Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей
Это был страшный мир, жестокий и беспощадный. Но был он где-то там, куда не доставала животворящая аура Аркаима.
– А как они борются с… Великой Порчей? – Карн попытался сфокусироваться, чтобы самостоятельно найти ответ, но энергии этого времени текли совсем не так, как он привык. Нужные образы, полученные из окружающего пространства, тут же ускользали от него, едва он пытался прочесть их. Парень постоянно путался в энергетических водоворотах и течениях – медлительных, но столь могучих, что им невозможно было сопротивляться.
Прежде чем ответить парень сделал Мидасу знак отойти, бросив короткий взгляд ему за спину. Фригийский царь проворно ушел с дороги (не забыв оттащить Карна), пропуская телегу, груженную деревянными бочками, уложенными на бок в несколько рядов. Затем молодой воин увлек их в сторону, в тень высокого шатра, ткань которого когда-то была насыщена кармином, но теперь, простояв много месяцев (или лет?) под палящими лучами горного солнца, деревянный каркас обтягивали гулко дрожащие полотна медно-коричневого цвета.
Шатер послужил хорошей защитой не только от солнца, но и от ветра, который подле Аркаима не стихал ни на мгновение. Зак расположился на плоском камне у полотняной стены шатра, бросив рядом щит и копье. Карн уселся рядом прямо на землю, Мидас предпочел сохранить всецело вертикальное положение.
– Братья Вюрда, – ответил наконец парень. Он завел руки назад и оперся на них всем телом, запрокинув голову к небу. – На западе, откуда я родом, их зовут здухачами. Не знаю, как сказать. Люди силы, умеют и знают многое, но главное – могут побороть Великую Порчу и детищ ее.
– Ну тут понятно, – протянул Мидас, многозначительно глядя на Карна. Парень кивнул, уставившись в землю. – Здесь, значит, у Ордена нет своего воинства и пока даже не планируется. Обходятся собственными силами.
– Орден? – Зак тут же навострил уши. – Я слышал это слово. Оно как-то связано с Братьями Вюрда, но мне пока не удалось понять как.
– Много будешь знать… – начал Мидас и развел руками, ожидая, что Зак продолжит поговорку. Но Зак лишь смотрел на него, лупая большими темно-синими глазами.
– … скоро состаришься! – весело хохотнул фригийский царь. Молодой воин потупился, потом выпятил нижнюю губу и важно покивал, мол, оценил мудрость.
– Братья Вюрда странствуют в другие земли? – Карн повернулся на ауру парня, фокусируясь на ее внешних слоях. Он видел, что Зак говорит им правду, говорит все, что знает. Но где-то внутри у него поблескивало смутное намерение, которое Карн никак не мог разобраться. Напрямую вторгаться в разум молодого воина он по-прежнему не хотел.
– Ага, – тут же ответил Зак. Складывалось впечатление, что он готов выложить им все, что знает, как говорится – без задней мысли. – И на юг ходят и на восток. Учат тех, кто готов учиться. Кто МОЖЕТ учиться, ибо не каждому дано овладеть их силой. Так говорят.
Карн почему-то вспомнил о Тот Гермесе Трисмегисте – высоком светловолосом голубоглазом страннике, что некогда пришел в Древний Египет, чтобы учить людей магии. Его учение позже назвали герметизмом, а его истоки канули в небытие веков.
Потом на ум пришли строки из Махабхараты, когда перед поединком Дурьодханы и Бхимасены воинов посетил старик в голубом плаще, на знамени которого красовалась раскидистая пальма. Карн всегда думал, что пресловутая «пальма» – это Иггдрасиль, а старик – Один, слишком уж очевидная аналогия. Но теперь перед ним открылась новая интерпретация…
Из глубокого сосредоточения его вывел легкий навязчивый свист, возникший на самой границе слухового диапазона. Он вскинул голову и посмотрел в сторону Аркаима, но могучая аура города представлялась единым золотым маревом и он не мог рассмотреть его отдельные элементы.
– Там что-то происходит, – произнес Карн и указал рукой на город.
– Думаю, там все время что-то… – Мидас осекся на полуслове, когда, проследив за рукой друга, увидел, как верхняя часть одной из самых больших пирамид разворачивается, подобно цветочному бутону, и из нее в голубую высь выстреливает продолговатый серебристый объект.
