Андрей Посняков - Пропавшая ватага
Нынче Ноляко был без седла и без сбруи. Енко Малныче, подплыв, обнял верного друга за шею, Дрянная Рука же, недолго думая, ухватился за хвост.
Стояла звездная ночь, теплая и напоенная пряным запахом трав и цветущих деревьев, наполненная многочисленными звуками: клекотом ночных птиц, щелкающей серенадой цикад, чьим-то отдаленным рычаньем и воплями. Отражаясь в темных водах озера покачивалась золотая луна, от берега к берегу протянулась сверкающая дорожка, а наперекрест ей – сиреневая, от увядшего на ночь колдовского солнца.
Выйдя из воды, беглецы сразу же встретили Сертако и Ясавэя – те явно их поджидали, обрадовались, Сертако даже чмокнула мокрого Нойко в щеку:
– Слава богам, ты опять с нами.
– И я рад, – засмущался парнишка. – И куда мы теперь пойдем, интересно?
– Туда, где нас вряд ли достанут, – надевая на шлемоголова седло, хмыкнул колдун.
Дрянная Рука понятливо покивал:
– В крепость, значит. К нашим бледненьким незагорелым друзьям. Ой! Только вы им про волшебную трубу не говорите! Ее тот гад сутулый забрал!
– Хорошо иметь таких друзей, – взъерошив парнишке волосы, тихо промолвила Сертако. – И такое место, где всегда можно отсидеться.
Посланец Великого Седэя, великий жрец Хозяина Священной березы, колдун третьей степени посвящения почтеннейший господин Хасх-Веря был не на шутку взбешен. Уже с утра посланец почувствовал что-то не то и, когда доложили о пропаже священного дракона, резко хватанул кулаком об стол:
– О, забери вас Темуэде-ни! Думаю, это не первая плохая новость, – выругавшись, колдун сплюнул на пол и гневно сверкнул глазами. – Дракона могли выкрасть, чтоб потом обменять или просто сожрать, получив от священного мяса великую силу! Я даже подозреваю, кто бы это мог сделать… Но, увы, почему-то не чувствую ничего.
Несколько успокоившись и почмокав губами, Хасх-Веря повернулся к хозяину дома, почтительно стоявшему в дверях:
– Вот что, любезнейший. Собираемся! Навестим-ка старую твою знакомую Эрве-пухуця. Впрочем, судя по пропавшему дракону, птичка, скорее всего, уже улетела. Но все равно – идем!
– Да-да, идем, великий господин! – Еркатко Докромак подхалимски улыбнулся. – Уж мы у этой старой ведьмы все выспросим! И пусть только попробует не ответить.
– Думаю, не так-то много она и знает, – затягивая пояс, буркнул гость. – Вряд ли больше того, о чем давно догадался я. Да! – усаживаясь в носилки, посланец Великого Седэя вдруг обернулся на старика. – Надеюсь, ты уже принял все необходимые меры, мой любезнейший друг?
– Да, я сообщил воинам про дракона, и… Хасх-Веря громко застонал:
– Идиот!
Лицо старого колдуна вытянулось:
– Не понял, мой господин?
– Ха! Он не понял! – возмущенно всплеснув руками, посланник выбрался из носилок и жестом отослал слуг. – Тогда поясню. У тебя, друг мой – у те-бя! – похитили священного дракона, увели прямо из храма, выкрали, словно какого-нибудь быка. И ты хочешь растрезвонить об этом на весь город? Чтоб все смеялись над твоим позором! Тогда можешь собираться на покой.
– Вот теперь понял, господин. – Еркатко Докромак всегда остро чувствовал настроение сильных мира сего, и сия способность отчасти заменяла ему ум. – Я тотчас же прикажу умертвить всех стражников храма мужского бога и всех жрецов.
– А жрецов там много?
– Всего двое. У нас же небольшой храм.
– Тогда умертвляй. И побыстрее! У твоих жрецов могут оказаться весьма длинные языки.
– Слушаюсь, мой господин! Так я…
– Стой! – Хасх-Веря придержал старика за локоть и, хищно прищурясь, напомнил о воинах: – Так кому ты что приказал?
– Никому. Просто поговорил с Та-Ертембе… с нашим другом.
– Та-Ертембе – это хорошо. Заедем сначала к нему. Впрочем, я сам заеду, один – ты, уважаемый, разберись со жрецами и стражниками.
Позвав носильщиков и слуг, Хасх-Веря махнул рукой и, убаюкиваемый плавным покачиванием паланкина, принялся думать дальше. Похоже, он тут был вынужден думать за всех. Может, не на тех сделал ставку? Хотя уже поздно менять… по крайней мере – сейчас не время, не до того.
Великий вождь Та-Ертембе встретил высокого гостя, как и полагалось, с почетом, с угощением и пряными танцами обнаженных дев, так что, следуя этикету, Хасх-Веря не сразу приступил к делу, да, впрочем, не успел приступить. Вошедший слуга негромко доложил об еще одном госте – явился Еркатко Докромак. Вошел, поклонился, глянул на посланца в смущении, словно нагадивший кот.
