Виталий Держапольский - Псарня
— Аbteilung, zug, kompanie, battalion, regiment, — не задумываясь, ответил мальчишка. Уж на что, а на память он не жаловался.
— Допустим, — произнес Сандлер. — Теперь команды: направо, налево, кругом.
— Rechts-um, links-um, kehrt-um.
— Хорошо, продолжаем: подъем…
— Wecken!
— Отбой! Внимание! Равняйся! — Команды пошли одна за другой.
— Schlusssignal! Achtung! Augen-rechts!
— Как обращаться к старшему по званию?
— Gestatten Herr (разрешите)… мастер-наставник!
— Курсант Путилофф! Weber zu mir! (ко мне!)
— Zu Befehl! (Слушаюсь!) — Мальчишка понял, что от него хочет наставник, и вышел к доске.
— Hinlegen! (Лечь!) — приказал Сандлер.
Прикусив губу, Вовка лег на пол. Раны, нанесенные плетью, пульсировали.
— Aufstehen! (Встать!) Stillgestanden! (Смирно!) — С удовольствием посмотрев, как строптивый унтерменш вытянулся «во фрунт», Сандлер скомандовал:
— Ruehrt Euch! (Вольно!) Похвально, Путилофф! Неужели запомнил с одного раза?
— Запомнил, — угрюмо произнес Вовка, незаметно слизывая кровь с прокушенной губы.
— Не понял?
— Яволь, герр мастер-наставник! — выкрикнул мальчишка.
— Гут. Иди на место. Запоминайте команды, зубрите наизусть — повторять не буду! Кто не поймет с приказа с первой попытки, будет наказан! Всем понятно?
— Яволь, герр мастер-наставник! — хором отозвались воспитанники.
— Продолжим занятие.
Сандлер уселся за учительский стол и, навалившись на столешницу локтями, тяжелым взглядом прошелся по своим «подопечным».
— Хоть руководство Рейха и считает, что унтерменши не достойны получать образование, но для вас, курсантов «Хундъюгентс», сделано исключение… Вернее, будет сделано для тех, кто докажет, что достоин такого к себе отношения! Цените это! Старайтесь! Это для вас единственный шанс достичь того, чего никогда не смогут добиться другие недочеловеки! Пускай вы никогда не встанете на одну ступень с настоящими арийцами, но ваш статус будет несоизмеримо выше любого раба-унтерменша на бескрайних просторах Великой Германии! Помните об этом! Итак, начнем… Сегодняшнее занятие будет посвящено истории Рейха. Вам будет рассказано, почему же арийская раса является господствующей. Пока из Берлина не прибудет группа подготовленных преподавателей, занятия по истории Рейха буду вести я. Как, впрочем, и большую часть остальных предметов. Мне здесь не нужны умники, но шевелить мозгами, или тем, что там у вас вместо них, придется. Все что я говорю — записывайте, или запоминайте, особенно это будет касаться военно-прикладных предметов. Поблажек не ждите! Не справляющиеся с поставленными задачами, отправятся обратно — выгребать дерьмо из отхожих ям, где им собственно и место. Теперь переходим непосредственно к предмету. Записывайте тему занятия: «Происхождение человечества: древние проторасы».
После небольшой паузы, позволившей курсантам записать тему занятия, Садлер взял со стола небольшую книжку:
— Профессор Герман Вирт: «Der Aufgang der Menschheit». «История человечества» — специально упрощенный и переработанный вариант научного труда. В этой книге популярным языком рассказывается о том, как происходило развитие человечества в древнейшие времена. Некогда на месте далекого северного полюса лежал цветущий материк — «Арктогея» или «Северная земля», населенный возвышенными, совершенными созданиями — Древними Ариями. Примерно в то же время существовал еще один древний материк — Гондвана, населенный бессловесными и безмозглыми людьми-животными. Эти две расы живут, не пересекаясь, в течение очень долгого времени, но все хорошее когда-нибудь заканчивается: климат в Арктогее начинает меняться. Наступает похолодание, а следом — полярная зима. Древние Арии начинают свое движение к Югу за уходящим теплом… Но территории, куда переселяются Арии, уже заняты той самой Гондванической расой Юга, по сути — животными, по какому-то недоразумению лишь похожими на людей. И опять же, по какому-то недоразумению эти две расы совместимы… Они могут давать общее потомство! В нас, немцах, течет настоящая кровь нордической расы, а в вас, унтерменшах — лишь небольшая толика этой благородной, даже больше — священной, крови. Но даже эта маленькая капля смогла изменить вас! Она дала вам способность хоть как-то, но мыслить, говорить, а также выполнять осмысленную работу. Хотя низменные инстинкты Гондванической расы никуда не делись. Поэтому вы никогда не встанете на одну ступеньку с настоящими арийцами! Помните это и знайте свое место! Курсант Загоруйко! — Сандлер заметил, что один из воспитанников осоловело хлопает ресницами — того и гляди заснет.
— А? Чего? — опомнился мальчишка, когда сосед толкнул его локтем в бок. Он подскочил с места: — Я, герр мастер-наставник!
