Спой, маркитантка! (СИ) - Ренсинк Татьяна

На следующий день отказывающейся собираться на бал Софье разрешили всё же увидеться с сестрой. Та тут же примчалась, уже готовая к балу, одетая в роскошный наряд «екатерининских времён*». Глубокий вырез на груди, треуголка с перьями, напудренный парик и мушка на щеке. Она была мало похожа на себя, но Софья не хотела участвовать ни в каком маскараде.

Еле уговорила Анна её всё же подчиниться, переодеться и уехать вместе с нею и родителями в усадьбу Тутолминых, где состоится сим вечером бал-маскарад:

-Уверена, проберётся туда Данило. Слышала я разговор в столовой. Охранник доложил ему, где может тебя увидеть! Судьба помогает!

-Верно ли? - смотрела с надеждой Софья, и Анна убедительно кивала...

Только когда оказалась у Тутолминых, в зале, где уже собралось множество прекрасно переодетых в костюмы и маски людей, Софья почувствовала себя более уверенной. Надев маску, она будто стала более свободной, решительной. Следуя за родителями и сестрой, искала взглядом, что может узнает в ком милого, но ни среди тех, кто скрывался под маской, ни среди тех, кто был без маски, не замечала его.

Переодетая в роскошное платье, белокурый парик и маску, Софья не была похожа на себя. Ей всё время хотелось снять парик, чтобы волосы разлились по плечам водопадом, но стоявший подле отец в маске на всё лицо строго следил за каждым её движением:

-Не смей чудить... Хуже будет.

Анна же вскоре закружилась в танце с одним из незнакомцев, на что отец мало обращал внимания. Но когда она вернулась без парика, недовольство его было видно в глазах. Только не успел он что сказать, как Анна тут же надела парик и спрятала лицо под маску, которую вертела на палочке:

-Простите, папенька, резвый танец был, - смеялась она задорно, словно искренне радовалась сему празднеству.

-Добрый вечер, - предстал перед ними и снявший маску Константин Сергеевич.

Он незамедлительно поцеловал руку Софьи, и Анна вновь засмеялась:

-Князь, а Вы уверены, что это Софья Семёновна?

-Без сомнений, Анна Семёновна. Свою прелестную невесту я узнаю под любой маской! - не сводил глаз он с опустившей взгляд Софьи...

Молчаливо терпела она его присутствие, моля Бога поскорее избавить от подобного мучения. Но и она, и сестра с удивлением заметили, как родители переглянулись, кивнули кому-то, кого увидели в зале, и Константин Сергеевич вновь поцеловал ручку Софьи.

Он уходил, а отец указал дочерям взглянуть туда, где стояло двое высоких молодых людей, одетых в чёрные гусарские мундиры. Сердце Софьи, как и Анны бешено забилось в догадках. И да, пока те оглядываясь по сторонам, не имея на лиц масок, их узнала Софья...

-Данилушка... И друг его Серж, - прошептала она тут же сестре, но та уже тоже узнала Данилу.

Однако ни шага не позволил отец им ступить. Он схватил Софью за руку и заставил стоять подле. Тем временем некая роскошная красавица с рыжими кудрями, треуголке и маске, одетая так, словно была маркитанткой, послала Даниле воздушный поцелуй и будто незаметно махала ручкой, чтобы подошёл...

-Нет, - мотала головой Софья, понимая, что его вводят в заблуждение, но отец дёрнул её опять за руку:

-Молчи, негодная. Не смей и пошевелиться.

Данило же поспешил к красавице, словно к своей возлюбленной, по которой безумно соскучился. Они взялись за руки, спеша покинуть зал, а следом за ними отец вёл Софью, наполнившуюся отчаянием. Анна не отставала от них, как и матушка. Всё казалось нечестным. Всё вызывало в душах сестёр всё большее негодование, но решиться ни на что пока не смели...

Укрывшийся же в одной из комнат, куда поспешила завести его девушка, Данило заключил её в объятия. Он прижимал страстно к себе, целовал шейку, щеки, пока она пыталась шутливо вынырнуть от него...

-Родная,... любимая,... наконец-то,.... душа моя, - Данило не мог поверить, что судьба вновь соединила его с милой после столь тягостной разлуки, когда и вестей не мог получить.

