Григорий Григорьянц - Гром над Араратом
– Знаешь, универсальное противоядие териак изобрел царь Митридат VI Евпатор. Он ставил опыты на преступниках и добился того, что его препарат защищает от любых ядов.
– Мне это известно. Римляне давно пытаются разыскать это чудодейственное лекарство.
– Васак, ты человек исключительного ума, тебе подвластны многие тайны, ты и сам часть тайны, но помни: твои секреты могут раскрыться в самый неподходящий момент!
– Дорогой друг, как говорят греки, многое может случиться меж чашей вина и устами.
Глава 13
Лукулл, временно освобожденный от военных забот, приводил в порядок римскую провинцию Азия.
– Я не позволю откупщикам и ростовщикам из Рима довести провинцию до несчастного положения, – возмущался он.
Мурена, его легат, умный, храбрый и трудолюбивый генерал и, кроме того, обаятельный человек, сказал:
– Я своими глазами видел, как людей здесь притесняют. Нужда заставляет иных граждан продавать своих сыновей и дочерей, но в конце концов должники все равно делаются рабами своих кредиторов.
Лукулл возмущенно произнес:
– Мурена, как своему лучшему командиру, поручаю тебе освободить притесняемых жителей от этих мучений и положить конец жестоким вымогательствам.
– Слушаюсь, проконсул! Но будь готов, что ростовщики в Риме поднимут громкий вопль, заявляя, что им причинили величайшую несправедливость.
– Римский народ предназначен покорять другие народы и править ими для их же счастья. В Азии предстоят великие дела, и я хочу склонить на свою сторону провинциалов, заслужить их благодарность.
Лукулл с усердием приступил к насаждению правосудия и законности в покоренных городах, в том числе в Понтийском царстве, но из этого мало что получилось. Волновал же его более важный вопрос. В один из дней он вышел из здания штаба в сопровождении охраны и направился в военную тюрьму, где уже неделю содержали понтийского мудреца Дорилая, советника Митридата.
Двери тюрьмы открылись, и Лукулл прошел внутрь. Камера Дорилая была в подвале, в ней было сыро и темно, только слабый луч света проникал из небольшого оконца у самого потолка.
Железная ржавая решетка заскрипела, и в камеру вошел главнокомандующий. Он кивком приказал всем сопровождавшим его военным удалиться, затем посмотрел на старца, который сидел к нему спиной:
– Я главнокомандующий римской армией Лукулл. Я пришел поговорить с тобой.
Мудрец встал, обернулся и грустным взглядом посмотрел на военного.
– Я умею читать по лицам, – сказал Дорилай. – Ты думаешь о триумфе в Риме, и лицо твое выражает тщеславие.
– Что еще ты прочитал на моем лице?
– Ты отважный, постоянен и незлобивый.
– Спасибо за добрые слова. Тебе будет предоставлено более удобное помещение, и тебя будут кормить как моего гостя.
– Что ты хочешь взамен?
– Говори со мной, открой мне глаза на те вещи, которые я не понимаю.
– Например?
– Могущество и сила Рима таковы, что перед ним склонился весь мир. Почему цари Понта, Великой Армении и Парфии не желают добровольно подчиниться нам.
– Да, Лукулл, ты сильнее этих азиатских царей, у тебя много легионов, но цари как в той басне…
– Какой басне?
– Басне Эзопа. Один флейтист, увидевши рыб в море, стал играть на флейте, ожидая, что они выйдут к нему на сушу. Обманувшись в надежде, он взял сеть, закинул ее и вытащил множество рыб. Видя, как рыбы бьются в сетях, он сказал им: «Перестаньте. Когда я играл на флейте, вы не хотели выходить и плясать».
– И какова мораль?
– Цари не хотят действовать по произволу Рима и не хотят плясать под чужую дудку.
– В таком случае Рим раздавит их.
– Ваши законы настолько справедливы, что позволяют грабить и присваивать чужое достояние. Кто же согласится на это? – негромко сказал Дорилай.
– Я напрактиковался на войне, и знаю, как заставить противника уважать сильного.
– Надеюсь, Фортуна исполнит все твои желания.
– Весь мир снабжает Рим зерном, оливками, вином и золотом, и меня заботит больше всего, чтобы богатая Азия стала так же надежным источником снабжения Римской республики!
– Ты не можешь пленить Митридата, вот что тебя заботит больше всего! Рим тебе этого не простит. Пока царь Понта на свободе, твоя война бесполезна. Уверен, скоро все понтийские города снова будут под его властью.
– Даже в тюрьме ты остаешься верен своему царю?
