Александр Костожихин - И станешь ты богом
По ней Кудыма вёл за собой колонну более чем в шестьсот душ. Впереди шамана, обнажив широкие кривые мечи, настороженно шли трое хазар – бывшие лучшие бойцы рода хана Кайрата. Они, после того как он съел их печень, невольно стали кровными побратимами Кудымы и теперь служили ему ближним дозором на скорбном пути. На безмолвный зов чудинца явились все его кровные побратимы – более ста душ. Не зря, ох не зря гласил древнейший воинский обычай, что у достойного поверженного противника вырви и сожри его печень или сердце! Этим ты обеспечишь себе защиту, каким бы лютым врагом в той жизни человек тебе ни был. Кровное братство – превыше всего. Выше любого родства, выше богов, выше любых клятв и обещаний. Брат для брата в черный день! Недаром новые единосущные боги объявили среди своих последователей данный обычай жутким, кровожадным языческим пережитком, ибо душа человека в этом случае неподвластна богам. Она подвластна ДОЛГУ. А новые боги подобного не выносили. Всё в этом мире, по их мнению, должно случаться только по их воле. «На всё воля Божья! Всё свершается по Его воле! Все мы в Его руках!» – говаривали последователи новых богов. Правда, вера не мешала им совершать самые кровавые дела, преступая все заветы и догмы новых религий. Особенно в отношении «язычников» – как они называли тех, кто поклонялся богам старым.
Теперь вдоль колонны, прикрывая её с двух сторон, скользили тени – души вооружённых воинов разных народов и верований, выполняя кровный долг перед шаманом. Первым слева скользил, переливаясь злобным тёмно-фиолетовым цветом, огромный хазарин, убитый Кудымой и Пислэгом много лет назад. Он скалился на шамана, но, связанный кровный побратимством, не мог отказать тому в зове.
Следом затравленно жалась к чудинцу испуганная душа воеводы. За воеводой растянулись остальные.
Постепенно, ниоткуда, на дорогу стал наползать туман. Сперва едва-едва замутилась даль, затем забелило ближние подступы, потом и саму колонну укрыло трудно проницаемой мглой. В густом тумане слышались шорох, утробные звуки, рык, всхлипы, стенания, завывания на все голоса. Но насколько далеко или близко – определить было сложно.
Вдруг из пелены высунулась чёрная когтистая лапа. Миг – и душа воеводы с жалобным воем пропала. В конце колонны послышался лязг железа о брони. Идущие позади воины отбивались от неведомого врага.
Кудыма сжал обереги, вызывая на помощь своих ещё не задействованных помощников: загадочного феникса, жабу, оленя и ласку. Из пелены тумана вынырнул кобель с окровавленной мордой. Над ним кружилась сова.
Возникший рядом с шаманом феникс взмахнул огромными разноцветными крыльями. Туман отступил, поредел. И тут же сова стремительно ринулась вбок. Раздался отвратительный, скребущий по ушам визг. В страшных когтях птицы извивалась гигантская бурая крыса. Когти совы сжались на голове чудовищной твари, брызнула чёрная кровь. Феникс ещё раз взмахнул крыльями, и дорога окончательно освободилась от тумана. Стало видно, как прикрывающие тыл воины и гибкая ласка ведут бой со зверолюдьми. На помощь бойцам прыгнула лягушка, скакнул олень. Жаба и олень в один момент выросли до огромных размеров. Земноводное лапами давило противника, а олень пронзал их рогами. Атака была отбита. Двинулись дальше.
Несколько звёздных вёрст прошли без каких-либо происшествий. Кудыма уже было с облегчением вздохнул: оставалось миновать кристаллический лес, правильно свернуть на зеркальной развилке, а там уже рукой подать до Древа Мироздания.
Птица феникс, что живёт по своим законам и не подчиняется ни людям, ни богам, сделав круг над колонной, растворилась в черноте космических миров. Шаман вздохнул. Хорошо, что в этот раз хоть откликнулась на его зов, помогла разогнать магический туман – и на том спасибо. Феникс никому ничем не обязан. Порождение неведомых сил природы, феникс может искривлять время и пространство. Хорошо, когда он на твоей стороне. И хорошо, когда он к тебе равнодушен. Но не приведи боги встать у него на пути!
Дорога вбежала в лес. По её обочинам возвышались груды всевозможных кристаллов: больших и маленьких, прозрачных и мутных, различной формы, цветов и размеров; некоторые были поистине гигантскими, другие – едва заметны. От многих из них расходились в стороны хрупкие каменные ветви, унизанные тонкими иголками. Под редкими порывами ветра иглы тонко и печально звенели. Кудыма, всматриваясь в диковинный пейзаж, остановился. Шедшие впереди него хазары тоже встали, оглядываясь. Лес был пустынен, лишь изредка между кристаллами проплывали лёгкие, голые паутинки.
Из дальнего конца колонны к Кудыме подошла душа графа Саксонского. С двуручного меча, небрежно лежавшего у него на плече, стекала вонючая чёрная кровь. На другом плече уютно устроилась ласка.
