Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей
В «пятке» копья располагалось полое пространство, на две трети залитое ртутью. Именно поэтому умелые бойцы могли вращать свое оружие и перехватывать его любыми способами, атакуя со всех возможных векторов – оно всегда имело идеальный баланс, буквально подстраиваясь под направление, угол и скорость атаки.
Выделялся лишь Танай с прорезным бродексом. Его оружие тоже имело в «пятке» полость с ртутью, но гораздо меньшего размера, так как вес боевого топора за счет внутренней прорези в стальной части приближался к смешным полутора килограммам. То есть вес был смешной, учитывая габариты Таная, но для обычного человека времен Карна или Мидаса бродекс вышел бы весьма увесистым.
Танай как раз обрушил свое оружие на голову подбежавшей к нему гончей и рассек ее голову на две ровные половинки. Воин не обратил внимания на фонтаны темно-алой крови, брызнувшие на его золотой доспех, он вновь поднял бродекс и тут же опусти – уже на голову мантикоры. Хвостатого монстра постигла участь его нерадивого предшественника и отомстил он несокрушимому воину точно также – залив его доспех от поножей до горжета своей отвратительной кровью.
Танай сделал шаг вперед и вскинул «пятку» топора, ударив в челюсть подбежавшую слева химеру – раздался хруст и чудовище медленно опустилось на колени, тихо и протяжно забулькав себе под нос черной пеной. Воин тут же перехватил древко топора более широким хватом и нанес удар «пяткой» в живот следующему монстру, что подскочил вслед за первым. Не прошло и мгновения, как последовал еще один удар – в коленный сустав очередного противника.
В этот момент справа, на самом краю сектора, контролируемого Танаем, разметав ряды союзников, на свободное пространство выскочила гончая. Она тут же получала два быстрых и мощных тычка «пяткой» бродекса – в правую переднюю лапу и по нижней челюсти. Затем воин сделал шаг назад, заняв исходное положение в строю. «EG RIF YKKUR I BITA!» прорычал он, с легкостью перекрикивая гул схватки, и бойцы Золотого Крыла, стоявшие слева и справа от своего командира, тут же пригнулись.
Бродекс свистнул, вскрывая напоенный влагой воздух. Если бы кто-то умудрился заснять это высокоскоростной камерой, то увидел бы, как узкое лезвие топора рассекает падающие с небес капли – оставляя после себя не вспышку брызг, а две ровные половинки некогда единой водяной гранулы. Оглушенных противников – гончую и трех химер – разорвало на части, но Танай не собирался останавливать топор. Бродекс продолжил вращение, но сменил плоскость – воин закрутил его над собой и рассек на части сразу несколько пернатых тел, гарантированно угробив как минимум два полных трикветра.
Наконец, он вернул оружие в исходное положение, выставив его под острым углом перед собой. Воины, что сражались по флангам, вновь выпрямились. Время, будто замершее на несколько коротких секунд, продолжило свой стремительный бег, а бойцы Золотого Крыла снова синхронно ударили копьями, разя неисчислимых врагов и не подпуская их к оборонительному кругу.
И все же они проигрывали. Это стало очевидно, когда Мидас глухо зарычал, подавляя боль яростью, – недобитая химера прошлась когтями по его правой икре, да так, что вырвала из ноги фригийского царя шмат плоти размером с кулак. Древний бог продолжал стоять только благодаря нечеловеческой воле.
В этот же момент на противоположном фланге воин Золотого Крыла молча упал лицом вперед с проломленным шлемом, голова под золоченой сталью обратилась в кровавую труху. Бойцы тут же сомкнули ряды, втянув павшего внутрь круга, но почти сразу еще один воин справа от Таная, сражаясь с группой мантикор, упустил из виду пикирующую гарпию. Тварь была разорвана пополам рубящим ударом копья, однако сумела сбить шлем с человека, а ее кровь залила ему глаза.
Пока боец смахивал с лица липкую влагу, освобождая обзор, к нему подскочили сразу три мантикоры. Они неистово замолотили хвостами по грудной пластине кирасы, а клешнями – по поножам и сегментным набедренникам. Кираса выдержала, а вот элементы, прикрывающие колени, поддались. Синие глаза сузились, когда оба сустава обратились рваным месивом, но сдаваться воин не собирался.
В клинче от копья было мало толку и латник понимал, что гибель близка. Поэтому он, чудом продолжая стоять на изуродованных ногах, вскинул копье над головой, перевернул оружие плашмя и опустил его позади мантикор. Монстры продолжали наносить ему множественные удары и кираса на груди воина лопнула, но это уже не имело значения, ибо их жизни он заберет с собой! Боец навалился на врагов, расслабляя ноги, испепеленные пламенем боли, и рванул древко копья на себя. Дерево, твердое точно камень, врезалось мантикорам сзади под шейные позвонки, чудовища панически застрекотали, но почти сразу умолкли – все трое одновременно. Они повалились на землю в одну груду вместе с телом сразившего их титана.
Танай видел, что его бойцы не успевают закрыть очередную брешь, зато успел Карн. Парень взял под контроль еще одну гончую и заставил ее втиснуться между исполинами Золотого Крыла. Насколько отвратительно было сражаться плечом к плечу с таким созданием – история умалчивает. Однако выбора у них не было, потому что спустя мгновение еще один воин рухнул на землю, а щит Зака, не выдержав мощной атаки, раскололся пополам.
Молодой воин отпрянул, не успевая защититься, но разгоряченную химеру остановил клинок Мидаса. Парень тут же выбросил вперед копье, целя в следующего противника, но получил удар когтистой лапой в плечо и опрокинулся на спину. Он ударился головой об опаленный остов сгоревшего дома и потерял сознание, так что даже не почувствовал, как вторая гарпия (первую располосовали клинки Ивана) стала рвать ему грудь размашистыми и хлесткими ударами.
А потом явилось подкрепление. Нельзя сказать, что это был пресловутый «последний момент», но к той секунде, когда золотая волна молча «обтекла» сражавшихся с обоих флангов и мгновенно оттеснила порождения Лимба обратно к стене леса, семь из двенадцати воинов Таная были мертвы.
Зак тоже был мертв, по крайней мере Карн больше не ощущал его. Последняя мысль, которую он уловил от молодого воина, была обрывочной и нечеткой. «…побеждает смерть!» успел подумать парень и его сознаниерастворилось на ментальном радаре Карна, даже не сформировав явного мыслеобраза. Что побеждает смерть? О чем он думал в этот миг? Жизнь, любовь, воля? А может, не было там никакого первого слова… Может все так – побеждает смерть. Всегда. Рано или поздно. И никак иначе.
Сам Карн был выжат на три четверти, а Мидас буквально истекал кровью. Ранений не получил только Брат Вюрда, хотя и его сражение измотало – он зримо осунулся, тяжело дышал, опустив плечи, а его «тога» насквозь пропиталась едким потом.
Фригийский царь, будучи на грани беспамятства, тем не менее отметил, что аркаимский маг чудом умудрился не заляпать одежду вражеской кровью. «Эстет хренов», – подумал про себя древний бог и бессильно рухнул в объятия двух стройных воинов Золотого Крыла.
Стоп. Стройных?..
Он присмотрелся к фигурам бойцов, спешно обрабатывавших его раны, и с удивлением обнаружил, что это женщины. На них были типовые золоченыешлемы с глухими забралами, не позволявшими рассмотреть лица, но они казались ниже других воинов, гораздо уже в плечах, и пальцы у них были слишком тонкими и осторожными для, скажем так, брутальных арийских мужиков. Несомненно, в отрядах скорой помощи Золотого Крыла (или как это у них называется?) служили женщины! И они прекрасно обходились без всяких фэнтезийных «чашечек» и «железных стрингов», прости святой Гайгэкс!
Затем древний бог соизволил вернуться к созерцанию поля боя, хотя никакого боя по сути уже не было. Легион воинов Золотого Крыла – сотен пять, не меньше – в считанные мгновения отбросил порождения Лимба от стоянки лесорубов и уже скрылся в чаще, развивая наступление. Похоже, им потребуется не больше четверти часа, чтобы добраться до Разрыва и запечатать его, если, конечно, они…
– Я должен пойти с воинами, чтобы закрыть Разрыв, – Иван немилосердно ворвался в размышления Мидаса чеканным речитативом. Он пристально посмотрел на древнего бога, убедился, что тот его слышит, и перевел взгляд на Карна, застывшего неподалеку. – Валькирии отведут вас в город и подлечат, насколько успеют. Как только я вернусь – мы начнем ритуал, так что будьте готовы.