— Я вижу, что мой рассказ прошел мимо твоих ушей, — невозмутимо произнес Михаэль. — Это залет, Загоруйко. Хотя… положение можно исправить. Какая протораса являлась прародителем современных немцев? Молчать всем! Кто хотя бы пикнет, будет наказан вместе с курсантом Загоруйко! Итак, я слушаю…
— Это… эта… — курсант мучительно вспоминал рассказ Сандлера, вогнавший мальчишку в сон, — раса… протораса… э… северный полюс…
— Хватит блеять, Загоруйко! — остановил поток «красноречия» курсанта мастер-наставник. — Если тебе не спится ночью, тогда будешь работать! Наряд плюс десять розог! Кто в состоянии повторить урок? Или все здесь настолько тупы, как ваши прародители? Кто докажет, что в нем есть хотя бы капля благородной арийской крови?
Никто из мальчишек не решился ответить, курсанты замерли, разве что дышать не перестали.
— Так что, смельчаков нет? — рыкнул Сандлер, поднимаясь из-за учительского стола. — Здесь что, собрались сплошные трусы? Ничтожества, твари дрожащие, недоноски… Русские свиньи!
— Сам такой! — помимо воли вырвалось у Вовки. После все этих оскорблений мальчишка забыл даже о недавнем наказании. — Я не боюсь!
— У, кто тут у нас такой смелый? — сузил глаза мастер-наставник, поднимаясь из-за учительского стола. — Неужели курсант Путилофф? За дерзость и оскорбление командира будешь наказан! А за проявленную смелость… Я отменю наказание, если докажешь, что ты настоящий мужик…
Взвод замер в немом изумлении, некоторые мальчишки даже рты пооткрывали.
— Путилов! Weber zu mir! — приказал мастер-наставник, скидывая китель.
Пока Вовка шел к доске, Сандлер, оставшийся в белой форменной майке с трафареченным имперским орлом на груди, демонстративно поигрывал накачанными бицепсами. — Давай, Вольф, покажи, на что ты способен! — сжимая кулаки, произнес наставник. — Если не испугаешься, и сумеешь продержаться против меня хотя бы секунду, я отменю наказание. — Понятно?
— А то, — развязно ответил Вовка, стараясь унять дрожь в коленях. — Только тужурку сниму — спину трет…
Он расстегнул пуговицы, снял форменную рубашку и бросил её на ближайшую парту, оставшись, как и Сандлер в майке. Только на Вовкиной груди красовался не имперский орел со свастикой, а взъерошенный пес со скрещенными метлами. На спине белая Вовкина майка местами пропиталась кровью, но он уже не обращал на это внимания, сконцентрировавшись на предстоящей схватке. Он не тешил себя мыслью, что сможет противостоять тренированному мастеру-наставнику, но и отступать не собирался. Кое-какой план уже созрел у него в голове — он собирался провернуть тот же прием, которым не так давно свалил с ног Борова. Вовка замер в правильной борцовской стойке напротив Сандлера.
— Вот даже как? — Сандлер с удивлением качнул головой, оценив стойку соперника. — Что ж, не ожидал… — произнес он, одновременно переходя в наступление.
Коротко размахнувшись, наставник нанес удар кулаком, целя мальчишке в голову. Бил Сандлер лениво, вполсилы, не задаваясь целью покалечить малолетнего унтерменша. То, что произошло дальше, изумило не только воспитанников, но и самого воспитателя: Вовка ловко поднырнул под кулак Михаэля, сблизился с противником и, крепко схватившись руками за майку наставника, нанес ему резкий удар головой в лицо. Такого поворота событий Сандлер явно не ожидал. От позора наставника спасла майка, лямки которой, не выдержав нагрузки, порвались. Поэтому и удар, в который Вовка вложил весь остаток сил, вышел смазанным. Оттолкнув от себя мальчишку, сжимающего в руках ошметки лямок, Сандлер отточенным хуком в ухо отправил мальчишку в глубокий нокаут. Взвод замер, со страхом глядя на мастера-наставника, снимающего с себя порванную майку. Облачившись в мундир и застегнув все пуговицы, Михаэль хрипло произнес:
— Кто-нибудь из вас понял, что сейчас здесь произошло?
Воспитанники отводили глаза в сторону, тупо пялились на стены, потолки и парты, боясь встретиться с тяжелым взглядом мастера-наставника.
— Так что, никто ничего не понял? — вновь произнес Сандлер. — Тогда послушайте меня и зарубите себе на носу, то, что сейчас услышите! Считайте это уроком… наиважнейшим для будущего солдата… Никогда! Слышите? Никогда недооценивайте своего противника! Пускай даже он выглядит больным, немощным, безоружным калекой… Никогда нельзя предугадать то, что он держит в рукаве. И сюрприз, приготовленный им для вас, может оказаться смертельным подарком! Сейчас на ваших глазах я допустил ту же ошибку — недооценил противника! — признался Сандлер. — И я, умудренный опытом боевой ветеран, чуть было не оказался на его месте… Если бы не случайность — майка, я бы сейчас мог точно так же, — Сандлер указал на Вовку, начавшего постепенно приходить в сознание, — валяться без задних ног, вырубленный каким-то сопливым унтерменшем! Постарайтесь забить этот случай себе в башку на веки вечные! Этим вы, возможно, когда-нибудь спасете свои никчемные жизни!
