Николай Прокошев - Семь крестов
Гектор вдруг вспомнил, как Джанини, лысый предатель, сказал Гзанде, что он не отрезал голову матери близнецов. Возможно, это сделал как раз тот молниеносный следопыт. А что, если был еще один инквизитор, о котором они не знали? Очень странная история… Непонятно, зачем он бросил камень. И как, черт его возьми, он сумел так быстро добежать до сосен?
– Началось, Гектор, – голос невидимки прервал тяжелые раздумья Пса. – Твой личный крестовый поход – он начался. В общем, нам надо серьезно поговорить.
– Давай уж, будь добр, объясни, какого дьявола здесь происходит! – Гектор едва не выругался вслух. – Что это за тип и куда ты опять меня втянул?
– Во-первых, ты сам этого хотел. Помнишь тюрьму, замок, побег? Во-вторых, настало время, как я и обещал, кое-что тебе рассказать.
– Ну, я жду. Хотя… знаешь, что? Не надо мне ничего рассказывать! Ты обещал, как только я выполню первое задание, то смогу от всего отказаться, забыл? – изредка поглядывая по сторонам, Пес крепче взялся за узду. – Так вот, я отказываюсь, понял? Все, спасибо, что помог, но больше мне ничего от тебя не нужно. До свидания, герр Бэзил!
– Право, конечно, за тобой. Но сейчас твое упрямство мало что изменит. Видишь ли, отказаться ты, конечно, можешь, но механизм уже запущен. Равновесие нарушилось, понимаешь? Ты взял свой первый крест…
– И что дальше? Ты же говорил, что можно отказаться. Взял не взял, задание выполнил – и все. Чего еще? Какое равновесие? Какой еще механизм?
– Дело в том, что, когда ты согласился там, в замке, участвовать в… этом походе, твое решение мгновенно вызвало ответную волну, – голос Бэзила стал холодным, как и спина Гектора. – Независимо от того, согласишься ли ты и дальше принимать участие, но лошадей запрягли и повозка уже тронулась. Поэтому поворачивать обратно для тебя крайне нежелательно.
– Я повторяю: плевать я хотел на твои отговорки! Дело сделано – ты обещал. Отпускай меня и сам катись в своей повозке, и притом подальше, понял?
– Я вижу, ты не понимаешь. Скажу проще. С момента нашего соглашения твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Поскольку определенные силы уже столкнулись, то, отказавшись, ты навлечешь беду на всех, кто с тобой рядом. Пусть это всего несколько человек, но отважишься ли ты их потерять? Иными словами, выбор у тебя небольшой.
– Проклятый грязный мошенник, – в негодовании Гектор стиснул зубы. – Ты ничего об этом не говорил. Иначе я бы ни за что не согласился. Лучше бы меня вздернули. Ты опять обвел меня вокруг пальца, подлец. Значит, я должен идти дальше, если хочу спасти своих друзей?
– Именно так. – Даже намека на сожаление Пес не уловил в голосе Бэзила. – Правда, есть и хорошие новости. Если ты согласишься идти дальше, тебя ждут не только одни неприятности. Этот путь не из легких, но я уверен, что впереди у тебя немало счастливых событий.
– Это каких же?
– Например, в своем следующем путешествии ты встретишься с некоторыми членами семьи Бронте.
– Не смеши мою лошадь, герр дух, – гнев Пса начал понемногу стихать, и, поразмыслив, он понял, что делать ему все равно нечего, да к тому же молодого прусса всегда тянуло навстречу приключениям. – Я единственный человек, кто остался из нашего рода.
– Отчасти ты прав. В общем, не забывай – следующая возможность отказаться представится после третьего креста, и тогда все будет по-честному.
Бэзил оставил Пса в странном состоянии: с одной стороны, прусс чувствовал некий прилив бодрости духа, а с другой – находился в полном недоумении. Вышло все не совсем так, как ему хотелось. Придется проходить еще целых два испытания, и если они будут такими же сложными, как первое, то радоваться спасению близких, возможно, будет уже некому. Он также поймал себя на мысли, что, знай об этом раньше, все равно согласился бы. Почему же выбор пал именно на него? Чем он заслужил такое внимание? Может быть, Бэзил причастен к тому, что Циклоп оказался скандинавским выходцем? А все отдельные происшествия – это части одного целого или же череда случайностей?
В любом случае, сначала его и викингов ждет награда, а потом сытный обед и несколько кружек лучшего городского пива. И совсем не исключено, чтобы отработать свой долг перед Магнусом, он поступит к нему на службу – друзья в стане наемников у него уже есть и боевое крещение уже пройдено.
Пес представил себя в обмундировании, сражающимся с лютыми придорожными разбойниками. Заодно он устроится помощником к Бальтазару и начнет потихоньку возвращать дядькины долги. А потом Бэзил сведет его с родственниками, вдруг они окажутся богатеями – одним словом, все не так уж и плохо. Мысленно Гектор согласился пройти еще два испытания и посмотреть: если будет невмоготу – откажется, а если нет – как знать.
