Александр Конторович - Черная смерть
… Отмечены случаи умелого использования противником минновзрывных заграждений с комбинированной установкой мин. Одновременно с противотанковыми минами устанавливаются также заряды, предназначенные для поражения пехоты и танкового десанта. Оставшиеся без пехотного прикрытия танки могут стать целью для истребителей танков противника. В сочетании с артиллерийскими засадами это приводит к неоправданно высоким потерям среди наступающих войск. Следует отметить умелое использование противником особенностей местности для устройства таких засад. Под личную ответственность командиров частей и подразделений
ПРИКАЗЫВАЮ
1. Находясь на марше даже и по занятой войсками вермахта территории неукоснительно соблюдать все требования по организации боевого охранения.
2. Исключить случаи продвижения войск по необследованной саперными подразделениями местности.
3. Организовать прикрытие артиллерийских батарей крупного калибра специально для этой цели выделенными пехотными подразделениями с противотанковым вооружением.
4. Для исключения случаев внезапного артиллерийского нападения на передовые части производить предварительную разведку пригодных для этого мест.
Командующий… армией
генераллейтенант…
Резолюция на захваченной копии приказа.
Здорово же фрицев припекло! В результате применения указанных в приказе мер неизбежно будет снижена скорость их наступления и передвижения колонн даже и в собственном тылу. Во всяком случае, темп их наступления уже сейчас существенно замедлился.
А для охраны собственных пушек им придется раздергать по кусочкам некоторые пехотные подразделения. Да еще и снабдить их противотанковым вооружением. Необходимо учитывать это в дальнейшем.
Член Военного совета фронта
Полковой комиссар
Грушевский
Выдержка из статьи в газете 'Правда'
… Подразделение под командованием капитана Романова и старшины Леонова в течение нескольких дней сдерживало наступление превосходящих сил противника. Умело используя минные поля и захваченное у противника вооружение, бойцы нанесли ему тяжелый урон. Было уничтожено более пятнадцати танков и бронемашин противника и до двух батальонов пехоты. Наступление противника на данном участке было остановлено, и немецкофашистские войска вынуждены были перейти к обороне. Отличившиеся в бою красноармейцы и командиры были представлены к правительственным наградам…
Выдержка из приказа
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецкофашистскими захватчиками, освободить от дальнейшего отбытия наказания с восстановлением в звании следующих бойцов 82й отдельной армейской штрафной роты:
1. старшего сержанта Ковальчука В.Н.
2. ефрейтора Абакумова Г.А.
3. красноармейца Федотова П.В.
4. красноармейца Николаева В.А.
5. красноармейца Гриценко П.Е.
6. красноармейца Мишина Н.Н.
7. красноармейца Гогуа М.В.
8. красноармейца Филиппенко О.С.
9. красноармейца Мищенко В.П.
10. красноармейца Сулейманова С.В.
11. красноармейца Мирвахидзе М.М.
12. красноармейца Сыроватко Г.В.
13. красноармейца Огородникова В.Е.
14. красноармейца Шервашова А.А.
Ходатайствовать перед вышестоящим командованием о награждении старшего сержанта Ковальчука Виктора Николаевича орденом Красной Звезды.
Ходатайствовать перед вышестоящим командованием о награждении других вышеуказанных бойцов медалью 'За отвагу'.
Разрешите войти, товарищ полковник!
Входи, майор. Давай, рассказывай, что там у вас произошло.
Провал, товарищ полковник. Не сумели мы Леонова вывезти.
Ну, об этом я и без тебя уже знаю. Рапорт твой читал. Не скажу, что ты меня обрадовал, скорее наоборот. Как же так вышло, Витя? Ты же опытный боец, оперативник, каких поискать. Как же ты так облажалсято?
Виноват, товарищ полковник! Но тут и большим составом группы ничего бы сделать не удалось. Мы же не заточены под войсковой бой, мало нас для этого. И так почти половина группы погибла. Интеллектом против шестидюймового снаряда не навоюешь.
Знаю, читал все донесения об этом бое. Накрошили вы там фрицев изрядно. Морячки молодцы, вовремя немцам задницу из пушек поджарили. Ты, кстати, не в курсе, куда они после делись?
Утром информация была, что вышли из окружения. Главстаршина ихний и еще четыре матроса. Более точно не знаю еще. Их, вроде бы, сразу контрразведка забрала.
А ты узнай! Ктото из них общался же с Леоновым! Нам сейчас все сведения важны, все интересно.
Сделаю, товарищ полковник.