Нижняя часть объекта тонула в ослепительном пламени с рыжими отсветами, он оставлял за собой стремительно тускнеющий белесый след. В момент отрыва объекта от пирамиды легкий дребезжащий звук, который услышал сначала только Карн, стал доступен ушам всех окружающих. Но никто на площади не обратил на это внимания. Звук стал затихать и вскоре исчез вслед за серебристой молнией, растворившейся в далекой синеве.
– Твою ж мать! – не выдержал фригийский царь. – Ты не поверишь, Карн. Я только что видел, как из Аркаима стартовал… челнок что ль какой-то. Или корабль полноценный, я уже ничему не удивлюсь похоже.
Карн улыбнулся. Он оторвал внутренний взгляд от города, поднял его выше и попытался сосредоточиться на том, что изначально принял за энергетический отсвет, ничего не значащий блип на его ментальном радаре. Но теперь, когда он всмотрелся в эту золотую искорку, его первоначальные выводы рассыпались в прах.
О, это был вовсе не блип. Похоже, что где-то за пределами земной атмосферы, вероятно – на низкой орбите, висела крупная космическая станция. И сияла она едва ли ярче самого Аркаима! Карн приблизился насколько смог, но расстояние было слишком велико и все детали сливались в переливчатом золотистом пламени.
– Это что там, в вышине? – обратился он к Заку, не опуская рефлекторно задранной к небу головы. – Ты знаешь?
– Все знают, – хмыкнул парень. – Чертоги Доблести. Их по-разному называют, но здесь – Чертоги Доблести. Туда Братья Вюрда забирают ариев, павших в бою с порождениями Великой Порчи. Никто не знает – зачем, ходят слухи…
– … что там им дарят вечную жизнь, ага, – Карн с улыбкой вздохнул. – Это многое объясняет, но вопросов ставит еще больше.
– Да только ответы на все эти вопросы нам сейчас ни к чему, – довольно резко перебил его фригийский царь. Он не мигая смотрел в глаза Заку. – Ты, похоже, немало знаешь об ариях и Аркаиме. Так что насчет попасть в город?
– Неа, – мотнул головой Зак. – У врат есть каменная урна, куда желающие войти опускают свои… прошения. Можете представить себе, сколько их там. Обычно проходит ни одна неделя, а иногда ответов и вовсе нет.
– Так они все тут и остались, – Карн обвел шатер и площадь за ним широким жестом, подразумевая весь Город Просителей.
– Примерно, – Зак пожал плечами, а в его ауре Карн прочел, что Пури Маргана молодого воина не особенно интересует. А вот Аркаим – другое дело, за его стены парень хотел попасть едва ли не так же сильно, как они сами. Но его мотивы… они пока были не ясны.
– Это не наш вариант, – отрезал Мидас. – Какие еще пути есть?
– Никаких, – рассмеялся Зак. – Взгляни на стены, взгляни на воинов у ворот! Один арий в бою стоит десятка, а то и двух. А Братья Вюрда – один такой может целый город сжечь, не приближаясь к нему. Ну, так говорят.
Насчет последнего Зак и сам сомневался, но, взглянув поверх голов многочисленных путников по ту сторону площади, Мидас прикинул, что остальное может быть правдой. Подле ворот стояло два воина в золотых доспехах. В каждом из них было не меньше двух метров росту, широкоплечие – что медведи. Лица скрывались под полумасками высоких конусовидных шлемов, в руках воины держали по двуручной секире, у каждого за спиной был круглый щит, а на поясе – длинный клинок.
В целом, стажи имели довольно грозный вид, хотя стояли абсолютно неподвижно, будто бы даже не дышали – как статуи, отлитые из драгоценного металла с величайшим вниманием к деталям (от взгляда фригийского царя не укрылась руническая вязь на пластинах брони и солярные символы, вытравленные на округлых наплечниках).
Мидас предположил, что «пассивно-агрессивную» ауру вокруг воинов распространяют зачарованные доспехи, или может, они сами научены как-то влиять на восприятие окружающих. Если бы он задал этот вопрос Карну, который в тот момент также занимался пристальным изучением арийских витязей, парень подтвердил бы обе его догадки.
