Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей
– Тут и торговля есть? – удивился Мидас. Когда завязался разговор, они уже поднимались по пологому склону Пика Грез, который своим монолитным массивом скрыл от них Черное Солнце. Фригийскому царю показалось, что ближе к вершине растительности больше, но пока еще было трудно сказать из-за внушительного расстояния.
– А как же! – хохотнул Гифу. – Большая политика и малая экономика, все дела. Только сообщение тут медленное…
– Кстати, да, – подхватил Карн. – Я как-то сразу не подумал спросить, а почему вы не используете лошадей? Ну, или какую-то другую живность.
– Увы, в Хельхейме нет животных, которых можно приручить, – Гифу пожал плечами, не отдавая себе отчета, что его собеседник не видит этого движения. – Пробуют до сих пор, но это пустое дело. Никак не выходит, даже магией. Животные скорее умирают, чем подчиняются. И дружбы с ними не получается. Ну, хотя бы мясо у них съедобное!
Древний бог реготнул, Карн натянуто улыбнулся. Странники уже приближались к Пику и как ни удивительно, но хотя они поднимались, ветер становился тише и теплее. А растительность, как и предположил Мидас, проявляла тут исключительное буйство и, похоже, вознамерилась поразить их своим разнообразием. Кажется, им даже встретилось несколько плодовых деревьев, но никто не стал уточнять у шамана, так ли это. Мысли Карна были заняты Ниссой, а в голове Мидаса образ Фавны быстро вытеснил все остальное.
Пик Грез встретил их мелодичным журчанием ручьев, разноголосым пением птиц, неумолкаемым ни на миг стрекотом насекомых в высокой сочной траве и обилием насыщенных красок, которые представлялись рассудку умелой иллюзией или же безумным мороком – так сильно это место контрастировало со всем остальным, что могли увидеть странствующие по просторам Хельхейма. Но красоту Пика оценил лишь Гифу, его спутники думали о другом.
Ведь это конец, не так ли? Финал их пути. Долгого и непростого пути сквозь времена и пространства, преодолеть который у них был лишь один шанс из миллиона губительных вероятностей. Но они сумели, смогли дойти до этой точки. И пойдут дальше… Нет, они просто не могут теперь погибнуть! Они разгадают загадки Стража, если придется – просто убьют его, им не впервой идти против правил. Так что все получится. Не может не получится!
Эту мысль они делили на двоих, пока проходили под кронами исполинских деревьев и перешагивали через погруженных в блаженную дремоту животных, напоминавших толи кошек, толи обезьян. Гифу жадно впитывал все, что видел и слышал, но не смел просить своих спутников подождать. Он ощущал охвативший их транс – предвкушение последней черты, за которой – исполнение самых заветных желаний. Да и ему самому не терпелось встретиться с легендарным Стражем. Если он, конечно, существует…
Они все ускоряли шаг, пока внезапно, пройдя по едва заметной тропинке через нежно-зеленые заросли кустарника с мягкими, точно бархат, угловатыми листьями, не оказались на узкой площадке, зажатой меж двух скал, подернутых кружевом синего мха. Плотный травяной ковер, убегая вперед, плавно переходил в потрескавшуюся брусчатку, серую с черными прожилками. Брусчатка упиралась в невысокий постамент, а над ним вздымалась узкая арка.
Архитектура арки не отличалась изысканностью, по сути представляя собой набор блоков разной величины, уложенных друг на друга. Однако блоки были испещрены тонкими витыми символами, каких никто из путников никогда не встречал. Мидас уловил что-то от санскрита, но аналогия была настолько отдаленной, что фригийский царь тут же бросил всякие попытки развить ее.
Казалось, символы выполнены золотыми нитями, вплавленными в камень – они были такими тонкими и ослепляли бело-желтыми бликами, несмотря на то, что свет Черного Солнца не имел привычки отражаться столь ярко от чего бы то ни было. Точно также арку видел Карн – в энергетическом спектре она сливалась с окружающими скалами и не представляла интереса, а вот письмена на ней светились, таинственно пульсируя в такт биению сердца Хельхейма.