– Шаман, черти тебя забери! – гулким голосом произнёс граф, – хоть вы со своими сотоварищами оказались полными мерзавцами, но теперь мне от тебя никуда не деться. Кровными братьями мы стали, чтоб тебе, говнюку, пусто было. Раз так – давай-ка я рядом с тобой плечом к плечу пойду. Хотя этот красивый, расчудесный лес, на первый взгляд, ничего страшного не обещает, однако что-то тревожно мне. Уж больно странные паутинки тут летают, ты заметил? Что за паучки их тут наплели? И чем эти паучки питаются? Мух я здесь что-то не наблюдаю.
– Благодарю тебя, благородный граф, за помощь, и не смею от неё отказаться. Рядом с таким могучим воином ничто не страшно.
Кудыма спрятал улыбку.
Граф подозрительно взглянул на шамана – не смеётся ли тот над ним? Досадливо крякнул, нахмурившись.
– Ну, чего остановились? Пошли, что ли? Эй, хазары! Дайте дорогу настоящим бойцам! Прикрывайте нам тыл, вислозадые!
Шедшие впереди колонны трое хазарских воинов разом повернулись, оскалились.
– Ребята, тихо! – Кудыма предостерегающе поднял руку. – Не хватало нам только ещё между своими свары устраивать. Потихоньку трогаемся!
Граф, глумливо ухмыляясь, раздвинул могучими плечами хазар, пошёл первым. Ласка на его плече напряглась, тревожно повела чутким носом.
В дебрях кристаллического леса шнырял кобель. Его поджарое тело мелькало то справа, то слева. Где-то ухала сова. Олень и жаба шествовали позади колонны.
Постепенно лес всё больше и больше окутывался дымкой паутины. Однако сама дорога была от неё свободна. Под ногами изредка сновали маленькие разноцветные паучки, они же висели в центрах небольших тенет.
– Граф! – в тревоге окликнул франка Кудыма. – Я прошу, будь очень осторожен, очень! У этих маленьких паучат наверняка есть мамаша. И эта мамаша где-то рядом. Не берусь судить, чем питаются эти малявки, но мамаша любого из нас может зараз схряпать. Имел я дело с этой тварью пару лет назад. Думал, что её уничтожил. Ан, нет – видимо, ошибся. Либо другая тварь подросла за это время.
– Экий ты пугливый, шаман, – граф повернул голову в сторону Кудымы. – Осторожность, она конечно… – граф, не договорив, резко остановился. Он – влип! Всей правой стороной своего тела влип в огромную паутину, расставленную на повороте дороги. Граф задёргался, пытаясь вырваться из липкой ловушки.
– Да не шевелись ты! Стой тихо – даже пердеть не смей!
На дёргание сигнальной нити, из-за друзы огромных кристаллов показалась чудовищная паучиха. Огромное белесое брюхо, с ярко выраженным коричневатым рисунком креста, подрагивало, восемь мохнатых, длинных лап раскинулись по сетке паутины на длину, втрое превышавшую саму паучиху. Четыре пары её глаз холодно и бесстрастно оглядывали пространство. Кудыма знал, что пауки, несмотря на такое количество глаз и почти круговой обзор, видят плохо и недалеко. Они реагируют только на движение, на контуры и тени.
Граф замер. Тварь подождала немного, затем, издав едва различимый шип, проскрежетала ядовитыми челюстями-хелицерами и бесшумно скрылась в своём убежище.
Оглядываясь на друзу, за которой спряталась тварь, к графу осторожно приблизился Кудыма. Ласка с плеча графа перепрыгнула на плечо шамана.
– Значит, сделаем так. Вы двое, – Кудыма кивнул хазарам, – сейчас тихонько подойдёте и встанете рядом со мной. По моему знаку ударите мечами по паутине. А я тем временем выдерну графа. Всё ясно?
Но вышло совсем не так, как задумал Кудыма – слишком крепкими оказались тенета. По его знаку хазары взмахнули мечами, пытаясь рассечь паутину, однако мечи, перерезав всего лишь несколько нитей, увязли сами. Шаман изо всех сил дёрнул графа в попытке выдернуть его из липких сетей – тщетно! Из-за друзы кристаллов стремительно выскочила паучиха и набросилась на стоявшего рядом с шаманом хазарина. Щёлкнули мощные челюсти, впрыскивая в жертву яд, сила которого была в сто пятьдесят раз сильнее яда самой ядовитой змеи. Хазарин обмяк и тут же был разорван могучими хелицерами на куски и пожран.
Прошипев, чудовище перебежало к графу. Кудыма успел отскочить. Граф безуспешно пытался выдрать из клейких нитей свой меч. Удар мохнатой лапой поверг его в состояние шока, а ядовитые челюсти довершили смертоубийство. Паучиха без замедления проглотила повисшее на тенетах тело графа. Второй хазарин в ужасе отбежал в сторону, но запутался в боковой нити и теперь пытался перерубить её мечом.
