди, встала, перегородив путь остальным. Шепсет нервничала, приоткрыла занавесь, выглянув на дорогу. Возницы переругивались между собой, стражники пытались их урезонить, волы меланхолично что-то жевали, словно их все это вообще не касалась. Оказалось, что на дороге кто-то выложил крупные валуны, и теперь нужно было хоть немного расчистить тропу.
По кромке дороги протиснулась вереница ослов, оттеснив какую-то телегу. Это, в свой черед, вызвало всплеск негодования уже у тех, кто застрял и терпеливо дожидался позади. Гвалт стоял невероятный.
Но безжалостное время продолжало утекать, а сердце уже чуть не выпрыгивало из груди от острой тревоги.
– Опустите паланкин, – велела Шепсет.
– Но госпожа…
– Опустите!
Едва паланкин коснулся земли, девушка выскочила из него совсем не чинно. Один из воинов подал ей руку и помог устоять на ногах.
– Дальше пешком – так быстрее, – заявила она, проталкиваясь мимо переругивающихся торговцев.
Когда кто-то из них, обнаглев, попытался схватить жрицу за руку, он получил весомый тычок кулаком под ребра от ближайшего воина.
Сохранять достоинство и внешнее высокомерие, протискиваясь вдоль обозов, было не самым легким делом, но Шепсет старалась. Со стороны казалось, что она имела полное право здесь находиться, а вот всем остальным лучше б посторониться.
Стрела свистнула, вонзившись в телегу рядом. Воин дернул девушку вниз, чтобы укрылась за мешками, и заслонил щитом. Шепсет не сразу поняла, что происходит, когда воздух со свистом рассекли еще несколько стрел. Кто-то закричал, указывая на ближайший склон. Окрики и гиканье перекрыли ругань. Кто-то уже спускался сюда, выбирая наименее отвесную часть склона.
На обоз напали, но, очевидно, грабители не ожидали столкнуться здесь с хорошо вооруженным отрядом, и атака захлебнулась. Шепсет едва только выглянула из укрытия, чтобы увидеть, как несущегося к ним разбойника ее страж насадил на копье. Еще трое оттесняли дальше по тропе еще нескольких нападавших, вооруженных дубинами и легкими топорами. Возница телеги, за которой она пряталась, вскинулся было, не то чтобы предупредить, не то собираясь сдаться, но его крик захлебнулся, когда в горло вонзилась стрела.