Путники взошли на каменное возвышение, остановившись в шаге от арки. То, что открылось их взорам, трудно было описать. За аркой привычный мир заканчивался, скалы Пика Грез обрывались вниз вертикальной стеной. Дальше, высоко в небе среди застывших в безвременье кучевых облаков цвета слоновой кости неподвижно висело Черное Солнце. Оно казалось таким большим и близким, будто находилось не где-то в необозримой вышине, а здесь, совсем рядом – пройди еще пару километров и сможешь коснуться рукой.
А внизу, ниже условной линии горизонта (условной, потому что никакого горизонта здесь не было и не могло быть), располагались те же самые кучевые облака, а среди них – громада таинственного светила. Но это было не просто отражение, второе Черное Солнце излучало другой свет – не бледный, а черный. Единственным, кто видел это, был Карн, и от восприятия столь сюрреалистичной картины у него непроизвольно мурашки побежали по всему телу. Мидас и Гифу тоже чувствовали, что «нижнее» Черное Солнце разительно отличается от «верхнего», но чем именно – они не могли понять.
И не было ясно, что реальное – верх или низ, а что – лишь отражение. Граница между двумя плоскостями выделялась органами чувств скорее интуитивно, чем по каким-то объективным признакам. Картинка просто перетекала одна в другую и отличить их можно было только по абсолютной симметрии.
– Quod est inferius est sicut id quod est superius, – неожиданно продекламировал Гифу.
– Что вверху – то и внизу, – машинально перевел Мидас.
– Изумрудная Скрижаль, – подтвердил Карн. Когда-то он увлекался герметической философией, кажется – пару жизней назад.
По ту сторону арки каменное возвышение завершалось узкой лестницей, ступени которой уходили вниз, сквозь застывшее пространство. Ступени вели в направлении «нижнего» солнца, но не было понятно, где они заканчиваются и заканчиваются ли вообще.
– Все это, конечно, очень странно, – голос Мидаса звучал тихо и Карн с трудом определил чувства друга в этот момент. В ауре древнего бога мешались нетерпение и подозрительность, восторг и непонимание, надежда и страх.
– Но это наш путь, – припечатал парень и первым шагнул через арку на ступени каменной лестницы. И ничего не изменилось, реальность не сдвинулась с места, течения энергий вокруг остались прежними – монотонными, холодно-нейтральными.
– Постой, – Мидас поспешил за другом. Лестница была недостаточно широкой, чтобы по ней в ряд могли спускаться два человека, тем не менее, фригийский царь не намеревался отпускать слепца одного. Единственный неверный шаг и сорвешься в… трудно сказать, куда именно, но едва ли при таком раскладе можно рассчитывать на положительный финал.
– Не нужно, – Карн плавно, с улыбкой отстранил его руку. – Я хорошо вижу ступени. Они сияют.
И действительно, в истинном зрении ступени пылали всеми цветами радуги, а еще такими оттенками, которые точно встречаются лишь где-то в необозримых пределах космоса, но не на земле. Эти космические цвета казались Карну чужими и вмести с тем – до боли знакомыми…
Они спускались неторопливо, первым шел Карн, за ним – подозрительно озирающийся Мидас, сзади – Гифу с безумной улыбкой, которая, казалось, вот-вот станет еще на миллиметр шире и разорвет лицо шамана пополам. Они не слышали звука шагов, только собственное возбужденное дыхание.
Путники быстро спустились ниже уровня горизонта, который стал еще более условным. Теперь «нижнее» Черное Солнце казалось больше, ярче. Его черный свет начисто выбивал мысли из головы, оставляя сознание первозданно чистым. Это было необычно – не думать абсолютно ни о чем, и в тоже время иметь возможность в считанные мгновения выкристаллизовать любую мысль во всех вероятных ракурсах.
Внезапно что-то изменилось, лестница мелко завибрировала и друзья настороженно замерли.
– Ступени! – крикнул Гифу, указывая себе за спину. Но тоже самое видел и Мидас, смотревший вниз, по ходу движения. Ступени лестницы по обе стороны от них начали растворяться, тая на глазах.
