Нежное создание 2 (СИ) - Штиль Жанна

* Бергамский ковёр — турецкий ковёр ручной работы, изготовленный в районе Бергама в провинции Измир на северо-западе Турции.

Глава 18

— И не только чаю, — ответил за хозяйку гость. — Вчера здесь мне была обещана вкусная трапеза.

Ника задержала глаза на мужчине. Ей нравилось видеть его в приподнятом настроении: серые, чуть прищуренные глаза светились живым умом и мягкой иронией, губы подрагивали в полуулыбке. Весь его вид выражал достоинство и спокойствие.

Глядя на него, хотелось улыбаться.

— Хенни, неси чай и пивную тарелку! — распорядилась девушка.

Ван дер Меер пристроил трость у спинки дивана, сдвинул в сторону накладку на сиденье и сел напротив компаньонки. Усмехнулся:

— Пивная тарелка? И пиво есть?

— Немного. Использовали для поджаривания крылышек.

— Что-то доселе неслыханное, — выгнул он бровь. Не спускал внимательных глаз с осунувшегося лица Ники. — Так кто упокоился? По кому скорбите?

— Походу, по Жакую.

Кэптен молчал в ожидании — снова её не понял.

— Жакуй улетел, — со вздохом пояснила девушка. — Думаю, недолго ему радоваться воле.

— Не печалься, Руз, — Адриан остановил взор на её заплаканных глазах, опустил на сложенные на столешнице руки. — Куплю другого. Скоро не обещаю, но недели через две-три будет у тебя такой же.

— Такого уж точно не будет, — хмыкнула Ника. — И не надо. Всё же без него спокойнее.

Она спрятала руки под стол. Выглядели они запущенными и неопрятными: кожа загрубела, ногти отрасли, кутикула подтянулась. Пора воспользоваться маникюрным набором, виденным в ящичке с духами.

В своей прошлой жизни девушка ни разу не ходила в маникюрный салон. За своими ногтями ухаживала сама: подстригала, подпиливала, полировала, покрывала бесцветным лаком.

— Госпожа Маргрит куда-то едет? — спросил Ван дер Меер, откинувшись на спинку дивана.

— Едет в Амстердам с господином Ван Ромпеем.

Так и хотелось дополнить: «Едет продавать награбленное Якубусом золото, найденное после его смерти».

Почему Нике не пришла в голову эта мысль, как только госпожа Маргрит упомянула о продаже драгоценностей? Личные украшения она без опасения может заложить или продать в Зволле, а вот сбыт краденого требует разумной осмотрительности. На вырученные деньги она сделает ремонт в гостиной, купит ковёр, картины, новую мебель и вернётся к прежнему образу жизни.

— Сегодня он был у нас с визитом, — постаралась выглядеть не слишком взволнованной. — Купил мои расчёты по похоронному бюро.

Ждала, что Кэптен скажет, что банкир приходил и к нему, но он молчал.

Всё же не сдержалась, спросила:

— К тебе не заходил?

— Заходил, — мужчина остановил глаза на кошеле. Усмехнулся: — Что старик предлагал взять мне кредит в его банке и обещал вернуться за ответом, знаешь от моей экономки?

Ника опустила глаза. Рассматривала текстуру дерева на столешнице:

— Пока наш договор не подписан, ты можешь всё переиграть и принять выгодные условия банкира. На полученный кредит купишь и снарядишь корабль в Ост-Индию. Быстро поправишь свои дела. Это тебе не кофейня, от которой отдачи придётся ждать не один год.

— Переиграть? — Ван дер Меер сузил глаза, вскинул подбородок; над переносицей залегла складка. — Слово-то какое подыскала мудрёное. Где ты их только берёшь?

Достал из внутреннего кармана полукафтана сложенные бумаги и небрежно, с толикой нервозности положил перед Никой:

— Читай, правь, если найдёшь что, переписывай и подписывай.

Из кухни вышла Хенни с подносом.

— Положила всего понемногу, — отчиталась она, выставляя блюдо с закуской на стол. — Госпоже Маргрит уж очень пришлись по душе куриные крылышки.

Ника осмотрела закуску:

— Луковые кольца не делала?

— Не получились, как только ни пробовала, — вздохнула служанка. — Может, чего-то недостаёт?

— Недостаёт опыта, — усмехнулась девушка. — Будем его набираться вместе.

