Алина Кускова - Zамарашка
Я была очень довольна балом и самой собой.
Немного расстроилась, когда король встал и пригласил на танец Эделер. Рядом с ними с незнакомыми парнями закружились сестры Брэмс. Я ощутила превосходство, мне ведь достался принц! Не забыть бы о том, что он ждет меня с минуты на минуту….
Осталось десять минут. Девять, восемь…
Как медленно тянется время! Королевские куранты в зале показали без двух минут половину двенадцатого, когда я пошли в сторону, куда скрылся Эдберг. Я неслась по темному коридору, освещенному редкими лампами-свечами под стеклянными колпаками, когда меня позвал Рудольф. Остановившись как вкопанная, я постаралась отдышаться и заставить сердце биться медленнее.
– Тали, проходите.
Я прошла под чуть приподнятый занавес и увидела герцога, сидящего на небольшом диванчике, по-моему, он назывался канапе.
– Скоро произойдет выбор, – нахмурился Эдберг, – и перед этим я хотел бы сказать, что вы меня просто очаровали своей непосредственностью. Знаете, Тали, я в вас влюбился.
Вот так просто! Без прелюдий и предварительной подготовки. Я плюхнулась рядом с ним, больше было некуда.
– Что вы говорите. Ваше высочество.
– Я брежу, Тали, брежу вами.
Это следующая фраза, которую он должен был произнести. Но он сказал другое:
– Я говорю вам, Тали, что вы необыкновенно сильная и вольнолюбивая девушка…
Я почувствовала подвох в этом комплименте. Отлично знала, что мужчины любят слабых! Наши современные ученые вывели на свет целую теорию о блондинках, она так и называется «Почему мужчины любят блондинок». Если кратко сформулировать ответ, то потому что светловолосые существа кажутся им беспомощными, требующими немедленной защиты и опеки.
– И я всячески стану вас поддерживать, Тали. Но не сегодня.
– Почему?
– Понимаете, дорогая, интересы семьи в данный момент важнее моих чувств.
Рудольф горько усмехнулся и крепко пожал мою ладонь.
Мило, ничего не скажешь. А как же поцелуи и признание в любви? Ладно, брак отпал, как хвост у испуганной ящерицы, но я же сижу перед ним и доверчиво хлопаю ресницами. Кошу под дурочку! Меня нужно защищать и опекать! Чего уж там – не кошу под дурочку, в последнее время я вела с ним как последняя идиотка, и вот наступила расплата.
– Это все, что вы хотели мне сказать, Ваше высочество?
– Вы не должны на меня обижаться, Тали. Сегодня произойдет то, что должно произойти. Но мы с вами не знаем, какое наступит будущее. Я лишь прошу вас подождать и принять данность такой, какая она есть.
– И какая же она?
Эдберг начал что-то путано объяснять. Я сидела, завороженная его отказом, и думала, как быть. В нашем мире, честно говоря, я бы послала такого парня куда подальше. Не в армию уходит, чтобы я его ждала! А с этим герцогом что делать? Золушка не простит мне потери принца. Но принц ли он на самом деле? Светка от его поцелуя не проснулась!
Боже, он дьявольски красив! О-о-о-о, дьявол забери его душу…
– …король лично выберет вам мужа…
Сквозь пелену сомнительных мечтаний до меня донеслась эта фраза.
Получается, что Эдберг отказывается от меня ради короля! И надеется, что в будущем я стану вдовой. Но король молод. Значит, он намекает на то, что я могу стать его любовницей? А я стану? Да ни за что! О, даже посоветоваться не с кем, ни Миканиэля, ни Кольцовой поблизости нет. Никогда бы не подумала, что мне нужен кто-то третий на романтическом свидании.
– …Вы согласны, Тали, дорогая, потерпеть немного ради меня?
– Ради вас?
– Да, ради нас с вами.
– Согласна.
– Вы даете слово?
– Даю.
А что оставалось делать?! К тому же я хозяйка своему слову – сегодня даю, завтра забираю, что хочу, то и делаю с ним по одной простой причине – оно мое. Но весь этот разговор тянется бессмысленно долго, служа предвестником каких-то неприятных событий. Так пусть уж они быстрей произойдут, я сама, без чьей-либо помощи разберусь с ними. Я вырвала свою ладонь у Эдберга, но он снова ее взял:
– Мы выйдем отсюда вместе. Я провожу вас на шахматную партию.
Я не стала отказываться. Даже если кто-то увидит, что меня скомпрометировал герцог, это мне на руку, он будет обязан ее попросить. Но мы прошли без приключений по коридорам и вернулись в бальную залу, где начали готовиться к шахматной партии.