– Митридат – великий царь с нетривиальным мышлением, и пока тебе не по зубам. Когда он поддержал восстание рабов в Риме под предводительством Спартака, Рим был на волосок от гибели.
– Он прячется в Армении, не так ли?
– Царь Великой Армении его друг и союзник.
– Армянский царь слишком вознесся, пора его остановить.
– Остановить то, что не останавливается, нельзя, это породит хаос.
– И что же делать?
– Наблюдай!
– Может быть, мне заключить союз с парфянами?
– Парфяне – это бывшие кочевники, скифы. Когда-то они бурей прошлись по Азии, дойдя даже до границ Египта, и нагнали ужас на все страны. Пока Тигран сдерживает их амбиции, Рим может спать спокойно.
– Спать спокойно я буду, когда уйду на покой и заложу в Риме огромный сад, буду коллекционировать вазы, кубки, статуэтки.
– В твоей коллекции уже есть статуэтка, которую ты получил в подарок от Митридата, – грифон. Эта птица олицетворяет силу, бдительность и возмездие, а еще охраняет путь к бессмертию.
Лукулл метнул злой взгляд на мудреца. Его самолюбие было задето. Надо, решил он, думать и наблюдать!
Береника в числе прочих девушек прогуливалась в роскошном саду Тигранакерта, когда к ней подошла жена Артавазда, армянка Анаит, обладающая редкой красотой. Утонченные черты лица, карие глаза, пышные черные волосы, полненькая, темпераментная, с гордой осанкой, и при этом было видно: она твердо стоит на земле.
– Какой сюрприз! Анаит вышла на прогулку! – воскликнула Береника.
Обе знатные женщины, красота которых была неподражаемой, испытывали неприязнь друг к другу, но все же, не подавая виду, пошли по дорожке сада мимо клумб с экзотическими цветами, являя собой подлинное украшение царского цветника. Все остальные последовали за ними на почтительном расстоянии.
Анаит говорила:
– Береника, ты красивая, мужчины засматриваются на тебя. Светлые волосы, голубые глаза, нежная кожа – завораживающее сочетание, но я-то знаю, что голубоглазые люди могут быть вспыльчивыми, раздражительными и жестокими. Правда на фоне своих блеклых подруг ты смотришься очень привлекательной, но от тебя веет холодом. Почему?
– Соперничать с будущей царицей сложно.
– Соперничество в крови у любой женщины.
– Я такая, какая я есть, – сказала Береника.
– Для меня ты – непрочитанная книга. Не знаешь, что от тебя ожидать! – Анаит остановилась. – Но я тебя раскусила!
Береника насторожилась, скосила глаза на Анаит, а та продолжила:
– Ты из тех женщин, которые крутят мужчинами как хотят.
Береника, расслабившись, сказала:
– Мы существуем для мужчин, мы для них желанный плод.
– Ты все время напряжена, стараешься всегда держать себя в руках.
– Зато ты всегда излучаешь обаяние и женственность.
– У меня есть секрет.
– Секрет? – удивилась Береника.
– Мой секрет – всегда оставаться нежной, доброй и ласковой, – с улыбкой сказала Анаит.
– Мы, женщины, нежные, добрые и ласковые, пока нами восхищаются, но когда любви нет, мы – злые, раздражительные и сварливые.
Анаит ничего не сказала, самолюбие ее было задето, она развернулась и, гордо подняв голову, ушла, а Береника поспешила в свои покои.
Войдя в свою комнату, она увидела голубка на окне. Береника сразу его узнала: это тот самый, которого она прикормила и отдала Сетосу, и теперь он принес послание от матери! Береника ласково взяла голубя в руки и сняла с лапки кольцо с небольшим кусочком пергамента. Выпустив голубя, она развернула миниатюрное письмо и увидела тайнопись на греческом. Она знала ключ: каждый символ в открытом тексте заменяется символом, находящимся на второй позиции левее в алфавите. Береника прочитала: «Кинжал Зал Поликлет Постамент».
Береника почувствовала, что новая идея захватывает ее. После нескольких неудачных покушений на Тиграна, которые подорвали веру в осуществление задуманного, она готова вновь воспарить над миром, ведь ее мать Селена не сдается! Береника будет бороться! Смерть тирану!
На одном из этажей дворца армянского царя была комната тайн, где работал философ, грамматист и историк Айказ и куда никому не разрешалось входить, кроме царя. У входа в комнату день и ночь стояла стража. За деревянной дверью Айказ, которому исполнилось тридцать шесть лет, проводил исследования божественных пророчеств. Предметом его поиска было постижение смыслов, которые таят пророчества, для избегания поворотов судьбы. Работа велась тайно, и ее результаты докладывались только царю.
