Анна Сеничева - Перстень Рыболова
– Вижу… Да объясни толком, что случилось-то!
– Оттуда дорогу сумеешь найти, если свернем?
Мореход, прищурившись, смотрел на Арвельда.
– Ты чего задумал, Сгарди? А?
– Сам догадаешься?
Флойбек смерил глазами расстояние до переулка, опять поглядел на друга, потом обреченно вздохнул.
– Дурень ты, каких поискать, – протянул он. – И я с тобой вместе. Пошли…
IX.
Приморский рынок был сердцем гаванских улиц. Сначала появился он, а потом вокруг него понастроили харчевен, пивных, мастерских и складов. Об удобстве и красоте заботились при этом меньше всего, а потому от площади разбегались даже не улицы, а их мелкие собратья – проулки, переулки, закоулки и простенки.
Стражники притащили бедняка в «каменный двор» – обычный для Лафии тупичок, где сходились глухие стены, оплетенные стеблями плюща. Дворик украшали несколько туй и клумба, выложенная цветным щебнем. С одной стороны в стену была вделана решетка. Арвельд присел перед ней, Флойбек опустился рядом.
– Здравствуй, любезный, – послышался мелодичный голос. – Что ты выкинул на этот раз? Опять мутил толпу своими бреднями? А, Мирча?
Флойбек вдруг хлопнул себя по лбу, точно вспомнив что-то.
– Мирча! – отчаянно прошептал он. – Мирча Наутек! То-то я смотрел, что лицо знакомое…
Арвельд шикнул на него.
– Я говорил то же, что и обычно, – ответил Мирча. – И не сказал ничего лживого или дурного, сударь, – говорил он негромко, но без тени страха.
– Это я сам решу. Повтори-ка, что молол.
Наутек молчал, переминаясь с ноги на ногу. В дворике повисла недобрая тишина.
– Так я жду.
Один из стражников – тощий, с едким, сухим лицом – услужливо склонился к нему и забормотал. В его словах слышалось «площадь… статуя… про Асфеллотов…»
Тишину резануло, как ножом:
– Да ты опять поносил мой род! – говоривший вскочил, оказавшись на целую голову ниже горе-лоцмана. Арвельд, сколько мог, вытянул шею.
Это был светловолосый, стройный, хоть и маленький ростом, и на диво красивый человек. Хотя… Человек ли? Сгарди силился и не мог понять, что же странного в нем было. А между тем острое, разительное отличие от прочих людей, даже стоявших там же стражников, бросалось в глаза. Точно какая-то отметина, недоступная глазу. Гессен бы понял, в чем дело, но Арвельду было невдомек, что он впервые видел настоящего Асфеллота.
– Мешал наше имя с грязью на рынке, среди черни!
– Черни… Это обычные люди, господин Лоран, не хуже других. Правда, вы к ним не принадлежите… разумеется… – Мирча криво улыбнулся – так, как если бы хотел удержаться от усмешки, да не смог.
Оскорбительный намек не ускользнул от Асфеллота. Он изменился в лице и молниеносно, без размаха, ткнул Мирчу пониже груди. Наутек согнулся в три погибели, схватившись за живот, и захрипел. Арвельд услышал, как коротко выдохнул рядом Флойбек, и закусил губу. Удар этот он знал, самому не раз так доставалось, а потому хорошо представлял, каково было бедняге.
– Послушай-ка, что я тебе скажу. – Асфеллот взял его за подбородок, благо теперь мог дотянуться. – Не первый раз тебя ловят на том, что ты разносишь сплетни о том, чего знать не можешь. Тебе это зачем, а, Наутек? – Лоран впился немигающими зелеными глазами ему в лицо. – Или ты свечу держал над Сереном, когда тот подыхал? Это раз. Если жизнь твоя никчемная тебе дорога, Асфеллотов не трогай, ни делом, ни разговорами. Это два, – с этими словами Лоран согнул пальцы и костяшками скользяще врезал лоцману по скуле. Голова Мирчи дернулась, но он не проронил ни звука. – Занимайся своим грошовым ремеслом, а дела престолов оставь – не твоего ума это дело. – Асфеллот выпрямился во весь свой невеликий рост, и его кулак вошел лоцману между ребер. Лоран брезгливо глянул на Мирчу, который, скрючившись, стоял на земле на коленях, и обратился к старшему из охраны. – Сведите в Штормовой бастион, пусть посидит денька два.
Стражники подхватили Мирчу под мышки и поволокли из дворика. Лоцман сжимал зубы, но молчал. Лоран проводил их настороженным взглядом, потом подозвал к себе тощего.
– Мимо Старых верфей пойдете? – осведомился Асфеллот.
Тот кивнул.
– Дорога вдоль обрыва, там есть ненадежное место. Где третьего дня Хромой из твоего отряда чуть не сорвался, – Лоран постукивал носком ботфорта о цветной щебень.
– Знаю, сударь.