Хенни набрала воздуха в лёгкие и виновато вздохнула:

— Госпожа Руз, про часы я не собиралась говорить госпоже Маргрит, — засопела носом. — Поганый мой язык. Простите меня.

— Какие часы? — Кэптен вопросительно поднял брови.

— Никак… — не успела договорить Ника, как одновременно с ней служанка выпалила:

— Которые украли сегодня.

Ван дер Меер чуть не подавился сырной палочкой.

Прожигая Хенни тяжёлым взором, девушка процедила:

— Пиво, которое осталось, принеси.

Надеялась, что упоминание о краже мужчина пропустил мимо ушей.

Не пропустил.

— Так что там вышло с часами? — неспешно приступил к трапезе.

**

Девушка ответить не торопилась. Взяла договор, развернула, пробежалась глазами по тексту:

— Когда идём подписывать?

— Завтра после полудня, — забросил в рот ломтик картофеля фри. — Так что с часами вышло? — присматривался к рыбным крокетам.

Хенни вошла торопливо. Размахивая кувшином и высоким стаканом, на одном дыхании проговорила:

— Часы господин банкир госпоже Руз подарили. Золотые. Их и украли.

Ника не ожидала от служанки подобной прыти.

— Хенни! — гаркнула на неё со злостью. — Расчёт получить хочешь?!

В третий раз служанке говорить не пришлось. В дверном проёме мелькнул край её юбки.

— Простота хуже воровства, — пробурчала ей вслед Ника. Всё же слуги должны быть глухонемыми. Для их блага и блага хозяев.

Налила компаньону пива. Проследила, как он пьёт. Не пьёт — блаженствует, запивая куриные крылышки и сухарики. Сдержала улыбку. Когда он поднял на неё глаза, сказала:

— Господин Ван Ромпей подарил мне золотые карманные часы… на прощание… на память, — прозвучало как оправдание.

Ван дер Меер молчал. Ел и молчал.

Ника сочла нужным продолжить:

— Я положила их в кошель и пошла в мастерскую горшечника. На обратном пути собралась зайти в лавку купить кисти, а кошеля на поясе не оказалось. Всё, — пожала плечами.

— Кошель, случаем, не обронила?

— Срезали его. Я даже не услышала как. На Речной улице возле склада госпожи Маргрит шла торговля. Когда мы с Хенни там проходили, меня толкнул мальчишка.

— Меня тоже толкнул, — в проёме в кухню показалась служанка. — Только другой. Двое их было. Один отвлёк, другой срезал.

— Как выглядели, помнишь?

Ника отрицательно качнула головой.

— А ты? — Адриан смотрел в сторону кухни.

— Голозадые все на одно лицо, что б у них руки отсохли.

Продолжая посылать проклятия в адрес отъявленных воришек, Хенни поспешно скрылась в кухне.

— Попробую на сей счёт что-нибудь разузнать, — бодро проговорил Ван дер Меер.

Ника не надеялась на возвращение дорогой вещи. Успела свыкнуться с её потерей, но преподанный жизнью урок усвоила. Смотрела, как не спеша и вдумчиво продолжает мужчина есть, пить пиво. Стряпню не хвалил, но по довольно сощуренным глазам было видно, что ему понравилось всё: и картофель фри, и куриные крылышки, и сырные палочки, и рыбные крокеты.

Когда он отодвинул от себя пустую тарелку, Ника не выдержала:

— Ну как? — ждала похвалы.

— Хорошо, — соизволил он ответить. — Спасибо.

— И это всё, что ты можешь сказать?

Кэптен удивлённо вскинул брови:

— Руз, я же сказал — хорошо.

— Если твоё «хорошо» означает высшую степень похвалы, то я соглашусь. Пивная тарелка в моём видении получилась обал… замечательная. Ты в здешних заведениях общепита видел что-нибудь похожее?

Ван дер Меер тяжело выдохнул:

— На каком языке ты изъясняешься? Порой мне кажется, что ты долгое время жила где угодно, только не в Нидерландах.

— Тебе не кажется. Так и есть, — ухватилась Ника за предоставленную возможность излить душу. С замирающим сердцем ждала, что ответит мужчина.

Он укоризненно качнул головой и ничего не ответил.

— Ты веришь в переселение душ? — задумчиво спросила она. Глаза повлажнели, подёрнулись грустью.

Его напряжённый вопросительный взгляд побудил продолжить: