Граничный Орден. Стрела или Молот (СИ) - Сторбаш Н.В.

Вблизи Хлюстовка выглядела как картинка из книжки с самыми страшными сказками. Ни души не видать. Вся трава иссохла, деревья облетели и пугали голыми ветками, на которых кое-где еще висели почерневшие вишни, скукоженные сливы и сморщенные коричневые яблоки. Одно такое яблоко сорвалось и звучно ударилось о крышу дома. Адриан с трудом сдержал испуганный крик. И дома… даже они потемнели и слегка искривились. Ни кудахтанья, ни лая брехливых собак, ни мычания коров, и даже мертвых тел не было видно. Тишина.

— Всё-таки отсюда, — прошептал Паник, указывая на крайний дом. — Вам лучше отойти, оно сильно тянет. Как бы и нам дурно не стало.

Марчук ответил обычным голосом:

— Вместе пойдем, мало ли что.

Вынул арбалет из заплечной сумки, неспешно взвел тетиву, наложил болт и с оружием в одной руке направился к калитке. Во дворе лежал издохший пес, и от него даже не воняло мертвечиной, настолько он иссох. Лишь шкура да кости остались.

В доме с единственной комнатой внезапно оказалось тепло, даже душновато. Карницкий пригнулся при входе, а когда распрямился, увидел и всё семейство Игошки. Дети вповалку лежали на полатях под толстым одеялом, из-под которого торчали лишь их растрепанные макушки. Казалось, что они в любой момент могут вскочить и попросить молока или каши. Мать и отец сидели на лавке, прислонившись друг к другу, и вот с ними невозможно было обмануться: слишком хорошо видны их лица с ввалившимися щеками и запавшими глазами. Черепа, обтянутые желтоватой кожей, больше похожей на пергамент.

— Вот! Вот оно! — громким шепотом провозгласил Паник. — Это оно тянет!

И указал на изящную вещицу, похожую на небольшую жаровню на трех изогнутых ножках. Впрочем, и без мага было понятно, что именно она всему виной, настолько вещица смотрелась чужеродно на грубоватом столе в небогатом крестьянском доме. Рядом с ней стоял чугунок с неведомой гущей, вокруг лежали закаменевшие куски хлеба, кривобокая глиняная миска с крупой еще больше подчеркивала тонкость и красоту иномирной поделки.

— Теплая, — сказал Марчук, протянув к ней руку.

— Надо остановить ее! Иначе она и из нас все соки вытянет! — воскликнул маг.

— Знаешь как?

— Надо посмотреть, подумать. Я же не знаток амулетов, просто вижу магические потоки, и всё. Но это вряд ли сложно! Иначе как бы неграмотные сельчане с ней управились?

Впервые с момента вступления в деревню заговорил Карницкий:

— С чего вы взяли, что они умели с этим управляться?

— Ну как же? — Паник нехотя отвел взгляд от иномирного творения. — Видно ведь, что она делает.

— Мне не видно, — грубовато сказал Карницкий. — Я ж не маг!

— Так она же и сейчас действует! Тепло чувствуешь? Это она греет. Вроде печки, только без дров, на одной мане.

— А зачем им греться? Червень же, жара и днем, и ночью.

Марчук перебил мага и ответил сам:

— Глаза-то разуй! Баба же стряпать собиралась. И тот, в застенках, говорил, что у них дым из печи не шел несколько дней. Видать, эта мажья штуковина заместо печи может жаром исходить.

— На два-три раза ей хватило магии, принесенной из чужого мира, а потом мана кончилась, и она начала тянуть ее отовсюду, куда дотянется, — пояснил Паник. — Из людей и из зверей сложнее забрать, чем из амулетов, потому она делает это медленно. Непонятно только, что будет, когда она высосет всю деревню.

— А что будет? — нахмурился Марчук.

— Либо она уснет, либо потянется дальше. Один Спас знает, когда же она остановится. Вдруг и до Поборга дойдет? Или вообще до Белоцарска!

Карницкому вдруг стало совсем дурно. Ему казалось, что эта магическая жаровня высасывает из него силы слишком быстро, уже и колени ослабли, и живот скрутило, и голова кругом пошла. Сесть бы, да некуда. Не к Игошке же с женой на лавку пристраиваться! Вот так сядешь рядышком с ними и останешься на веки вечные.

А хлипкий с виду маг бесстрашно взял иномирную вещь, покрутил ее и так и сяк, указал на плоскую пластину, прикрепленную с внешней стороны дна.

— Вот тут накапливается энергия. Можно попробовать ее оторвать, но я боюсь, тогда мы ее вообще никогда не остановим. Только бы она управлялась не словами! Мы никогда не отыщем нужные. Они ж ведь, наверное, еще из иного языка, не наши. Может, потому Игошка и не смог ее остановить, слова нужные забыл.

Паник говорить говорил, но руки его не замирали ни на мгновение. Он ощупывал бока чаши, проводил пальцами по выпуклым узорам, по изогнутым ножкам, постукивал то быстро, то медленно.

— Любая магия действует у нас странно, не годится наш мир для нее. Нас учили, что источник магии сидит либо внутри, либо снаружи.

Хлопнула дверь: Марчук вышел из дома. Адриан хотел последовать за ним, чтоб быть подальше от мерзкой магической пиявки, но постеснялся оставлять Паника одного. Да и разговор о магии ему был интересен.

— Если чужак пришел из мира с внутренним источником, то магия рвется из него сама собой. Это потому, что у нас нет никакого магического сопротивления! Салтан Будилович всегда сравнивал это с водой. Представьте, говорил он, что вы всю жизнь провели в море. Каждый знает, что в воде двигаться тяжелее: попробуйте быстро ударить кого-то кулаком под водой и увидите, что рука идет медленно, трудно, а удар выйдет слабым. А теперь представьте, что вы случайно выбрались из моря и оказались на суше. Что тогда будет? Вы будете двигаться так, как привыкли в воде, но движения ваши будут слишком сильными, резкими, быстрыми, ибо вам ничего не мешает. Вот так и магия из таких чужаков будет рваться наружу. Если в своем мире они с трудом могли зажечь свечу, то в нашем теми же усилиями они зажгут не только костер, но и спалят лес!

Теперь Паник вглядывался в узор, подняв жаровню к лицу.

— А чужакам из миров, где энергию для магии получают извне, у нас приходится туго. Там мана либо рассеяна повсюду, либо скапливается в каких-то предметах, иногда в ядрах животных, иногда в особых камнях, а иногда в магических потоках, что бегут по миру словно реки. В таких мирах люди часто используют разные амулеты для колдовства. Взять, к примеру, этот амулет! Он может служить и для обогрева, и для стряпни, при этом тебе не придется таскать с собой одеяла, дрова, огниво или спички, тебя не выдаст дым костра. Скорее всего, в том мире, откуда его принесли, этот амулет собирает ману просто так, из воздуха, из земли, из воды. У нас нет столько маны, лишь крохи того, что надобно, а работать-то надо! Вот он и пожирает деревню.

Голова Карницкого болела всё сильнее и сильнее, но он сумел продраться сквозь рассуждения мага.

— Так попаданец не хотел зла деревне? Я думал, он подкинул амулет нарочно, чтобы сгубить людей.

За спиной раздался спокойный голос Марчука:

— Кабы нарочно, мы б его так легко не нашли. На месте чужака я бы засунул его в какое-то потайное место, а то и под землю бы закопал. А он, видишь, где! На почетном месте, на столе! И Игошка с женой знали, как его оживлять. Нет, видать, чужак им подарил этот амулет и объяснил, как пользоваться. А значит, они что-то сделали ему хорошее: либо накормили, либо приютили, либо просто не рассказали грамотею и нам. Вот же добрые люди! И себя сгубили, и детей, и всю деревню.

— Вот оно!

Паник хитрым движением вывернул ножки жаровни так, чтоб они плотно обхватили чашу.

— Всё, теперь не тянет! Можно людей выпускать, а можно и оставить. Скоро им лучше станет.

— Если станет, — буркнул Марчук. — Нужно сюда снеди привезти, скот пригнать да зерно притащить. Здесь вся животина перемерла, вплоть до мышей. А овощи да крупы иссохли, возьмешь — трухой рассыпаются.

— Так пойдем к солдатам, объясним им всё! — радостно предложил Паник.

— Нас раньше пристрелят. Нет, надо ждать, пока командор поборгский приедет. Карницкий, иди к западному концу, встань на виду у солдат, но близко не подходи. Как приедет карета, кликни меня.

— А вы?

— Пойду к людям, попробую их успокоить и хоть водой напоить, что ли…