– Сбросьте его оттуда. Да на камни, чтобы наверняка разбился, а то ведь выплывет, поганец… Недоумок вечно где-то пропадает, скоро его не хватятся. А мне эта ходячая зараза давно поперек горла… Все понял? Выполняй.
Оставшись один, Лоран в задумчивости прошелся по дворику, потирая кулак, который ушиб о тощие ребра Мирчи. Каждое движение его исполнено было легкости, изящества, но снова выдавало в нем что-то чужое. Грация его не походила ни на человеческую, ни на животную, а приходилась сродни той, с которой скользит между камней змея или парит в толще воды саламандра. Будто во всем теле не было ни единой кости.
– Мирча Наутек… – пробормотал он. – Мирча Дурачок… Вот с тобой и покончено.
Улочка от каменного двора вилась к Старым верфям в глубокой тени, так что мальчишек, крадущихся по пятам, стража не заметит, если даже кто из них догадается оглянуться. Но нет, им это и в голову не придет. Они тут боги, сразу видно. До Арвельда с Флойбеком долетал грубый хохот и ругательства.
– Ты понял, что он сказал? – прошептал Сгарди. – Какой-то бастион…
– Штормовой. Арвельд, до него рукой подать, успеем ли? Если ничего не путаю, Кривая дорога, ну, та, что мимо обрыва, через две улицы начнется…
– Ладно. Двигайся за мной, только поодаль, понял? Близко не подходи!
– А ты?!
– Близко не подходи, я сказал!
Арвельд ускорил шаг и быстро нагнал отряд. Он хорошо видел всех – двое стражников тащили Мирчу, который то и дело сплевывал кровь, один, тощий и цепкий, похожий на рысь, шагал впереди. Этот поопасней будет. Но если другие вовремя не оклемаются, то обойдется. Продолжая жаться к стене, Сгарди обошел их и остановился перед поворотом, сделав вид, что задумался, куда идти. Первый стражник поравнялся с ним, и тут Арвельд отступил на шаг назад, толкнув его.
– Куда прешь, щенок, глаза разуй! – рявкнул тот и занес уже руку для подзатыльника, но запястье сжало в тиски, ноги подкосились, и Сгарди только успел заметить его удивленное лицо, когда тот хлопнулся на булыжник.
Второго Арвельд свалил ударом в подбородок. Третий наконец догадался выпустить лоцмана, выхватил кинжал и, ощерившись, двинулся на Сгарди. Это был здоровенный увалень, сильный, как бык, но тяжелый и неповоротливый.
Гляди, как схватился за кинжал – точно за мотыгу. Мастера так клинок не держат, да и маловат он для него, выбрать по руке не сумел. Или даже не пытался. Видно, что пользуется им нечасто, предпочитая кулак. Проще и надежнее.
Верзила глядел на Арвельда, пытаясь угадать, кто стоял перед ним. Сопляк свалил двоих без труда, а теперь и до него пытается добраться… Он сделал пару выпадов, гибельных для любого человека, для Арвельда же тяжеловатых и неуклюжих. На мгновение осталась неприкрытой грудь, и Сгарди быстрым движением коснулся точки пониже ключицы. Стражник коротко всхрипнул, схватившись за горло. Глаза выкатились, но это, Арвельд знал, больше от страха и неожиданности. Приступ удушья продлится от силы минуты полторы, надо успеть!
Флойбек уже поднял Мирчу, который меньше всех понимал, что происходит. Он оторопело смотрел на стражников. Двое из них валялись, будто сметенные ураганом, а третий стоял на коленях и хрипел, держась за горло, точно кто-то стягивал на его шее удавку.
– Бегом, бегом, – приговаривал Флойбек. – Идти-то сможешь, Мирча?
– А?
Арвельд сам подхватил его и потащил за угол.
– Шевелитесь, сударь, – с натугой произнес он. – Я не смогу бежать с вами на шее!
– Идти?! – дошло до Мирчи. – А, могу! Пустите!
– Так-то лучше!
Вместе с даром речи к лоцману вернулась и сообразительность.
– Вас куда понесло? – воскликнул он, озираясь. – Так мы снова на площадь выберемся! Вон в ту сторону, эй!
– А там что? – обернувшись к мореходу, спросил Арвельд.
– Старые верфи, – ответил тот. Они бежали, переходя на шаг. Мирча поминутно хватался за живот: видно, бить Асфеллот умел. – Сущие трущобы, даже я их толком не знаю…
– Вот, а я что говорю! – обрадовался Наутек. – Туда нам и надо!
Перед ними мелькали запутанные крученые улицы, и Арвельд уже потерял счет поворотам.
Наконец Мирча припал к стене, держась за ребра и дыша, как выброшенная на берег рыба.
– Все, не могу больше, – просипел он. – Да и пришли, кажется…
Флойбек прислушался.
– Будто бы оторвались… Никого не слышу.
– Да кто сюда доберется? – Наутек осел на землю. – Ох, ты боже мой… Будто желудок в спину вбил, проклятый Асфеллот…