Народ отхлынул обратно к стенам, дамы сели на складные стульчики, мужчины встали рядом с ними. На шахматное поле под барабанную дробь с пиками в руках вышли пажи, переодетые пешками. Обычный костюм пажа украшал короткий черно-белый жилет-плащ с изображением символики черных или белых фигур. Они встали со всех четырех сторон импровизированной доски, как полагалось – в ряд на клетку вперед. Я обратила внимание – королевских особ в зале не было! Построением шахмат руководил господин Струве. Он вновь обливался потом, но терпел и упорно раздавал приказания. За пешками встали слоны-офицеры: черные, белые, черно-белые и бело-черные. Всего четыре масти. Их костюмы также не отличались большим разнообразием – на обычные накинуты похожие, как и у пешек, плащи, только с изображением герба Его величества. Места тур заняли пышные дамы преклонного возраста, все как на подбор неповоротливые и объемные. У дам платья были скромные, но в том же черно-белом исполнении. Далее случилось невероятное, пажи привели в зал коней. Разукрашенные под нужные цвета бедолаги не ржали и не вырывались, сказывалась выучка или каждодневная тренировка. Я сообразила, что моя масть – черная и сделала шаг в сторону вороного жеребца, но Струве остановил меня строгим взглядом.
– Еще рано, – сдержал меня Эдберг, тайком держа мою ладонь в своей.
И тут оркестр начал играть бравурный марш, что означало – идет король.
Он вошел, и я замерла в немом восторге. Его белый костюм диссонировал с моим платьем как земля с небом. Так задумано или я что-то не понимаю? С ним вместе вошли сидевшие ранее возле трона мужчины. Но меня интересовал лишь король и Эдберг, ставший заметно волноваться. Ничего, зря волнуется, я как-нибудь этот выбор переживу.
Струве склонился в немом почтении и развел руками, как бы передавая дальнейшую власть сюзерену. Король обвел зал сияющими от удовольствия глазами и торжественно произнес имя сестер Брэмс. Две козы выскочили на доску с таким азартом, словно их поманили в огород за капустой! Они встали на одну клетку и принялись теснить друг друга, тихо переругиваясь между собой. Следующим прозвучало мое имя.
– Леди Талия Грэм!
– Пора, – легонько подтолкнул меня Эдберг. – Тали, помните, о чем мы с вами говорили!
Блин, как на плаху посылает!
Я втянула живот, расправила плечи, подняла голову и пошла походкой царствующей императрицы. Рыжий кретин зацокал языком, когда я проходила мимо него. Вот придурок, достанется же кому-то! Я встала на свою клетку, ее взглядом показал Струве, и застыла в немом почтении к королю. Раз ему хочется развлечься, отчего же не поддержать парня? Далее по списку шла Лаурина, следом за ней король назвал Эделер. Королевские кобры успели переодеться. Повезло им, в своем доме можно переодеваться сколь угодно много раз. Лаурина на этот раз понравилась бы Микки. Ее бело-черное платье выгодно оттеняло бледную кожу и юность дебильно инфантильного лица. Эделер, напротив, была во всем белом как невеста. Ничего, еще поглядим, кто сегодня выйдет замуж!
Когда девушки-ферзи были расставлены, король заявил, что все мы его близкие родственники. Ну, замечательно! И сестры Брэмс тоже?! Только этого мне не хватало в королевской родне. Козы запрыгали от радости и захлопали копытами. Следом за ними зааплодировала зрительская аудитория. Я стояла спиной к Эдбергу и чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он о чем-то просил меня, ах, да, говорил, что настоящее фигово, а вот будущее соединит нас навеки. Здорово, но сколько еще ждать настоящего?
Его величество повел пространную речь о том, насколько значимы границы для его миролюбивого государства. И как ему важно иметь хороших, дружественных соседей. Еще бы! Я его понимала, как никто. У бабули на даче соседи – полные придурки. Посадили на границе участков отборную малину дорогущего сорта, за несколько лет она разрослась и «перебежала» на наши грядки. Бабуля к тому времени на укроп и редиску плюнула, стала соседскую малину с этой земли собирать. Те завопили, что малина их, и поеданию бабулей не предусмотрена. А тут как раз и я прикатила к ней в гости. Из чистой вредности ближайшей ночью, как майский жук свежую березку, я обглодала всю малину! И свою и соседскую, и созревшую и зеленую. Живот пучил дня два, но что это в сравнении с моральным удовлетворением! Это я к тому, что король прав, соседи должны быть хорошими и малиной делиться. Или что там у них есть.
Возглас удивления прошел по залу, когда бородач в чалме и своем расписном драгоценными камнями халате встал и направился из королевской ложи прямиком к сестрам Брэмс. Король представил его как соседа с юга и заявил, что определил сестричек к султану в гарем в качестве любимых жен. Бородач оказался представителем султана, судя по всему, игра его забавляла. Сестры Брэмс, говоря понятным языком, прифигели от такого жениха и застыли кадушками с маринованными помидорами. Лица у них краснели, краснели и становились бурыми. Я хихикнула и поздравила сестричек, послав им невинный воздушный поцелуй. Лаурина скорчила недовольную рожицу, видимо, я нарушила этикет. Эделер не удостоила меня взглядом. Не очень-то и хотелось.