Когда путники ступили на перекресток у Нойхаузена, они направили коней в сторону лёбенихтских ворот Ростор. К этому времени луна проиграла борьбу, сдавшись упорному натиску солнца, и на горизонте забрезжил младший брат яркой звезды – рассвет. В размышлениях Пес не замечал никого вокруг, но вдруг очнулся. И если викингов уже довелось узнать немного лучше, то свое внимание на Анну прусс обратил впервые.
Одежда ее была еще хуже той, что носили люди в Повундене: все-таки недели, проведенные в застенках дьявольской церкви, наложили свой омерзительный отпечаток. Но ее лицо, выражавшее неразделенную ни с кем боль и страдания, лицо, заляпанное размазанной слезами грязью, лицо, в синяках и ссадинах от побоев, заставило Гектора посмотреть на женщину по-другому.
К своим двадцати восьми годам он ни разу не был женат и никогда об этом не думал всерьез, а вот сейчас в его сердце приятно кольнуло. Беглец представил Анну отмытую, в чистой одежде, с улыбкой на лице. От этих светлых мыслей Пес едва не свалился с лошади.
Прусс решил, что пока бывшая пленница поживет у них с Бальтазаром, ведь в таком большом хозяйстве, как у Прустовского, помощники нужны всегда. Так что работа ей найдется. Наверняка придется позаботиться о том, чтобы Анна смогла получить гражданство – возможно, за принесенные им бумаги братья-тевтоны смогут расщедриться. И хотя крестьяне нужнее ордену на полях, а не в городах, возможно, любезные рыцари согласятся на маленькое исключение.
Пока путешественники подходили к воротам Ростор, Гектор все больше думал о своих родственниках. Дядька постоянно твердил, что, кроме него да Пса, никого не осталось. Как же так? Не ошибся ли Бэзил? Вопросов было гораздо больше, чем ответов.
На удивление бодрый в такую рань, привратник долго всматривался в нарочно искривленное лицо дворянина. Не выдержав молчаливого напряжения, Тронд сыпанул стражу несколько монет в протянутую руку, и процессия спокойно двинулась в сторону рекрутской конторы Магнуса. Мужчины вошли внутрь, а девушка, так за всю дорогу не проронившая ни слова, осталась дожидаться снаружи.
– Приветствую тебя, капитан Магнус, – Гектор протянул шведу руку, а викинги почтенно кивнули своему хозяину. – Наш поход…
– Где добыча? – Не дав пруссу договорить, хозяин конторы, неизвестно, спавший ли хоть раз за всю жизнь, сразу перешел к главному: – Что-то я не вижу у тебя мешков с золотом. Где вы таскались? Гектор, ты мне что обещал? Только не говори, что попросту гонял моих людей непонятно зачем.
– Э-э, ты понимаешь, Магнус… Мы нашли нечто гораздо более ценное, чем золото и серебро. Видишь ли, то, чем мы завладели, орден оценит сверхположенного. Вас озолотят, мне надо только показать им эти бумаги…
– Что? Ты сказал бумаги? – кустистые брови капитана наемников грозно сошлись у переносицы. – Я дал тебе двух человек, чтобы вы разорили логово жестоких, но богатых разбойников, так?
– Так.
– А ты что принес? Бумаги?
– Да, – Пес слегка стушевался.
– А теперь приложи все усилия, дабы объяснить, каким образом связаны орден, твои бумажки и мое потерянное время и деньги, которые должен мне ты!
– Знаешь, тут такое дело… Как мы убедились на собственной шкуре, да и Тронд не даст соврать, те разбойники, о которых я говорил, на самом деле оказались инквизиторами, и никаких драгоценностей мы там не обнаружили, – исподлобья глянув на Тронда, Гектор, как всегда, не увидел на его лице ни малейших эмоций, а Гуннар продолжал все так же беззаботно улыбаться. – Нам очень повезло, что мы вышли оттуда живыми.
– Честно говоря, уж лучше бы ты там подох, Бронте. – По тону Магнуса невозможно было понять, разозлился он или же у него хорошее настроение. – Ведь от тебя нет ни малейшей пользы. Ты, как комар без жала, только и можешь, что жужжать, а укусить-то нечем. И зачем я только с тобой связался? Может, скажешь мне, наконец, остолоп и пугало, чтоб тебя акулы ободрали, огородное?
Гектор не нашелся, что ответить, и пока он соображал, Магнус обратился к Тронду на своем языке. Вмешиваться в их разговор прусс не решился, и, когда они закончили, швед махнул рукой в сторону незадачливого должника. Этот жест, в отличие от тона, Псу был предельно ясен, и он незамедлительно ретировался из рекрутской конторы. Через минуту за ним вышел Тронд. Он объяснил Гектору, что Магнус дает ему самый последний шанс и, если эти бумажки нельзя обменять на деньги в замке, Тронду велено зарезать паршивого прусса в подворотне как свинью.