– Ну? – предчувствуя недоброе, посланник скосил глаза. – Что еще плохого случилось, мой любезнейший друг?
– Они уже знают, мой господин, – понуро доложил старый колдун. – На всех площадях судачат о сбежавшем драконе. Смеются. И, что обидно, говорят, будто мы его и не кормили совсем, оттого, мол, и убежал.
– А вы его кормили? – язвительно осведомился гость.
– А как же! Совсем недавно принесли в жертву четырех вполне упитанных дев, да еще тот мальчишка… Он, правда, тощий, костлявый… Но длиннохвосты любят иногда косточки поглодать.
– Ох, разберусь я с теми, кто пустил такие слухи! – военный вождь Та-Ертембе угрожающе схватился за палицу. – Только попадутся… Ух!
– Что ж, делать нечего, узнали так узнали, – Хасх-Веря махнул рукой и прищурился. – Это хорошо, уважаемый Еркатко, что у тебя хватило ума сразу же доложить. Теперь умертвлять никого не надо, да и тайну хранить нечего, коль она уже никакая не тайна. Другие слухи пустим – дескать, дракон сбежал сам по себе, из-за халатности стражи. Со стражею – разобраться, назначить виновных и показательно наказать! С драконом же… Да что уж с ним теперь – поймают так поймают, а нет, так и хвост нуеров с ним, и задница длинношея. Другого дракона заведете, не столь прожорливого – не такой уж знаменитый у вас и храм. А то скажите, пожалуйста, четырех упитанных дев ящеру мало! Перекормили вы его, вот что.
– Воинам что сказать, господин? – выслушав, почтительно осведомился вождь. – Чтоб ловили дракона или чтоб не ловили?
– Да все равно, не в драконе дело! – посланник яростно сверкнул глазами. – Того, кого бы мне надобно поймать, твои воины все равно не словят… и это не их вина. Я так понимаю, обереги вокруг города у вас старенькие?
– Ну… они вообще-то действуют, мы каждые восемнадцать дней проверяем, – смущенно кашлянул Еркатко Докромак. – Как и положено.
– Каждые восемнадцать дней, – скривившись, передразнил Хасх-Веря. – Мозги-то мне не парьте. Хорошо, если хоть раз в полгода проверите, так?
– Ты мудр, господин, – старый колдун поклонился.
– Так что обереги ваши старые, – тихо протянул гость. – Знающий человек справится с ними запросто… о воинах я уж и не говорю. Ладно! Рано или поздно, а мы с ним свидимся!
– С кем, господин?
– Земля великого народа не так уж и велика. Хотя… – Хасх-Веря погладил лысину и, почесав за ухом, махнул рукой. – Дозоры пускай тоже посматривают. Мало ли, заметят кого? Друг мой Та-Ертембе, ты как с дозорами связь держишь? Посыльными?
– Посыльными, это если срочное что-то, а так они сами время от времени посылают кого-нибудь. Вот и сейчас прислали, девку какую-то привели.
– Девку? – заинтересовался гость. – А что за девка?
– Говорят, на реке ее с челна сняли – сюда, к нам плыла с каким-то сообщением важным.
– Так ты ее выслушал?
– Не успел еще, – поправив висевшую на поясе палицу, вождь презрительно оттопырил нижнюю губу. – Да эти бродяги всегда так говорят – мол, с вестями важными. Чтоб дозорные не прибили случайно, а девки – чтоб не насиловали. Не-е, клянусь семью дочерьми Сиив-Нга-Ниса, веры этим словам нет.
– И все же послушаем, – поднял руку посланник. – Может, видела эта девка чего? Давай-ка ее сюда, друг мой.
– Слушаюсь! – четко, по-военному вытянувшись, Та-Ертембе подошел к дверному проему и, откинув циновку, что-то приказал часовому, после чего обернулся: – Может быть, сразу призвать палача?
– Потом призовем, ежели нужен будет, – покладисто покивал Хасх-Веря. – Славный Та-Ертембе, это у тебя что в кувшине? Надеюсь, не забористая бражка Гардатко Истоя?
– Что ты, что ты, господин! Это славное малиновое вино.
– Ну, так прикажи своим слугам налить это славное вино, что стоишь-то?
– Сейчас, господин… Я просто не осмеливался…
Выпив вина, все трое немножко подобрели, расслабились, а старый Еркатко Докромак даже позволил себе откинуться на спинку резного креслица и вытянуть ноги.
Приведенная воинами дева великому колдуну не понравилась. Вся какая-то угловатая, грязная, плоская, словно камбала, а уж глаза – щели какие-то узкие, а не глаза – и этак нехорошо сверкают.
– Ну, дщерь, – Хасх-Веря милостиво скривил губы в улыбке. – О чем ты нам поведать хотела? Говори все толком, ни одной мелочи не утаивай.
– Я и не собиралась утаивать, великий господин, – низко поклонилась дева. – Прикажешь – сама кое-что расскажу, или, если хочешь, спрашивай.