А ты самто, Витя, что скажешь? Ты же видел его, говорил. Какое у тебя мнение по этому поводу? В рапорте многого не прочтешь. А меня сейчас все интересует, даже догадки твои, пусть ничем и не подтвержденные. Ты вот что мне скажи: вся эта наша возня с Леоновым она вообще имела смысл какойнибудь?
Да, товарищ полковник. Если в двух словах говорить, так со мной не старшина разговаривал. По опыту своему, который в наших условиях вообще непонятно откуда взялся, по манере говорить это кто угодно, но только не армейский старшина! А если вспомнить еще то, что он в деревне вытворял так это вообще чудеса какието получаются. Нет у нас в армии бойцов с такой подготовкой.
У нас?
Нигде нет!
И откуда он такой хороший взялся?
Не знаю, Михаил Николаевич. Но, если позволите, есть у меня одна мысль.
Не томи, выкладывай, что там надумал?
Если вы помните, товарищ полковник, была в моем рапорте одна фамилия.
Там их у тебя столько было!
Осташевский.
И кто это такой?
Главврач госпиталя. Тот, к которому Леонов на излечение попал. С ним Лихов беседовал. И сказал тогда главврач одну интересную вещь: что симптомы, наблюдавшиеся у Леонова, он уже гдето встречал, а если быть более точным, то слышал про них.
И где же?
А вот этого я не знаю, товарищ полковник.
Значит, надо этого главврача найти. Онто хоть не в окружении остался?
Вывезли его. Он какаято шишка немаленькая среди врачей.
А что ж он тогда на фронт попал?
Не знаю, Михаил Николаевич. Это надо у него самого порасспрашивать.
Добро. Вот сам этим и займись. Еще чтото у тебя есть?
Есть, товарищ полковник. Я одного штрафника бывшего с собой прихватил.
Зачем?
Наш клиент, товарищ полковник. Он все время рядом с Леоновым был. Не скажу, чтоб тот его чемуто особенному научил, некогда ему было. Но вот вылез этот штрафник целеньким из такого пекла… Ни царапинки. А уж лупили по нему… Один только и уцелел.
Один? А сколько их было?
Кроме него еще четверо. Они все время вместе держались. А уцелел он один.
Ты думаешь, это наш случай?
Пока не знаю, товарищ полковник. Проверить надо. Не просто так ведь человеку везет!
Шум воды.
Или это ветер?
Чтото шумит. Я пытаюсь приоткрыть глаза. Какаято муть, дымка. Пожар? Нет, не чувствую запаха гари.
Зрение понемногу сфокусировалось. Что это за ящик такой? На стенке висит, продольные щели… Черт! Это ж кондиционер!
Здрасьте приехали! Откуда он тут? А где тут?
Где я? Что это за место?
По спине пробежала дрожь, завибрировали ноги и руки. Это еще что за хрень? Кровать?
Точно, это кровать. Она вибрирует, разминая мне мышцы. Интересно…
Это уж явно не сорок второй год!
Для чего нужна такая штука? Ответ пришел почти тут же. Когда я в первый раз приходил в себя, меня долгое время учили вставать на ноги и ходить мышцы совсем отвыкли от нагрузок. А подобная придумка не дает им превращаться в киселеобразное состояние.
Значит ли это, что я могу ходить? Вставать?
А вот сейчас и попробую…
Несмотря на всю хитрую науку, меня колбасило по комнате, как после литра водки. С трудом удалось удержаться на ногах. Коекак я доковылял до вешалки и стащил с нее больничный халат. Запихал ноги в стоявшие рядом тапочки. Накинув халат на плечи, я оглядел комнату. Знакомое помещение. Гдето я такое уже видел.
Ба! Это же медицинский центр Управления.
Во всяком случае, очень уж похоже. Но если это так, то в коридоре должны быть еще палаты. Там лежат испытатели. Те, которые не вернулись.
Ну, что ж, проверим. Держась рукой за стену, я выбрался в коридор.
Знакомый коридорчик. Тут, я помню, бегала медсестра. Как там ее Лидочка? Людочка?
Двери по обеим сторонам коридора были девственно чисты. Ни табличек, ни бумажек ничего на них не было. Толкнув одну из них, я убедился, что в палате было пусто.
Как прикажете это понимать? Сколько прошло времени с моего отбытия? И куда делись испытатели?
Воображение тут же услужливо подсунуло мне картинку управленческого кладбища. На фиг, на фиг! Об этом даже думать не хотелось. Опираясь на стену, я заковылял по коридору. Гдето там должен был быть выход…
Вот и дверь. Изпод нее пробивался лучик света. На улице солнце? Похоже на то. Какойто шум. Голоса?
Нажав на ручку, я слегка приоткрыл дверь.
Это была большая терраса, как в старых советских санаториях. Как и там, на ней были расставлены столы и стулья.