Его губы жадно впились в её... Целуя, не выпуская обвившую его руками красавицу, Данило и не услышал, как дверь к ним открылась, а на пороге уже стояла Софья в окружении родителей и сестры. Когда же отец её чуть кашлянул, Данило с девушкой в объятиях вздрогнул, и та поспешила умчаться прочь, словно её здесь и не было...

-Данилушка, - со слезами на глазах, в которых была и обида, и боль, Софья перебрала губами и сняла маску, а затем и свой парик.

Распущенные её волосы так и пали на плечи... Он узнал её... Любовался, но в шоке от случившегося уставился, понимая, как жестоко обознался в иной...

-Вот истинное лицо того, кто тебя предавал с самого начала, - указал на него отец, и Данило не замедлил усмехнуться, напрягая скулы, чтобы вытерпеть, не совершить какую большую жестокость по отношению к нему:

-Это Вы всё подстроили, - догадался он. - Охранника подготовили, чтоб сообщил мне, где будет Софья да в каком костюме.

-Выдумывайте, что будет угодно, - смеялся тот, а Софья всё смотрела, терпела, принимала, но верила каждому слову самого дорогого человека — своего любимого.

Данило смотрел на неё, которую уводили родители обратно в зал. Она же оглядывалась и вдруг воскликнула:

-Я верю тебе! Я ждала!... Данилушка!...

-Софьюшка! - побежал он тут же следом, но мать чуть не убегала с нею, чтобы не позволить им быть вновь близко...

* - времена императрицы Екатерины II.

Глава 43

-Стоять! - толкнув Данилу в грудь, остановил отец Софьи прямо у порога зала, где бал-маскарад был в самом разгаре. - Никогда не смейте больше и шага сделать к моей дочери! Она помолвлена и скоро будет венчание!

-Восьмого января! - тут же из-за его плеча добавила Анна, сняв треуголку и весело поклонившись, будто играла, а отец прикрикнул:

-А ну вон!

-Ничего у Вас не выйдет,... Семён Константинович, - засмеялся Данило, понимая всё, и интриги Львова перед ним, и поведение Анны, которая явно пыталась хоть как-то помочь.

Будто не волновало Данилу больше, что отец любимой стоит перед ним. Он оттолкнул его в сторону и вошёл в зал. Серж только и успел подбежать, как все гости расступились, а вышедший на середину зала Пётр, которого Данило тут же узнал, объявил:

-Господа! Какой конфуз!

-Он подшофе*, - прошептала другу Серж, но Данило отыскал взглядом Софью.

Её крепко держала за руку мать, заставив стоять и надеть маску. Находящаяся подле Анна делала весёлый вид, теребя в руках треуголку, но внимание всех, кроме Софьи и Данилы, было обращено к Петру. Когда же он назвал имя Софьи, Львовой Софьи Семёновны, сделавший шаг остановить его речь Данило был схвачен рукою друга:

-Обожди... Пусть договорит, что хочет. Жизни же сам себя лишает.

Данило будто согласился... Он стоял, слушал Петра и смотрел в таком же шоке, как Софья, её мать, отец и... вышедший на середину зала и сам Тутолмин...

-Конфуз же в том, - продолжал Пётр, указав на Софью рукой, в которой был его пустой бокал. - Данная особа вовсе не является столь достойной невестой нашего дорогого хозяина бала! Нет! Она достойна рук многих! Уже была в руках, будучи куртизанкой в нашем полку, а скрывалась под службой маркитантки! И я был в её палатке! Спой же, маркитантка? Петь умеет волшебно! Спой, маркитантка!

-Умерьте свой пыл, Пётр Васильевич, - улыбнулся Тутолмин, положив ему руку на плечо. - Вы пьяны. Господа, мой друг пьян, простим его.

-Какой бред! - засмеялась Анна, вновь попытавшаяся поддержать сестру рядом, но гости волновались и верили словам Петра.

Пошатнувшись то ли от вина, то ли от удивления, Пётр воспротивился:

-Она куртизанка, Ваше Сиятельство! Маркитанткой была!

Все в зале так и ахнули. Прокатился шёпот, осуждение Софьи, позор семье Львовым. Данило уже кипел весь в себе, еле удерживаемый другом, чтобы не выбежать к Петру и тут же на месте не прибить его...